Минувший 2008 год был настолько насыщен экономическими событиями — экстраординарными, беспрецедентными, тектоническими (эпитетов использовалось для их описания много) — что хватило бы на десятилетие. Причем ситуация всякий раз неизменно развивалась по наихудшему из всех возможных сценариев. Это лишь подтверждает тот факт, что, планируя будущее, лучше исходить из самых пессимистичных прогнозов, какими бы невероятными они ни казались.

Впрочем, ничего особенно невероятного-то не произошло. Достаточно вспомнить итоги прошлого года, где рассматривались варианты развития событий на 2008 год. «Самый благоприятный состоит в том, что благодаря плавной девальвации доллара американской экономике удастся избежать рецессии и сохранить еще на несколько лет — пусть и не в полном объеме — статус мирового потребителя...» Не удалось. «Альтернативой этому сценарию является новая волна протекционизма, нестабильность финансовых и товарных рынков, которая может характеризоваться резкими взлетами и не менее резкими обвалами тех или иных групп активов. По миру может прокатиться череда национальных кризисов, которые больнее всего ударят по наименее диверсифицированным экономикам, имеющим узкую специализацию и ориентированным на мировой рынок».

И наконец про Россию: «Создающаяся в стране система жизнеспособна только в условиях постоянного роста цен на российские экспортные товары, поскольку новые госкорпорации будут требовать все большей внешней подпитки, как это уже было с советским военно-промышленным комплексом. Устойчивость системы в долгосрочном плане, таким образом, снижается, хотя накопленные резервы позволят пережить первые краткосрочные ценовые шоки мировых рынков, если они произойдут».

Понятно, что в конце 2007 года невозможно было предсказать ни войну в Южной Осетии, ни «дела Мечела», ни банкротства Lehman Brothers. И тем не менее, говорить о полной неожиданности нынешнего кризиса, который накрыл Россию не меньше, чем остальной мир, мягко говоря, не совсем корректно.

Главным уроком, который можно извлечь из событий ушедшего года, является тот простой и незамысловатый факт, что мировая экономика до сих пор весьма сильно зависит от потребления простых американских граждан. А поскольку эти граждане, перегруженные кредитами, наращивать потребление не в состоянии, мир столкнулся с жесточайшим кризисом перепроизводства. И никаких «островков стабильности» не существует, за исключением разве что Северной Кореи, вот уже которое десятилетие подряд проводящей в жизнь идеи «чучхе» — полную автаркию с опорой на собственные силы.

Упования же на то, что из кризиса мировую экономику вытянет Китай, который сумеет перестроить собственную экономику на рост за счет увеличения потребления почти полуторамиллиардного населения, пока не оправдались. И все же это — главная надежда мировой (а вместе с ней и российской) экономики на выход из кризиса.

Еще один урок 2008 года заключается в том, что ситуация может меняться чрезвычайно быстро — гораздо быстрее, чем на эти изменения способно реагировать государство. Более того, государственные чиновники далеко не всегда представляют себе, как современная экономика устроена и к каким последствиям могут привести те или иные процессы. Наиболее характерным можно считать сентябрьское обострение кризиса, не в последнюю очередь спровоцированное банкротством Lehman Brothers. Последовавший за этим обвал российского фондового рынка, может быть, и не стал большим сюрпризом для российских властей. А вот тот факт, что обвал рынка, к которому в России привыкли относиться как к необязательному «бантику», украшающему мощную «реальную» экономику, отправил в нокаут банковскую систему страны и поставил на грань банкротства пресловутую «реальную» экономику, похоже, поверг в шок российские власти.

Еще один пример — попытки российских властей бороться с инфляцией, в то время как это явление уже несколько месяцев как не актуально. В России (как, впрочем, и практически во всем мире) раскручивается дефляционная спираль, которая гораздо опаснее инфляции, поскольку ее следствием являются убытки предприятий, безработица, снижение доходов населения, сворачивание инвестиционной деятельности и вообще какой бы то ни было экономической активности.

Именно на выход из этой спирали направлены отчаянные попытки Центробанков по всему миру накачать дешевыми или даже бесплатными (как в США) деньгами собственные экономики. В России же, не только столкнувшейся с «дефляцией активов» — обвалом фондового рынка и мировых цен на сырье, но и с промышленной дефляцией (цены производителей в ноябре обвалились более чем на 8%), ЦБ регулярно повышает ставки, а представители минфина любят порассуждать о том, что деньги в период кризиса должны быть дорогими.

Между тем, именно от действий властей в следующем году будет зависеть как никогда много. Причем это утверждение справедливо для всего мира — от США до Китая. Большим разнообразием, впрочем, действия эти не отличаются. Повсеместно предпринимаются попытки стимулировать потребительский спрос — за счет субсидирования кредитных ставок, наращивания социальных программ и даже прямой раздачи денег населению в виде налоговых возвратов или под другим благовидным предлогом.

Параллельно нарастает процесс национализации убытков — спасения за счет государственных вливаний «стратегических» и «системообразующих» предприятий и целых отраслей. Более того, практически все страны пытаются облегчить жизнь своим национальным производителям, страдающим от схлопывания спроса в мировом масштабе, за счет ослабления национальных валют. По сути, Центробанки, не слишком это афишируя, играют в своеобразные «поддавки», печатая все больше и больше денег. Пока значительная часть этих средств оседает на рынке американского госдолга, мешая побороть глобальную дефляцию и надувая последний пузырь, размер которого превысил 10 триллионов долларов. Поскольку единственный способ рефинансировать свой долг у денежных властей США — напечатать денег и раздать кредиторам, переход от дефляции к гиперинфляции, который может начаться уже в 2009 году, выглядит почти неизбежным. При этом политика основных Центробанков, направленная на поддержание низких курсов собственных национальных валют, приведет не к обвалу доллара относительно мировых валют (хотя и этот вариант не исключен), а к глобальному обесценению денег как таковых.

Это лишь один из возможных сценариев. Как уже было сказано, анализ и прогнозирование экономик — как мировой, так и национальных — сильно затруднены из-за того, что едва ли не самым значимым фактором, влияющим на будущее, являются действия властей, а именно они далеко не всегда прогнозируемы и разумны.