29 декабря 2008 г. в «Ежедневном журнале» опубликована статья Юлии Латыниной, посвященная судебному процессу по делу об убийстве Анны Политковской. Большей частью статья посвящена деятельности одного из защитников в этом процессе Мурада Мусаева. Я исхожу из того, что за «Ежедневным журналом» стоят люди, для которых понятия правосудия, презумпции невиновности и пр. не являются пустым звуком, и потому прошу опубликовать мой ответ уважаемой госпоже Латыниной.

Начну, пожалуй, с названия статьи – «Защита подонков и убийц». Очевидно, что этим заголовком Юлия Латынина нанесла оскорбление моему подзащитному, нарушила презумпцию его невиновности и позволила себе распространение информации, порочащей мои честь, достоинство и деловую репутацию. В первую очередь следует напомнить Юлии Латыниной, что адвокат в уголовном процессе осуществляет защиту прав человека, гарантированных ему Господом Богом, Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, Конституцией России, уголовно-процессуальным законом и т.д. Адвокат защищает человека, а не «подонка» и не убийцу. Следует напомнить уважаемой Юлии еще то, что мы живем в России – стране, где следствие часто непрофессионально и коррумпировано, где уголовные дела часто заказные, где суды часто басманные et cetera. Когда я говорю «часто», я имею в виду «очень часто». И в этой стране адвокат, защитник в уголовном процессе нужен как нигде на белом свете.

Прежде чем приступить к предметному разбору умозаключений Юлии Латыниной, позволю себе заметить, что с самого начала судебного процесса по так называемому «Делу Политковской» Юлия не посетила ни одного заседания, не заглянула в здание Московского окружного военного суда даже на какие-нибудь пять минут. Все суждения Юлии Латыниной заочны, они основаны на слухах, предположениях, а иногда на голых догадках.

Далее по цитатам.

1. «Дело в том, что адвокат Джабраила Махмудова — Мурад Мусаев — находился в безнадежной, по моему мнению, ситуации. Мобильники Махмудовых засветились на месте убийства. Их «жигули» засветились на месте убийства со 100-процентной точностью. Волокна из обивки салона этих «жигулей» совпали с волокнами, оставшимися на пистолете, брошенном на месте убийства.

И вот в этой ситуации Мурад Мусаев не нашел ничего лучшего, как встать и сказать, что экспертиза свидетельствует о том, что ДНК Джабраила и Ибрагима Махмудовых нет на пистолете».

Если бы уважаемая Юлия Латынина присутствовала хоть на одном судебном заседании, она знала бы, что телефоны Джабраила и Ибрагима Махмудовых «засветились» не на месте убийства, а в радиусе двух-трех километров от места убийства.

Если бы Юлия присутствовала на судебном слушании 25 декабря 2008 г., она знала бы, что в ответ на довод государственного обвинения, касающийся волокон, обнаруженных на пистолете, защитник Мурад Мусаев привел не историю с ДНК, а заключения по результатам двух экспертиз по этим самым волокнам и протокол допроса эксперта. Из названных документов следовало фактически, что волокна, о которых громогласно говорит Юлия Латынина, могли происходить от какой угодно ткани. Также стало ясно, что государственный обвинитель солгала присяжным заседателям, когда сказала, что волокна с пистолета идентичны волокнам из машины. Кроме того, если бы Юлия Латынина посещала судебные заседания, она знала бы, что в т.н. «машине Махмудовых» стояли обычные заводские сидения, которые устанавливаются на все модели ВАЗ. И если бы даже волокна с пистолета происходили от сидений ВАЗ, то их можно было бы назвать идентичными волокнам с любых из многих сотен тысяч сидений в нашей стране. Короче говоря, если бы уважаемая Юлия была в курсе событий, имевших место в суде, она знала бы, что государственное обвинение со своими волокнами село в лужу и что волокна эти как доказательство ломаного гроша не стоят.

Теперь то, что касается истории с ДНК.

2. «Так его и не может быть. Спасибо адвокату Мусаеву, что он поддерживает версию обвинения. Обвинение не говорит, что Джабраил и Ибрагим Махмудовы хватались за пистолет. Обвинение полагает, что пистолет был в руках их брата, Рустама. Это ДНК Рустама может быть, а может и не быть на пистолете — если он был в перчатках. ДНК Джабраила и Ибрагима не может там оказаться».

Если бы Юлия Латынина внимательнее следила за процессом, хотя бы дистанционно, то знала бы, что, во-первых, никаких перчаток на предполагаемом убийце не было. Это очевидно из стоп-кадров с камер наблюдения, зафиксировавших движение предполагаемого убийцы. Во-вторых, на пистолете обнаружен пот человека, который вряд ли проступил через перчатки. В-третьих, у Ибрагима и Джабраила Махмудовых с Рустамом Махмудовым имеются общие папа с мамой. При этом ДНК с орудия убийства (которым, по мнению любимого Юлией следствия, пользовался Рустам Махмудов) ни по одному из многочисленных признаков не совпадает с ДНК Джабраила и Ибрагима. Человеку здравомыслящему и изучавшему генетику в школе это кое о чем говорит.

Кроме того, не надо забывать про контекст, в котором представлялось заключение эксперта по ДНК. Речь шла о целом массиве следственных действий, посредством которых следствие пыталось компрометировать моего подзащитного: его стригли, у него отбирали слюну, кровь и т.д. С места преступления были изъяты отпечатки ладони, слюна, пот и т.п., также целый ряд так называемых улик был изъят из машины, которой якобы управлял Джабраил. В общем, была проделана большая работа, но какое бы доказательство ни получило следствие, всё свидетельствовало в пользу Джабраила Махмудова. Кто как не защитник этого парня в суде должен представлять такие доказательства, столь щедрые дары следствия?

3. «Кроме этого, у адвоката Мусаева была еще маленькая проблема: волокна с обивки «жигулей» совпали, согласно экспертизе, с волокнами на пистолете. И чтобы обойти эту проблему, адвокат Мусаев начал читать другую экспертизу. Экспертизу, в которой эксперт сравнивал между собой волокна, взятые из разных мест обивки салона. И делал вывод, что они одинаковы, но «могут входить в состав разных тканей». Адвокат Мусаев читал присяжным экспертизу про обивку салона, пока судья не поймал его за руку, не посмотрел в дело и не сказал: «Эй? Да что это Вы читаете?»

Вот это уже чистой воды ложь. В сцене, про которую говорит Юлия Латынина, не судья поймал адвоката Мусаева за руку, а адвокат Мусаев поймал за руку государственного обвинителя, пытавшегося ввести присяжных заседателей в заблуждение своими «идентичными» волокнами и ворсинками. А что касается суда, то он попробовал было спасти положение государственного обвинителя, но, получив исчерпывающий ответ на свой вопрос о предмете экспертизы, понял, что ошибся, и был таков.

Об этом Юлия Латынина также знала бы, если бы пришла на заседание и слушала участников процесса, а не сплетни.

4. «И вот всю первую половину пятницы я радовалась. Дело в том, что Мурад Мусаев — очень хороший адвокат. И настоящий чеченец — а чеченец чеченца никогда не сдаст. И если уж Мурад Мусаев — блестящий юрист, который будет биться за своих клиентов до конца, — не нашел других аргументов в защиту братьев Махмудовых, значит, этих аргументов нет».

Если бы Юлия Латынина посещала судебные слушания, она знала бы, что нет в деле как раз доказательств, изобличающих братьев Махмудовых, что всё это дело основано на предположениях следователей. А то, что сама Юлия называет доказательствами, – пустое место. И ещё она знала бы, что во вступительном слове адвокат Мусаев сообщил присяжным: его выступление будет состоять из трех частей, на каждую из которых будет отведен один рабочий день, основная часть доказательств будет представлена в третий, заключительный день выступления.

Здесь я должен отметить, что Юлия Латынина всякий раз акцентирует внимание на национальной принадлежности подсудимых и защитника. Я рад тому, где мне довелось родиться, полагаю, что мой подзащитный тоже благодарен за это Богу, но в этом процессе, как уже сказано выше, я защищаю не чеченца, а человека и гражданина России. Упоминание Юлией этнического вопроса при каждом удобном случае, на мой взгляд, может быть направлено лишь на создание этакого образа басурманской «руки, руку моющей». При том уровне ксенофобии, какой мы сейчас имеем в России, этот прием может быть весьма успешно использован для манипулирования общественным мнением и мнением присяжных заседателей.

5. «К тому же в эту пятницу допрашивали — снова — Лом-Али Гайтукаева. Дядю Махмудовых с материнской стороны, «лазанского» авторитета и агента ФСБ, которому, по первоначальной версии следствия, и пришел заказ на Политковскую и которого нет на скамье подсудимых, потому что в процессе исполнения заказа он сел за другое преступление.

Лом-Али валял дурака. Лом-Али Гайтукаев, оказывается, не знал, что его племянник — Рустам Махмудов — работал у него шофером. Лом-Али Гайтукаев не знал, что его племянник, который его возил, живет по поддельному паспорту Загидуллина. И вообще Лом-Али Гайтукаев не узнал своего племянника в киллере, запечатленном на пленке. Он прямо-таки божился, что это не он».

О Лом-Али Гайтукаеве Юлия Латынина сказала всё, что только можно было сказать, и даже немного больше. Но почему в статье нет ни слова о той ситуации, которая сложилась в суде к моменту допроса этого человека, и о том, как этот допрос реально проходил?

На протяжении всего судебного следствия государственные обвинители, вместо того чтобы доказывать виновность лиц, присутствовавших в зале, пытались скомпрометировать их посредством страшных историй о их родственниках: Лом-Али Гайтукаеве и Рустаме Махмудове. Последний был открыто наречен убийцей Анны Политковской, его фотографию повесили на стену, а затем дважды демонстрировали на экране компьютера рядом с фотографией предполагаемого убийцы, выходящего из подъезда, где жила Анна Степановна. И вот, когда наступила очередь защиты представлять доказательства, адвокат Мурад Мусаев решил показать присяжным заседателям и всем участникам процесса фотографии реального Рустама Махмудова в полный рост. (Дело заключается в том, что все фотографии, представленные стороной обвинения, были обрезаны так, чтобы невозможно было определить анатомический тип этого человека, сравнить его с фигурой предполагаемого убийцы.) Представьте себе удивление всех присутствовавших, когда суд запретил показывать фотографии, обосновав свое решение тем, что обвинение в отношении Рустама Махмудова суд в данном процессе не рассматривает. Три недели об этом самом Рустаме Махмудове говорили как об убийце, о нем спрашивали у свидетелей, его фотографии показывали присяжным, его имя склоняли по всех падежах, а тут – ву а ля! – оказывается, о Рустаме Махмудове в суде говорить нельзя!

Позже выяснилось, что говорить все-таки можно. Именно поэтому сторона защиты допросила Лом-Али Гайтукаева, хотя сначала в сердцах чуть было не отказалась от этой идеи. И Гайтукаев действительно заверил присяжных в том, что предполагаемый убийца со стоп-кадров – не Рустам Махмудов. Только он не божился, а говорил вполне конкретные вещи про комплекцию своего племянника, его рост и т.п.

Почему Юлия молчит обо всем об этом? Неужели вышеописанная история менее интересна и существенна для дела, чем вопрос о том, был ли Рустам водителем у Лом-Али?

Я опущу диалог Юлии с Нателлой Болтянской и перейду к «лестным» в мой адрес выводам уважаемой Юлии.

6. «И тут я поняла, что адвокат Мусаев — замечательный авдокат, а я — дура. И вся «Новая газета» — дураки. Мы думали, что людям не все равно, кто убил Политковскую. Мы думали, что люди еще не разучились оценивать и сравнивать информацию. Особенно если речь идет о людях, работа которых заключается в переработке информации…

А на самом деле людям — все равно. Либеральная общественность не готова верить ни единому слову обвинения. Но при этом она готова верить каждому слову адвоката».

Просто невозможно не сказать, что разучилась оценивать и сравнивать информацию именно Юлия Латынина. Именно она не отличает правду от лжи, сплетни от фактических обстоятельств дела. И это Юлии Латыниной, по-видимому, все равно, кто убил Анну Политковскую, она жаждет обвинительного вердикта первому попавшемуся, если даже он – назначенный следствием козел отпущения.

А людям, о которых говорит Юлия, и «либеральной общественности» не все равно. Один из тех, кому не все равно, один из либеральной общественности, кому не все равно, —  это адвокат Мурад Мусаев, которого Юлия пытается уличить в почти чертовском лукавстве.

Опять же, кому не все равно, тот следит за процессом лично и внимательно, освещает его объективно, а не в роли общественного обвинителя, как это делает уважаемая Юлия.

7. «Скажите, каково было бы доверие обвинению, пойманному на том, на чем поймали авдоката Мусаева?»

Повторюсь, адвоката Мурада Мусаева никто ни на чем не ловил. Пойман на лжи был государственный обвинитель, и об этом знает любой из тех людей, которые присутствовали на судебном заседании. В который уже раз говорю: Юлии Латыниной среди них не было.

8. «Так вот я хочу сказать защитникам убийц Политковской, что им не удастся проделать с делом Политковской то же, что с делом Козлова. Я буду комментировать это дело в режиме он-лайн. Я знаю все недостатки процесса».

И коль скоро речь зашла о защитниках убийц Анны Политковской, то именно Юлия Латынина и есть такой защитник. В зале суда сегодня Джабраил и Ибрагим Махмудовы, которых государство пытается осудить ради галочки в отчетности, ради пиара. В зале суда – люди, обвиненные без вины. И если мы получим по этому делу обвинительный приговор, то настоящих убийц Политковской уже никто искать не будет.