«Брежнев и Картер бежали наперегонки. По итогам состязания в советских газетах написали, что Брежнев пришел вторым, а Картер – предпоследним». Российские международные новости все больше начинают напоминать этот советский анекдот.

28 января зрители центральных телеканалов могли услышать новость о том, что на сессии ПАСЕ председатель комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев заявил, что «Россия полностью выполнила все обязательства, которые ранее взяла на себя в рамках договоренностей с Евросоюзом».

Невнимательный зритель мог бы подумать, что заявление Косачева и есть новость. Увы, новость на сессии ПАСЕ заключалась в том, что ПАСЕ приняла совершенно убийственную для России резолюцию по российско-грузинскому конфликту.

Есть событие — документ, в котором российское присутствие в Ахалгори и Переви названо оккупацией, а есть рассуждения г-на Косачева, которые событием не являются, а являются вариацией на тему того, что Картер пришел предпоследним.

На прошлой неделе появилась и другая интересная новость: зампред Газпрома Александр Медведев заявил, что Газпром вправе подать против Украины иск о возмещении прибылей, упущенных в ходе недавнего спора.

По случайному стечению обстоятельств в это самое время болгарское правительство потребовало у Газпрома компенсаций за недопоставленный газ. Сначала болгары оценили ущерб в 85 млн евро, но как только они поняли, что Газпром не хочет, чтобы они обращались в суд, их аппетиты за два дня выросли до 250 млн евро. И тот же самый Александр Медведев, который на словах грозился Украине исками, прилетел в Болгарию и с изумительной для Газпрома поспешностью урегулировал вопрос в досудебном порядке.

То есть новостью является то, что первая же страна, вознамерившаяся идти в суд, получила компенсацию. Это создает скверный прецедент и показывает, что Россия прекрасно понимает, в чью пользу окончится суд. А заявление Александра Медведева – история о том, что Брежнев пришел вторым.

Но самым главным примером «международных новостей» подобного рода явилось выступление Путина в Давосе.

Зритель государственных телеканалов мог узнать, что премьер Путин открыл Давосский форум. А так же он объяснил в своей речи причины мирового финансового кризиса и призвал воздержаться от излишнего вмешательства государства в экономику. «Это Давос под флагом России», — заявил пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков.

Читатель независимых СМИ мог узнать, что речь Путина собрала беспрецедентное количество жестких и насмешливых комментариев; что западные бизнесмены были шокированы тем, что Путин не явился на запланированную с ним встречу в среду вечером и опоздал на ту же встречу, когда ее перенесли на четверг; что сразу после того, как Путин попытался протянуть руку дружбы Западу, он не выдержал и на вопрос главы корпорации «Делл», чем она может помочь России, ответил, что «нам помощь не нужна». И наконец, что глава Давосского форума Клаус Шваб представил премьера Путина следующим образом: он сообщил присутствующим, что в последнее время все с опасением смотрят на Россию, и поэтому-то и важно послушать премьера Путина. Это был беспрецедентный для Давосского форума способ представления докладчика.

Но самое важное, на мой взгляд, другое.

Путин никогда раньше не ездил в Давос.

Путин вообще не любит западные экономические форумы. Кремль приложил немало усилий к тому, чтобы изничтожить Лондонский экономический форум — чиновникам не рекомендовали туда приезжать.

Вместо Давоса и Лондона Путин ездил в Санкт-Петербург и Сочи. В Питере в прошлом году подведомственные олигархи несколько часов ждали, пока он посетит выставочный павильон (двери павильона при этом были крепко заперты), в Сочи благодарные бизнесмены наперебой брали на себя повышенные соцобязательства по инвестициям в Олимпиаду.

Последние несколько месяцев Россия вела себя весьма резко. Мы ввязались в газовую войну с Украиной и в обычную – с Грузией. Мы обещали на следующий день после избрания Барака Обамы разместить «Искандеры» в Калининграде, посылали свои корабли в Венесуэлу и обвиняли США в том, что те нарочно обрушили российскую экономику.

И вдруг – в середине января – как отрезало.

Кремль спешно свернул газовую войну. Кремль вдруг заявил, что может передумать насчет «Искандеров». Кремль заявил, что не будет настаивать на международном признании Южной Осетии и Абхазии. И тогда же стало известно, что Путин летит в Давос.

Что же случилось в середине января?

Стало ясно, что рубль падает. Что даже дубинки ОМОНа не в силах убедить народ в том, что тот, кто покупает не «Жигули» — тот предатель Родины, особенно в ситуации, когда премьер и президент передвигаются на «Мерседесах». Что газовая война проиграна.

А самое главное. Стало ясно, что российские компании — от Газпрома до «Русала» — задолжали на Западе слишком много, и что стремительно тающих резервов (с этими резервами вообще что-то непонятное — не бьется официальное количество резервов с реальным курсом рубля) не хватит для покрытия их долгов перед Западом.

Поэтому Путин поехал в Давос, как Генрих IV – в Каноссу.

И произнес там речь, главным в которой был отнюдь не либерализм. Главным было простое предложение — «Бизнесу необходимо списание долгов и плохих активов». То есть спишите нам долги. Нам, то есть компаниям, в которых российская власть является бенефициаром де-юре или де-факто.

Ну а пресс-секретарь Песков объяснил, что Брежнев пришел вторым, а Картер – предпоследним.