5 марта в Центральном доме журналистов Общественная Коллегия по жалобам на прессу рассмотрела обращение обозревателя «Новых Известий» и автора «Ежедневного Журнала» Зои Световой по поводу скандальной статьи Владимира Перекреста в газете «Известия» «Маркелов и Бабурова оказались вместе не случайно». Напомним, что «ЕЖ» активно выразил свою позицию в отношении этой статьи, начав сбор подписей под обращением Зои Световой. На момент написания настоящего текста более 1340 человек выразили солидарность с мнением Световой, которая заявила, что Владимир Перекрест своей статьей «нарушил правила журналистской этики», опубликовал «под видом расследования свои домыслы о личной жизни» убитых, «ввел в заблуждение читателей газеты».

После того, как Зоя Светова направила обращение в Коллегию, она встретилась с Перекрестом в прямом эфире радио «Свобода», где тот, разумеется, с ее обвинениями не соглашался, а утверждал, что написал журналистское расследование. Светова указывала на вряд ли случайный, по ее мнению, факт, что его статья вышла накануне траурного шествия памяти Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Перекрест заявлял, что ничего о шествии не знал, однако не упустил возможности обвинить организаторов митингов в том, что они используют смерть людей в своих целях. Еще один аргумент Перекреста заключается в том, что его статью следует рассматривать не отдельно, а в контексте еще двух статей – расследований убийства. Странно, однако, что сотрудник ежедневной газеты не учитывает, что его статья в первую очередь воспринимается читателями в контексте одного дня.

Между прочим, насколько статья Перекреста соответствует термину «журналистское расследование», можно прочесть в анализе, размещенном в блоге одного из активных деятелей антифашистского движения, который легко доказал, что Перекрест вместо фактов приводит бездоказательные слухи, мнения каких-то неназванных «многих».

Перед заседанием на сайте Коллегии было опубликовано не только обращение Световой, но и трехчастный ответ «Известий», состоящий из статьи Максима Соколова, а также реплик главного редактора газеты Владимира Мамонтова и самого Перекреста. Соколов фактически признал, что статья Перекреста неубедительна, но обвинил Светову в том, что она запрещает журналисту высказывать версии. Мамонтов, по сути дела, спрятался за спиной Перекреста, передав ему слово, а Перекрест повторил ряд тезисов, высказанных на «Свободе» (включая обвинение в адрес организаторов митингов), да еще пожаловался, что Светова использует в своем заявлении бранные слова (видимо, приняв за оные словосочетания «очень подлую вещь» и «подлое расследование»). На заседании, кстати, пассаж о бранных словах вызвал недоумение у члена Коллегии Андрея Пржездомского, который даже спросил, не писала ли Светова других заявлений по тому же поводу – может быть, бранные слова содержались в них. Перекрест далее обвинил Светову в попытке навязать обществу единственную точку зрения и сделал предположение, что Коллегия не примет ее заявление к рассмотрению.

Коллегия, однако, жалобу Световой к рассмотрению приняла, и некоторым уважаемым членам Коллегии пришлось отменить свои дела, чтобы обсудить вопрос со статьей Перекреста и – шире – с ситуацией в журналистике в целом. Перекрест в ответе Световой написал, что ее якобы изобилующее бранными словами заявление не заслуживает того, чтобы давать пояснения. В результате на заседании присутствовала только одна сторона конфликта – Зоя Светова. От имени «Известий» никто не явился.

Открыл 25-е заседание Коллегии ее сопредседатель, председатель Палаты Медиа-сообщества Коллегии Михаил Федотов. В заседании приняли участие президент Национальной ассоциации телерадиовещателей Эдуард Сагалаев, президент фонда «Индем» Георгий Сатаров, профессор Института государства и права РАН Виктор Монахов, профессор Московского государственного университета печати Михаил Ненашев, вице-президент Гильдии издателей периодической печати Евгений Абов, политолог и историк Алексей Кара-Мурза, руководитель Сектора публикаций Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Александр Макаров, исполнительный директор Российского фонда свободных выборов Андрей Пржездомский, руководитель пресс-службы судебного департамента Верховного суда Вадим Зиятдинов, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей, тележурналист Николай Сванидзе и президент факультета журналистики МГУ Ясен Засурский.

Федотов рассказал присутствовавшим, что по делу, связанному с заявлением Световой, была проведена предварительная работа. Помимо получения символического ответа от Мамонтова и отповеди от Перекреста, Коллегия запросила мнение эксперта – профессора Высшей школы экономики, председателя Совета директоров Независимого института коммуникативистики, президента правозащитного фонда «Комиссия по свободе доступа к информации» Иосифа Дзялошинского. Кроме того, специальный доклад подготовил Алексей Кара-Мурза.

Сперва Коллегия единодушно согласилась с тем, что дело вокруг материала Перекреста соответствует ее мандату, и с тем, что дело следует рассматривать даже в отсутствие одной из сторон. Федотов напомнил, что согласно пункту 6.6 Устава Коллегии отказ одной из сторон направить своего представителя на заседание не должен препятствовать рассмотрению спора по существу.

Далее Зое Световой было предложено изложить свою позицию, и она фактически повторила то, что писала в заявлении и говорила в эфире «Свободы». Она выразила сожаление в связи с тем, что не получила от Перекреста ответа на вопрос, чем он руководствовался, когда писал свою статью, и что они с Перекрестом говорят на разных языках, поскольку он не понимал ее соображений о безнравственности его текста. Светова предположила, что Перекрест – жертва политики либо главного редактора «Известий» Владимира Мамонтова, либо тех неизвестных ей людей, которые могли заказать эту статью.

Протоиерей Александр Макаров спросил у Световой, стала бы она подавать жалобу в Коллегию, если бы такая статья появилась не в «Известиях», а, например, в газете «Жизнь». Она ответила отрицательно и отметила, что даже «Жизнь» не опустилась до того, чтобы написать о личных отношениях между Маркеловым и Бабуровой. Николай Сванидзе попытался выяснить, в чем именно Светова видит безнравственность в материале Перекреста. Она ответила, что, по ее мнению, статья Перекреста имела целью не информировать общественность, а перевести событие в разряд бытовых, да еще с копанием в личном белье. Далее Сванидзе попросил Светову уточнить, возмущена ли она политической составляющей материала, то есть попыткой повлиять на читателя, или тем, что автор ворошит белье. Она ответила, что, прежде всего, тем, что автор ворошит белье и вмешивается в личную жизнь погибших, но и тем, что автор, скорее всего по чьему-то заказу, отвлекает общественность от профессиональной версии убийства.

Затем выступил с докладом Алексей Кара-Мурза. Он согласился с тем, что статья Перекреста является не расследованием, а набором домыслов, и даже если это расследование, то «расследование» в кавычках, и не убийства, а личной жизни убитых, и никаких сенсаций, вопреки подводке к материалу Перекреста, в нем нет. Кроме того, Кара-Мурза указал на очень важный момент, который, как представляется, остался в тени рассуждений о безнравственности: Перекрест под видом повествования о любви и ревности вполне недвусмысленно перевел разговор на антифашистское движение, предположив, что убийцей мог быть кто-то «из своих». Он отметил, что свидетельством тому являются не только соображения самого Перекреста, но и помещение на сайте «Известий» рядом с его текстом фотографии участника антифашистского митинга в маске с подписью «Активисты «Антифа» узнают друг друга в лицо. Даже под маской» (напомним, что неизвестный убийца Маркелова и Бабуровой был в маске, а Перекрест утверждает, что если это был антифашист, то Бабурова могла его узнать). Кара-Мурза добавил, что нет оснований полагать, будто Перекрест действительно знал о траурном шествии (хотя возможные заказчики вполне могли) и что его статья не только не помешала проведению шествия, но даже «существенно увеличила число его участников и сочувствующих им». Вопросов к докладу Кара-Мурзы не возникло ни у кого из членов Коллегии.

Далее ожидалось выступление эксперта Иосифа Дзялошинского, но у него еще не закончились лекции, а Эдуарду Сагалаеву вскоре нужно было уходить, поэтому было решено частично провести обсуждение дела за закрытыми дверьми досрочно, чтобы выслушать мнение Сагалаева.

Примерно через полчаса двери заседания открылись вновь. Было предоставлено слово прибывшему Дзялошинскому, который изложил суть своего экспертного заключения в четырех тезисах, являющихся ответами на им самим поставленные вопросы. Первый вопрос: «Является ли анализируемая ситуация банальным несходством представлений двух журналистов о журналистской этике или принципиальным спором о сути современной журналистики?» Ответ: хотя Мамонтов и Перекрест пытались представить дело как банальное несходство представлений, на самом деле, это принципиальный спор. По мнению Дзялошинского, в журналистике сегодня весьма силен компонент, связанный с пиаром и манипулятивными технологиями управления общественным сознанием: совершенно сознательное вбрасывание сюжетов, призванных отвлечь общественное мнение от более серьезных предметов. Второй вопрос: «Является ли публикация Владимира Перекреста продуктом журналистского расследования?» Ответ отрицательный, поскольку она не отвечает признакам журналистского расследования — это не самостоятельная работа по получению скрываемых неординарных сведений, а лишь изложение чужих мнений. Эта работа не связана с тщательно скрываемыми событиями или их причинами (плюс имеет отношение не к скрываемым действиям власти или бизнеса, а к личной жизни людей); не связана с тем, что кто-то очень настойчиво стремится скрыть важные для общества сведения; не противоречит интересам никаких сил в обществе, бизнесе или власти, которые были бы категорически против появления соответствующей информации; не имеет никакого жесткого однозначного вывода, то есть не свидетельствует об ответственности журналиста за сказанное. Третий вопрос: «Нарушил ли Владимир Перекрест нормы журналистской этики?» Ответ положительный, поскольку его материал удовлетворяет лишь общественное любопытство, а не общественный интерес, и наносит вред своим героям ради достижения своих журналистских целей. (Здесь, кстати, Дзялошинский осудил представителей «Известий» Соколова, Перекреста и Мамонтова в том, что они в споре со Световой подменили проблему этики проблемой права журналиста на расследование, в то время как никто не призывал запретить им проводить расследования.) Четвертый вопрос: «Виноват ли Владимир Перекрест в инкриминируемом ему нарушении журналисткой этики?» Здесь Дзялошинский признался в том, что затрудняется с ответом. Его аргументы в этом пункте доклада вызвали наибольшее число вопросов у членов Коллегии. Дзялошинский объявил, что в настоящее время существует три вида журналистики, подчиняющихся абсолютно разным требованиям: журналистика влияния, выполняющая заказ, медиабизнес, интересующийся исключительно зарабатыванием денег, и, наконец, дышущая на ладан гражданская или качественная журналистика, действующая в соответствии с совестью и гражданской позицией. Проблема, по мнению эксперта, в том, следует ли предъявлять к представителям двух первых подвидов журналистики требования, актуальные для представителей третьего подвида. «Известия», по его словам, довольно давно превратились в издание, действующее по законам медиабизнеса. Отсюда и происходит взаимонепонимание между Световой и Перекрестом.

Вслед за этим заседание вновь перешло в закрытый режим. Как стало известно «ЕЖу», члены Коллегии согласовали позиции, однако окончательный текст резолюции будет обнародован уже после праздников.

Что же можно сказать, пока решение Коллегии еще не известно? Конечно, отраден сам факт принятия Коллегией жалобы Зои Световой к рассмотрению. Нельзя не отметить и ценнейшие аргументированные положения в докладах Алексея Кара-Мурзы и Иосифа Дзялошинского, свидетельствующие о том, что статья в «Известиях» никаким расследованием не являлась и нарушила принципы журналистской этики. Однако следует заметить, что сама эта статья и без обсуждения на заседании Коллегии вызвала возмущение у большого числа людей, причем вне зависимости от их убеждений. Очевидно, что как заявление Световой, так и дискуссия на заседании (во всяком случае, открытая ее часть, но есть основания полагать, что и закрытая также) были посвящены не только и не столько статье Перекреста, сколько ситуации в современной российской журналистике в целом. И здесь возникает вопрос: если, предположим, в решении Коллегии будет содержаться осуждение Перекреста или даже «Известий», какой результат это будет иметь? Нормально ли, что так называемый медиабизнес глух к соображениям журналистской этики? Михаил Федотов упомянул на заседании, что газета уже не первый раз не является на заседания Коллегии. Хотелось бы вслед за членами Коллегии надеяться на то, что их действия в конечном счете приведут к изменению ситуации, к повышению статуса журналистики, к тому, что соображения морали и профессионализма для большинства представителей профессии окажутся выше соображений выгоды, политической целесообразности и лояльности. И что Общественная Коллегия по жалобам на прессу станет действительно влиятельным институтом. А иначе, как писала Зоя Светова в обращении, «грош цена всему нашему журналистскому сообществу вместе взятому».

Георгий Сатаров:

В любом нормальном обществе есть понятие репутации. Если эта категория теряется, то общество разваливается. Задача Коллегии, прежде всего, в том, чтобы задавать некие стандарты достойной репутации в журналистике. Что касается газеты «Известия», то я бы сказал, что для нее категории репутации не существует.

Николай Сванидзе:

Ждать, что решение Коллегии даст какой-то принципиальный, огромный эффект, который всколыхнет общество, не приходится. Но речь идет о том, что значительная часть ньюсмейкеров, в частности, коммуникаторов, людей, имеющих отношение к журналистскому сообществу, к политологическому сообществу, будет в курсе решения Коллегии и сделает для себя определенные выводы в отношении этой публикации. Естественно, это станет достоянием активной части общества. Сейчас в журналистике процент людей, которые интересуются этической стороной своей профессиональной деятельности, не столь велик. Но это проблема, которая возникает время от времени, потом она так или иначе разрешается. И выясняется, как и в любом другом виде деятельности, что этические нормы не мешают профессии, а, наоборот, помогают ей. И как только профессиональное сообщество это для себя уясняет, оно начинает прибегать к помощи этических правил, начинает им следовать. И так до следующего протеста против этих правил, когда журналистам кажется, что правила стесняют, мешают зарабатывать деньги, сковывают свободу творчества. Это нормально, это цеховое дыхание, процесс, который может продолжаться долгие годы. Но проблема эта касается не только журналистского цеха, а общества в целом. И это уже значительно более серьезно, здесь, конечно, проблема не решается так быстро, как если бы речь шла только о журналистском цехе.

Михаил Федотов:

У нас не бывает решений в пользу или во вред. Мы никогда не принимаем абсолютно однозначных решений. Потому что ситуация всегда имеет множество нюансов, и наша задача – выявить и показать все эти нюансы во всей их сложности. Мы всегда стараемся взвешивать каждое слово, каждую позицию и при этом выходить на обобщение, чтобы наши решения были прецедентом для журналистов в их работе. На наших решениях учатся студенты факультета журналистики, наши решения принимаются во внимание государственными органами – недаром мы сейчас получили обращение из прокуратуры по поводу одной газеты с просьбой дать заключение, соответствует ли деятельность этой газеты правилам профессии. К нам неоднократно обращалась Федеральная служба по надзору в сфере массовых коммуникаций, и мы всегда с удовольствием даем заключения, причем разные. Служба обращалась к нам три раза с жалобами по поводу телекомпании НТВ, в одном случае мы признали жалобу обоснованной и подтвердили справедливость претензий, а в двух заявили, что претензии несправедливы.

Фотографии Марии Олендской/ "ЕЖЕДНЕВНЫЙ ЖУРНАЛ"