Животные — в том числе люди — подражают друг другу.

Шойгу предлагает судить «за отрицание победы» — «Яблоко» подхватило почин, предлагает судить «за отрицание сталинских репрессий».

Обе идеи, понятно, звучат вполне анекдотически, но на самом деле имеют вполне определенный политический смысл.

Понятно, история или право тут рядом не валялись. Так ведь это и предлагают не историки и не юристы, а ПОЛИТИКИ.

Предлагают строго по специальности. Дело это сугубо политическое — в первом и во втором случае.

«Яблоко» катится за Шойгу

 «Кто контролирует настоящее — контролирует прошлое.

Кто контролирует прошлое — контролирует будущее».

Мысль классика кристально ясна: те, кому принадлежит власть (контроль над настоящим), могут формировать исторические мифы.

А эти мифы во многом определяют траекторию дальнейшего движения нации. Через прошлое — в будущее. «Управляемое», «суверенное» или «направляемое» прошлое — стрела, посланная в будущее.

Понятно, что все это справедливо в той мере, в какой возможен контроль власти над СМИ. То есть чем более открытое и плюралистическое общество, тем слабее эта закономерность — и наоборот. У нас сегодня, как всем очевидно, степень контроля велика — особенно на ТВ.

В этом и разница между Шойгу (т.е. «партией власти») и «Яблоком».

Партия власти (ПВ) контролирует настоящее — «Яблоко» нет.

Поэтому ПВ может послать сигнал в будущее. И посылает — Шойгу просто заостряет эту стрелу. А «Яблоко» (обобщенно — «либералы»), понятно, никакую стрелу послать не может — тетива не натягивается.        

Насилие во благо

Я считаю, что создание мифов, промывание мозгов — штука неизбежная. Поэтому даже смешно обсуждать, «хорошо» это или «плохо». Иначе — не бывает.

Весь вопрос в степени насилия.

Уголовное преследование ЗА ВЗГЛЯДЫ — вещь тоже абсолютно нормальная. Расплавленный свинец в рот лить — это перебор по нынешним гуманным временам. А под суд отдавать за некоторые высказывания — благое дело.

Все ссылаются на уголовное преследование за отрицание Холокоста. Есть такие, кто возмущается, — что за насилие! Не любо — не слушай, а врать не мешай! Если же кто-то ЛИЧНО (или корпоративно) оскорблен отрицанием Холокоста — пусть подает в суд. Но изначально объявлять ВЗГЛЯДЫ — преступными?! Как можно!

Можно.

Элементарно, Ватсон!

Отрицание Холокоста не «научная дискуссия», не «точка зрения», а СРЕДСТВО НАЦИСТСКОЙ (НЕОНАЦИСТСКОЙ) ПРОПАГАНДЫ. В данном случае — пропаганды в форме оправдания (путем отрицания) одного из главных преступлений нацизма. То есть государственное преступление.

Нацистские взгляды а) опасны, б) крайне заразны. Если их не пресекать — насильственно, разумеется, насильственно! — они вас самих пресекут.

«Но, позвольте, так же можно далеко зайти! Сегодня одно «опасно», завтра «другое». Далеко можно зайти!»

Можно. В демократической демагогии еще легче далеко зайти. А можно и не заходить, а согласиться, что запрет на нацистскую пропаганду в самых разных ее проявлениях — это не только ограничение свободы слова, но и способ защиты этой свободы. Равно как и остальных свобод. И практика показывает: за десятки лет, что этот самый «запрет на отрицание» действует во многих странах, ничего страшного с их свободой не случилось, эскалации «сегодня — одно, завтра — другое» не наблюдается. А острота Вольтера «мне глубоко чужды ваши взгляды, но я готов отдать жизнь за ваше право их высказать» так и остается одной из многих острот человека, который, кстати, подал хороший пример терпимости, заявив: «Раздавим гадину!» (про Церковь). 

Поэтому запрет НА ВЗГЛЯДЫ, т.е. преследование «всего лишь взглядов» по суду — штука, может, и не самая приятная, но абсолютно понятная, разумная и т.д. и т.п.

Лекарство — всегда яд.

Вопрос только в дозе.

То есть в том, кто, как и ради чего предлагает уголовное преследование за взгляды.

Случай «Яблока»

Сталинизм в нашей стране в ходе ЧЕСТНОЙ дискуссии — НЕПОБЕДИМ.

Это, как говорится, медицинский, психиатрический, если угодно, факт.

Жалость к жертвам у многих (у большинства?) людей слабее садомазохистской любви (преклонения) перед Палачом. Так люди устроены. Не в России — в мире.

Спор тут бесполезен: факты, логические аргументы и нравственные проповеди не способны, в принципе не способны, преодолеть эмоции и комплексы — индивидуальные или коллективные.

Поэтому, между прочим, психотерапевты не апеллируют к фактам и логике, используют их лишь как дополнительное средство. Главное — раскопать РЕАЛЬНЫЙ ИСТОЧНИК комплекса, выявить его и разрушить.

Это долгая и сложная РАБОТА. Коллективная же психотерапия (тем более в масштабах НАЦИИ) — особо масштабный и сложный труд.

Заменить, подменить такую работу «честными интеллектуальными спорами» — это даже не воду решетом носить, это воду взглядом пытаться двигать.

Грубо говоря, психа не вылечишь, говоря ему: «Ну какой же вы, батенька, Наполеон?! Вон зеркало — посмотрите, пжлст.! Полно дурака-то валять!». В ответ на такие аргументы он вас, пожалуй, по-наполеоновски зеркалом да по башке и ахнет!

Могу сослаться на свой опыт.

Выступая по радио я, в ответ на стандартное мнение слушателей: американцы хотят захватить Россию, чтобы им принадлежала наша нефть и газ, так же стандартно повторяю: во-первых, термоядерная война невозможна, т.к. означает гарантированное взаимное уничтожение — поэтому ни США «за русской нефтью» не сунутся, ни РФ в Европу, где тоже есть что пограбить, не полезет; во-вторых, и неядерные страны нынче не грабят, прошли времена Кортеса и Писарро — вон, США захватили (освободили) Кувейт или Ирак, но американские нефтяные компании не получили В СОБСТВЕННОСТЬ местные нефтяные скважины, а вот Венесуэлу США и вовсе не пытаются захватить, как мы не пытаемся захватить Туркмению; в-третьих, нынче в ходу не грубая сила, а мягкая сила — а это уже нормальная дипломатия, так что «бояться войны» уж точно нечего… Много еще можно ОЧЕВИДНЕЙШИХ соображений приводить. Ну-с, а ответ? Их два: «за что вы так ненавидите Россию?!» и «а зачем же США ставят ракеты в Польше и разгрохали Сербию?! Ась?!». Ответы вполне логичные — за что боролся, на то и напоролся. Ведь пробить шлем «оборонного сознания» я своими словами не в силах. А вмятину на нем делаю. Пациенту (ну, не «собеседнику» же!) становится дискомфортно. Он и отвечает как умеет…

Ну а с нацистами (сталинистами) — куда более запущенный случай. 

Их преимущество в любом споре неодолимо: апелляция к инстинктам — агрессии, хвастовства, родоплеменным, просто подавленно-каннибальским — всегда сильнее, чем апелляция к культуре. Как выражался союзник Сталина: «Надо сорвать с человека тонкую оболочку культуры и обнажить дикого зверя». До конца не сорвешь, но прокалывается эта оболочка элементарно, и в щели лезет жесткая щетина дремучих комплексов — голыми руками, тем паче интеллигентскими ручками, не возьмешь, только уколешься.

Животная агрессия и нравственный идиотизм фашистов (с интеллектом у них при этом не хуже и не лучше, чем у всех людей) — общеизвестный факт. К частному случаю фашизма, «сталинизму», это тоже относится. (Кстати, при этом в частной жизни это могут быть вполне мирные, добрые и т.п. люди — какими и были многие жители Германии в 1930-е. Обычная штука: за пределами своего комплекса человек может быть нормален.)

Мораль: на поле частной дискуссии, апеллирующей к а) человечности, б) логике, в) здравому смыслу, победа сталинистов гарантирована. За явным преимуществом победа присуждается эффективному маньяку-менеджеру!

Значит, выход один: аргументы слабы – надо повысить голос.

Нужна целенаправленная ГОСУДАРСТВЕННАЯ КАРАТЕЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ по излечению своего населения. Пример — послевоенная Германия.

Запретить пропаганду сталинизма (о’кей, назовите это «уголовно наказуемым запретом на отрицание сталинкоста»). И ввести ОБЯЗАТЕЛЬНУЮ пропаганду АНТИСТАЛИНИЗМА — в школе, на ТВ, в СМИ и т.д.

Народ будет глотать сие пойло с отвращением — оно противоречит всем, повторяю, базовым политическим инстинктам. И культу силы, и агрессии, и национальному чванству, и всем прочим садомазорадостям…

Ничего! Главное — упорство. Не слюбится, но стерпится. Против лома нет приема, окромя другого лома. А «другой лом» государство у товарищей фашистов выбивает. Немцы, надо думать, тоже не полюбили антинацистскую пропаганду — но притерпелись, привыкли, что-то и правда в голову запало. Перефразируя «классика политической мысли»: надо наращивать оболочку культуры и по каплям выдавливать из человека дикого зверя. Дело трудное, тонких методов не придумано, приходится механически давить, но, как показывает весь опыт Человечества, дело далеко не безнадежное.

Только для этого нужен один пустячок: ЖЕЛАНИЕ ВЛАСТИ.

У нас, как известно, есть АКТИВНОЕ НЕЖЕЛАНИЕ.

Точнее, есть активное АНТИЖЕЛАНИЕ — желание вести пропаганду мягкого сталинизма.    

Случай Шойгу

Официальная пропаганда проста и ясна: сталинизм — но без крайностей.

Извините за выражение «сталинизм с подвязанными яйцами».

Та же самая Победа рисуется только со сталинским лицом. Какова она, кстати, и была на самом деле.

И вовсе не в том смысле, что Сталин был Верховным главнокомандующим.

А в том смысле, что ИДЕОЛОГИЯ войны, МЕТОДОЛОГИЯ войны тогда была — сталинская.

Полная, конечно, ложь, что ВОВ была «войной с фашизмом», чуть ли не «антифашистской». Как сказал тов. Молотов в 1939 году, что «не только бессмысленно, но и преступно, вести такую войну, как война за «уничтожение гитлеризма», прикрываемая фальшивым флагом борьбы за демократию» — так Сталин и думал в 1941-45-м.

Для Сталина и народа была война как война. Борьба советской военной машины — против германской военной машины. «Фашизм», «социализм», тем более «демократия» или, извините за выражение, «гуманизм» здесь вообще ни при чем.

Ровно так эта борьба и Победа и преподносятся сегодня в нашей стране.

Это исторически ЧЕСТНО.

Это ПОНЯТНО людям.

Это им близко.

Но самое главное — такое понимание Победы ПРЯМО РАБОТАЕТ НА ВЛАСТЬ.

В то же время понимание ВОВ как «антифашистской» войны, в конечном счете, войны «за свободу» — исторически лживо, а самое главное работало бы ПРОТИВ ВЛАСТИ.

Армия-победительница, страна-победительница, народ-победитель, власть-победительница, державность, СИЛА НАЦИИ — и никаких там «демократий-плутократий» и прочих «прав человека». Вот — сигнал из прошлого, который Вертикаль шлет народу.

Власть подпирает себя ТОЙ Победой, ибо больше подпереть ей себя — нечем (не победой же над «чудесным грузином» в августе 2008-м!).

И как-то почти невольно получается «За Победу! За НАШУ Победу!». То есть за «как бы ОБЩУЮ» Победу власти тогдашней и нынешней над всеми бывшими и будущими врагами Державы, внешними и внутренними.

Ровно поэтому через 64 года после войны ее (Победы) позолота ничуть не стерлась. Для сравнения: в 1876 г. в России победа над Наполеоном не была важнейшей идеологической и политической темой — «новые песни придумала жизнь». А наша жизнь знай себе исполняет старые песни о Главном командующем.

Это не совсем по Оруэллу.

Прошлое используется не для направления Будущего… О Будущем России власти не слишком голову ломают — не до того… Будет нефть — будут и бабки… То есть… тьфу — ну, будет и будущее, понятно…

Так вот. Прошлое используется уж совсем немудрено: для поддержания НАСТОЯЩЕГО. А после — трава не расти…

Отсюда и реальная идеологическая ненависть к «дорогим союзничкам».

Эти «союзнички» противны не тем, что слишком поздно в войну вступили (т.е. 1 сентября 1939 года — хотя воевали и правда слабовато). И не тем, что мало нам поставляли всякого барахла по ленд-лизу (кстати, эти поставки и впрямь не сыграли, конечно, решающей роли в войне, подавляющее большинство военной техники СССР сделал сам). И даже не тем, что хвастливые союзники преувеличивают свой вклад — а они его и правда некритически преувеличивают.

Но все эти подробности нужны только историкам.

Союзники по войне «исторически противны» нашей власти по тем же причинам, по каким они были противны Сталину. По каким они противны и сегодня, когда уже выступают не в качестве «союзников», а в качестве «партнеров».

ИДЕОЛОГИЧЕСКИ ЧУЖДЫЕ, идеологически враждебные. Для них-то война с Гитлером была, хотя бы отчасти, не только геополитической, но и ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ. Антифашистской. Борьбой за Свободу. Этого вполне достаточно, чтобы наша власть, тогда и сейчас, испытывала к ним чувство глубокого, почти физиологического отвращения. Все остальное — неважно. Да, они и правда самодовольные, высокомерные, то, се — но это уже детали.

Для Сталина все было ясно: они — идейные ВРАГИ.

А «чудесный австриец» — ИДЕЙНО БЛИЗКИЙ.

Как известно. По поводу самоубийства фюрера Сталин сказал: «Доигрался, подлец!». Значение этой реплики в полном объеме раскрывается, если вспомнить другую его фразу, уже после войны: «Эх, с немцами мы были бы непобедимы…».

Конечно, подлец Гитлер — доигрался, допрыгался, сукин сын, со своей «расовой теорией» (вот уж чего у нас не было, того и правда не было!)… А не будь он таким идиотом, то с ним мы были бы непобедимы — вот, где у нас бы были все эти «союзнички»! (Кстати, эти слова доказывают всю лживость геббельсовско-суворовской агитки, что СССР готовил нападение на Гитлера.)

Державность — общий знаменатель всех властей, отныне и до веку.

Ярче всего она блестит все-таки не на шлеме Невского и даже не на шпаге Петра или Александра I. Ярче всего она блестит в сталинских погонах в День Победы.

Победа Державности — «и пусть будет стыдно тому, кто об этом плохо подумает». А чтоб было еще стыдней, неплохо и под суд его отдать, кстати…

Но сегодня это гламур-державность.

В чем отличие от Большой Державности?

Очень просто.

Державность БЕЗ КРОВИ. Державность без войны, без репрессий. Державность без мускулов — державный жир-желе. Имитация державности.

Золочено-гламурная оболочка, золоченые ножны для бутафорского меча.

Судить не надо

В связи с этим — вопрос.

Подпадаю ли я под «закон Шойгу», т.е. считаю ли Победу — злом, историческим поражением России.

Тут, правда, должен сделать одну оговорку: для меня такого вопроса нет и быть не может по определению.

Я эмоционально считаю ту Победу — ВЕЛИКИМ СЧАСТЬЕМ. По крайней мере, для себя. Не было бы Победы — была бы моим родителям газовая камера. А я не столь велик, чтобы, как многие мои благородные сородичи, сделать вид, что эта «мелкая тема» неважна, что я готов встать над могилами своих родных. Нет. Не готов.  

Скорее готов сказать, что был бы последней свиньей, если бы не испытывал благодарности к своим ПРЯМЫМ СПАСИТЕЛЯМ — включая не только солдат и генералов, но и Сталина с НКВД. Отрицать их «роль в Победе», говорить, что победили «вопреки им», считаю, мягко говоря, смешным. Победили ТАК, КАК ПОБЕДИЛИ — и иначе победить не могли. И это была Победа сталинской Системы. Поэтому она и стоила 30 млн жизней. …Впрочем, при всей благодарности не могу убить способность к критическому восприятию действительности.

 Но речь-то — не обо мне. Евреев на Руси, слава Богу, осталось 0,1% населения… Их проблемы — совсем уж не проблемы России, спасение для них — совсем не обязательно спасение для России.

Может для русского народа это не так?

Итак, повторяем основной вопрос.

Можно ли считать Победу сталинской России — историческим поражением России?

Ясно, что всякая победа в войне (да еще в ТАКОЙ!) укрепляет, бетонирует любой победивший режим. А поражение — сносит этот режим.

Ясно, что сама по себе победа в любой войне над внешним врагом — великое достижение народа, страны. Во всяком случае, в войне очевидно справедливой, полностью оборонительной.

Ясно, что сталинский режим — высшая точка (наряду с нацизмом) тоталитарного режима в Истории Человечества — катастрофичен для России.

Эта Победа окончательно закрепила колесо русской истории в «своей колее» — колее грубо авторитарного режима.

Сама из этой колеи страна, народ выйти не могут (не хотят). Вытолкнуть «на широкую дорогу жизни» мог бы только внешний толчок. Как это было с той же Германией, Японией…

Так, может, беда, что толчка-то и не было? Точнее, толчок был — но буквально выскочив из своего скелета, вырвавшись из жил и изо всех сухожилий, Россия этот толчок отбила и осталась в своей колее. По горло.

В свое время на меня большое впечатление произвели слова сына фельдмаршала Роммеля. Привожу их не дословно, но за смысл отвечаю.

Сын Роммеля еще мальчишкой был на фронте с отцом. Через много лет, в 1970-е годы, уже уважаемый бургомистр Штутгарта, Роммель говорил.

«Мы воевали в Африке. Это была потрясающая война. Я боготворил отца, боготворю и сегодня. Считаю его лучшим полководцем той войны. Наши солдаты были лучшими в мире, лучшими на той войне. Много лучше русских, англичан, не говоря об американцах. Мы дрались тогда лучше всех. Мы должны были победить. То, что мы потерпели поражение, было величайшим несчастьем, катастрофой для Германии, для всех нас.

БОЛЬШЕЙ КАТАСТРОФОЙ СТАЛА БЫ ТОЛЬКО НАША ПОБЕДА».

Может быть, НАСТОЯЩИЙ русский патриот должен «наизнанку повторить» слова Роммеля? «Поражение стало бы величайшей катастрофой. Большей катастрофой стала бы только Победа»?

Нет. Я не то, что уверен, я просто ЗНАЮ, что позиция русских патриотов и немецких патриотов тут ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНА.

Хотя бы потому, что немцы проиграли союзникам и те установили — по крайней мере, в Западной Германии — демократическую оккупацию.

А Россия могла проиграть только Гитлеру.

Позицию русского патриота выразила Ахматова. 

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова, —

Но мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Cвободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки!

Конечно, русскому слову было далеко до свободы, уж это-то Ахматова знала лучше, чем мы, столь смелые сегодня критики сталинизма…

Но ВЫБОР у русского слова, у русской культуры был «чисто еврейский».

Или — ЖИЗНЬ. Да, в СССР, да, несвободная, зажатая, под пятой «вопросов языкознания», так сказать. Или — газовая камера для русской культуры, когда русский язык в России будет заменен простыми и понятными: «хальт!», «хайль!», «русише швайн!» и «шнель, шнель!». «В плен» русское слово бы не брали — его бы просто убили.

ЕСТЬ ТУТ «ВЫБОР» для русского человека?!

Да, победа нацизма не означала бы физического истребления ВСЕХ русских людей (хотя для немалой части это было бы именно так). Но оставшись жить как «биомасса», они перестали бы быть РУССКИМИ ЛЮДЬМИ, и вообще людьми. Рабочая скотина — немая, ибо их язык изрубили бы на куски, оставив слова-мычание, слова команд. Уничтожение русской культуры, русского Государства — сталинского, не-сталинского, любого. Это, как всем известно, не пропаганда, а вполне официальные, определенные немецкие планы в отношении России. «Освобождение России» в эти планы входило, как освобождение «пространства» от русского государства, языка, культуры, от русских, в конечном счете.

Поразительно, что сегодня это надо кому-то напоминать!

Да не «кому-то», а людям, которые воображают себя «демократами», эдакой «совестью нации».

Ну, вот, а я еще писал выше, что «нравственный идиотизм» — удел одних сталинистов! Беру свои слова назад…

Каким надо быть нравственным идиотом, чтобы говорить «победа немцев была бы для русских лучше, чем победа Сталина». Да, так говорили власовцы — но им-то сказать больше было нечего… Но те, кто это повторяет СЕГОДНЯ (кичась, видимо, своей… смелостью… как они сами считают) — они как будто не в лагере для военнопленных находятся?

А ведь говорят!

На бумаге я этот бред прочел — и обалдел, надо сказать — в исполнении одного журналиста. Не стану называть его святое имя — товарищ сильно с тех пор присмирел, вот и Шойгу не ответил. Оно конечно: с Шойгу спорить, это вам не Немцова матом крыть, чем названный борец и занимался годами… Но, повторяю, Аллах с ним.

Проблема в том, что он, красавец, не один такой.

Вслух сказать не всякий посмеет, но многие так думают. Видят тут особую «гражданскую лихость»: как же, в своем антисталинистском бесстрашии дошли до края пропасти — и двинулись дальше, гордо улыбаясь.

И приводят изумительный аргумент: «немцы бы рано или поздно ушли, да и до Владивостока бы не дошли — а вот ПОСЛЕ ЭТОГО Россия бы навсегда избавилась от коммунистов…».

«Глупость — не отсутствие ума. Это — такой ум» (генерал Лебедь).

Им, значит, заранее известно, что немцы бы «рано или поздно» ушли. Нет, насчет «рано или поздно» кто ж спорит — «все проходит». Через 10 лет… Или 50… Или 150… КОГДА — им тоже известно? Или — все равно?..

А сколько еще десятков миллионов бы погибло? Так все равно же — люди смертны. Не поспоришь…

А что было бы с Россией? Ну, что-нибудь было бы…

А что было бы со всем миром после победы Гитлера, после того, как он завоевал бы окончательно ВСЮ Европу — от Атлантики до Урала?

А куда бы, кстати, пришли японцы…

А вот после ухода немцев… году эдак в… была бы на Руси демократия… Это — откуда же такое? Верно, немецкая оккупация — в отличие от власти КПСС — сильно бы просветила народ, подготовила, так сказать, к Свободе да гражданскому обществу? Ах, американцы бы насадили… А если бы к тому моменту… году эдак к… американцам было бы немного не до того? А если бы…

А если немецкий «Фердинанд» не вытащил бы русскую телегу из нашей вечной авторитарной колеи, а просто разбил в щепки саму эту телегу да еще гусеницами проутюжил бы всех, кто в ней ехал?

Такая сложная мысль в голову сталинофобам не входила?

Впрочем, стыдно обсуждать столь явный и позорный БРЕД.

Но только за бред — не судят. Этот бред не опасен для страны — слишком уж он непопулярен.

Судить нужно

А вот совсем других ОТРИЦАТЕЛЕЙ ПОБЕДЫ — много.

Это русские нацисты.

Не «власовцы», которые служили Гитлеру через силу, не бендеровцы («чума на оба ваши дома»).

Ничего подобного!

Русские нацисты.

Хайль! —и никаких гвоздей.

У них, понятно, одно разногласие с фюрером — «по славянскому вопросу».

Вот тут Адольф Алоизыч промашку дал — славяне (по крайней мере, русские) не унтерменши. Не таджики, чай (кстати, по нацистской теории таджики много ближе к арийцам, чем русские).

Конечно, подобные холуйские расчеты — без хозяина.

Гитлер НЕ МОГ отказаться от своей расовой теории — на ней все строилось. Откажись от нее — падает идея мирового господства, Миссии, Мессии («И любых из нас спросите: христиане вы иль нет? — Адольф Гитлер наш Спаситель, вы услышите в ответ»).

Но как бы то ни было, с точки зрения русских нацистов был нужен союз с Гитлером, общая борьба с демократами-плутократами (США, Англия), вместе «пилить шарик». Ну, еще, понятно, провести внутреннюю чистку в СССР — от евреев, кстати, от коммунистов… Хотя перековавшиеся вполне могли бы пойти в нацистскую партию.

В общем, близко к идеям Сталина.

«Эх, с немцами мы были бы непобедимы».

Союз с немцами — но не тактический, как в 1939, а СТРАТЕГИЧЕСКИЙ, ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ.

Однако Сталина от этого что-то удерживало (интересно — ЧТО?).

Как бы то ни было, для русских нацистов 9 мая — день скорби о несбывшихся надеждах.

Разумеется, победу в войне они не отрицают — куда денешься!

Но, опять же разумеется, оценивают ее как ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОРАЖЕНИЕ России. Точь-в-точь как «крайне либеральные антисталинисты» — правда, по другим причинам…

В отличие от «сталинофобов» нацисты — как известно, довольно популярное течение.

И опасны не историческими глюками, а планами на будущее.

Все то же — протащить свое видение прошлого в будущее.

Без Гитлера, но по гитлеровскому пути.

Вместо «космополитической РФ» — нацистская Россия-для-русских. Ну и так далее…

Этих ребят вполне можно судить — никакие дополнительные законы не нужны. Даже не за снятие скальпов, а просто за их ИДЕОЛОГИЮ, пропаганду нацизма. Законов хватает.

Только никто их не судит.

И если бы после слов Шойгу не приняли новые законы, а просто задействовали имеющиеся законы против нацистов — вот и славно! Спасибо, Вам, Сергей Кужугетович, за архисвоевременную речь!

Только ведь — мимо, мимо…

Власть не испытывает к нацистам «симпатии» — еще не хватало!

Но не испытывает и «классовой ненависти».

Нейроны идеологической ненависти включаются ТОЛЬКО при появлении привычных раздражителей — тех самых «западных плутократов» и их «внутренней агентуры».

А нацисты — какие бы ни были уроды, — но ведь ненавидят тех же самых людей! (Правда, власть они тоже ненавидят, но власть в своем вечном ослеплении так не думает.)

«Враг моего врага — мой друг». Хорошо, хоть эта логика не срабатывает.

Впрочем, у нацистов и положительные идеалы отчасти совпадают с державно-казенными. Правда, Держава им нужна специфическая, расово чистая… Нет, не пойдет.

Но как бы то ни было, если власти и станут прессовать «оскорбителей Победы» — то, думаю, не на нацистов будет обращено внимание. 

              *                                  *                                  *

Кто контролирует настоящее — контролирует прошлое.

Кто контролирует прошлое — контролирует будущее.

Остроумно.

Но совсем не остроумное, банально-туповатое «прошлое определяет настоящее» — тоже верно. И наш сегодняшний гламурно-державный маразм — закономерный, практически безальтернативный результат нашего кроваво-державного прошлого.

А будущее?

Так откуда ж ему другому-то взяться?

«Впрочем, разве что — чудо?»