Один мой знакомый, специалист по истории Ближнего Востока, рассказывал, что в 80-е, когда он еще был аспирантом, на его кафедре и вообще в востоковедной среде часто обсуждали советское военное присутствие в Афганистане. Открыто никто из молодых аспирантов, в общем, не протестовал (советские еще были времена), но на волне зарождавшегося либерализма аспиранты на семинарах и кулуарных встречах «давали понять», что все там делается не так. И вот на одной такой встрече некий военный чин, уставший от претензий, вспылил: «Что делать с Афганистаном, нам понятно. Но вот как быть с афганцами?!»

То есть как вести страну в светлое будущее, классики объяснили. Вот только глупые жители этой страны счастья своего понимать не хотели.

Сегодня этот спор разгорелся вновь — только теперь вопрос «что делать с Афганистаном» стоит уже перед всем Западом. Новый президент США Барак Обама объявил эту страну главной целью контртеррористической операции. В Афганистан перебрасываются 17 тысяч военнослужащих (в дополнение к почти 60-тысячному западному контингенту, уже расквартированному там). Причем ожидается, что этот дополнительный контингент тоже может быть увеличен.

Но по-прежнему остается вопрос «а что делать с афганцами?». Ведь проблема никуда не делась: боевые действия продолжаются и конца этой войне пока не видно. Активность группировок «Талибан» постоянно растет. Причем уже не только в Афганистане, но и в соседнем Пакистане.

Между тем, в мировой прессе (не только в пакистанской или  иранской, но и в европейской) полно иронических комментариев: об Афганистан «обломали зубы» сначала Британская империя, потом советская, а теперь вот-вот сломает американская! Нескрываемое злорадство чувствуется и у ряда российских официальных политологов: вот, мол, предупреждали мы их…

В то же время в мире ширится дискуссия на тему, как решить афганскую проблему. Появилось немало проектов, в том числе и экзотических. Например, есть предложение поделить Афганистан на несколько государств — по этническим границам. Таким образом могли бы появиться государства афганских таджиков, узбеков, хазарейцев, пуштунов… Или север Афганистана мог бы быть поделен между соответствующим странами. Тогда, мол, прекратятся межэтнические раздоры и настанет спокойствие. Но, увы, можно не сомневаться, что такой раздел вызовет многочисленные территориальные споры, бегство населения в разные концы страны — в общем, все угрожает кончиться как раздел Британской Индии в 1947 году (тоже затеянный для «успокоения» страстей), который обернулся чудовищной резней.

Появился проект, предлагающий, наоборот, увеличить Афганистан за счет пуштунских территорий Пакистана. (Статья одного из сторонников этого плана эксперта Ралфа Петерса в Armed Forces Journal в 2006 году вызвала большой шум в азиатской прессе.) По мнению сторонников этого плана, в числе прочего такая мера могла бы решить проблему Зоны племен: оказавшись на афганской территории, она была бы открыта для действий западных войск. Не ясно, впрочем, кто и как будет претворять этот план в жизнь, ведь Исламабад вряд ли согласится отдать чуть не половину своей территории.

Большинство предложений касаются изменения формата афганского правительства. Одни предлагают допустить во власть лидеров «Талибан», другие вообще полагают, что правительству Карзая следует уйти в отставку и в Афганистане должен пройти некий «съезд» представителей всех сил, партий и движений, который и решил бы, что делать дальше.

У каждого из этих предложений есть изъяны: многие лидеры талибов пока не проявляют готовности работать вместе с Карзаем, да и Запад вряд ли согласится на участие в правительстве одиозных главарей «Талибан». А идея созвать некий всеобщий съезд может привести к тому, что различные афганские группировки вновь примутся бороться друг с другом за власть, выясняя, не кто лучший премьер, а у кого танков больше.

Пока, впрочем, Афганистан ждет «план Обамы», который начался с увеличения армейского контингента. Но афганская проблема, очевидно, еще долго будет оставаться весьма болезненной.

Беда Афганистана, что все иностранные силы, входящие туда, пытались превратить его в некое подобие себя — советская Москва говорила о строительстве социализма и диктатуре пролетариата (но так и не обнаружила в Афганистане этот самый пролетариат), а Вашингтон теперь говорит о демократизации по западному образцу. И это в стране, где до сих пор сохраняется традиционное общество. Смешно повторять, что смена социальной формации — процесс объективный, а не субъективный, и нельзя силой и быстро загнать страну из позднего средневековья в современность.

Однако просто уйти, хлопнув дверью, и забыть об Афганистане не получится. Эта страна уже сейчас — источник и исламского радикализма, и героина, и нестабильности для всего региона. К тому же бросать Афганистан после того, что мир с ним сделал, было бы просто несправедливо. Все виноваты в том, что там произошло. И бывший СССР, конечно. Да и Запад, который из всего многообразия политических сил — монархистов, умеренных исламистов, либералов и т.п. — сделал ставку на радикалов. Как пошутил при мне однажды один английский журналист: «Мы охотнее давали деньги тем, кто с большей охотой готов был резать головы советским». Пока сверхдержавы выясняли отношения между собой на афганской территории, в этой стране вырос монстр по имени «Талибан» и прошла боевое крещение «Аль-Каеда».

И конечно, Москве не стоит делать вид, что все это ее не касается. Касается! Афганские горы до сих пор усеяны остатками советской боевой техники, по кишлакам ходят калеки, оставшиеся без ног или рук в той войне, а в соседних странах до сих пор живут в лагерях сотни тысяч афганских беженцев.

России надо не злорадствовать над положением в Афганистане, а помогать этой стране. Не радоваться, например, что добились закрытия важной для операции НАТО в Афганистане авиабазы в Киргизии, а подумать, как Москва может помочь стабилизации. В конце концов, эксперты прекрасно помнят, как восемь лет назад пораженный успехами талибов растерянный Генштаб РФ обсуждал возможность срочного размещения на южных рубежах 60-тысячного контингента — в связи с возможной талибской угрозой государствам Средней Азии.

Только вот одной силой, пусть даже с применением самых современных боевых средств, вряд ли получится изменить положение дел к лучшему. Но что же делать? Честно говоря, и сам не знаю. Могу только предположить.

Я часто рассказываю историю о том, как в конце 90-х в афганском городе Мазари-Шарифе, на который тогда вели наступление талибы, мне встретился один бывший моджахед (из отряда влиятельного тогда командира Шер-Араба), который сказал, что, мол, вы, русские, ввели в Афганистан две силы: офицеров и инженеров. «Если бы ввели только инженеров, может, и победили бы», — пошутил он.

Действительно, советские специалисты в свое время помогли создать несколько сотен предприятий, вели геологоразведку, строили дома, дороги. Увы, потом многое из этого было разрушено. Решать проблему стабильности в Афганистане нужно развивая его. Создавать и восстанавливать предприятия. Начать разрабатывать месторождения меди, железа, пегматитовых руд и т.п. Построить наконец железную дорогу, которой в Афганистане нет до сих пор. И делать это все нужно уже  сейчас. Несмотря на имеющиеся проблемы. В конце концов, «цивилизованный мир» очень много должен этой стране.

Фото автора