После известия о том, что Евросоюз и Украина совместно будут модернизировать газовую систему Украины без участия России, российская делегация демонстративно покинула конференцию в Брюсселе, посвященную этому вопросу, а премьер Путин, который неизменно комментирует каждое событие на газовом фронте, недвумысленно пригрозил Европе «техническими сбоями» при поставках газа.

Что это означает?

То, что Россия проиграла газовую войну с Украиной.

«Газовая война» преследовала ряд целей. Во-первых, уничтожить президента Ющенко. Во-вторых, увеличить прибыль Газпрома. В-третьих, получить контроль над газотранспортной системой Украины. В-четвертых, продемонстрировать Европе ненадежность Украины как страны-транзитера и побудить европейцев к скорейшему строительству трубопроводов в обход Украины — то есть к строительству Южного и Северного потоков.

Первая цель безоговорочно достигнута.

Что же касается всех остальных, то они тоже достигнуты: если верить российскому телевидению. Если же верить не телевизору, а собственным глазам, дело обстоит сложней.

Первый признак поражения Кремля наметился сразу после конца войны, когда Болгария заявила, что намерена обратиться в суд с требованием взыскать с Газпрома 80 млн евро за недопоставленный газ. В это самое время первый вице-премьер Игорь Сечин публично заявил, что Россия засудит Украину в западных судах. Однако Россия в суд так и не обратилась, а вот заявление Болгарии возымело неожиданный эффект: буквально сразу в Болгарию прилетел первый зампред правления Газпрома Александр Медведев и урегулировал спор в досудебном порядке. Как только болгары поняли, что им идут навстречу, их требования сразу выросли с 80 до 250 млн евро — не беда, удовлетворили и их.

Стало ясно, что слова насчет того, что Россия подаст в суд, — это чистой воды пиар, а в реальности Кремль готов создавать самые соблазнительные прецеденты, чтобы избежать суда.

В Брюсселе на конференции по модернизации газовой системы Украины Кремль потерпел еще более сокрушительное поражение. Фактически Европа выступила «белым рыцарем», пришедшим на помощь украинской газотранспортной системе, которой угрожал враждебный захват со стороны России. Получилось, что в результате войны Путин добился ровно противоположного тому, на что надеялся.

И, наконец, третьим, самым существенным итогом газовой войны для России станет судьба проекта Nord Stream. «Северный поток» можно без преувеличения назвать любимым проектом Владимира Путина. Именно после подписания соглашения о строительстве «Северного потока» Кремль впервые заговорил об «энергетическом оружии» и «энергетической сверхдержаве».

Переговоры о строительстве «Северного потока» были начаты задолго до президентства Владимира Путина, и, по идее, заявления Кремля должны были бы насторожить Европу: в конце концов, немцы-то полагали, что строят просто трубопровод, а оказалось, что они куют для России энергетическое оружие. Трубопроводы можно строить, а вот от энергетического оружия разумней защищаться.

Вся дальнейшая история «Северного потока» — это история уверенности Кремля в том, что нет таких глупостей, которые нельзя потом отыграть с помощью лоббистов. Реальная внешняя политика России была словно направлена на то, чтобы утопить любимый проект Путина. Истерическая кампания против Латвии и Эстонии кончилась тем, что бывшие советские прибалтийские республики наложили вето на прохождение газопровода в своих водах; дальше были угрозы Польше и Чехии, война с Грузией и газовая война с Украиной.

Всему этому противостоял неприкрытый лоббизм: управляющим директором проекта был назначен Маттиас Варниг, старый знакомый Путина по «Штази», так помогший с оценкой «Юганскнефтегаза». Главным лоббистом проекта стал бывший канцлер Германии Шредер. Когда, после отказа прибалтийских республик в предоставлении своих вод для газопровода, стало ясно, что его придется проводить по шведским и финским водам, для лоббирования проекта в этих странах были наняты сразу два человека: бывший премьер-министр Финляндии Пааво Липпонен и бывший глава крупнейшего шведского банка Svenska Handelsbanken Ларс Гронштедт.

Скандинавские страны, не привыкшие к подобным методам работы с публикой, были поражены количеством денег, которые российские власти стали раздавать научным институтам, занимающимся экологией Балтийского моря, и экспертам, от которых зависело мнение публики.

Вся стратегия относительно «Северного потока» строилась на том, что экспертов можно купить, бывших премьеров и канцлеров — нанять, а Европу можно юзать как угодно. И в принципе Кремль был совершенно прав. Европа — не США и не Китай. Нет сомнения, что все эти германские экс-канцлеры и финские экс-премьеры пролоббировали бы за небольшое вознаграждение (джентльмены не продаются задорого, джентльмены продаются задешево) строительство газовой удавки на шее Европы.

Но тут вмешался фактор неучтенный: финансовый кризис. Российская экономика рухнула на дно, только чтобы обнаружить, что проклятые враги это дно украли, и мы падаем еще дальше. В этих условиях «Северный поток» становится проектом все менее и менее реальным. И в случае, если он не будет построен, это будет означать окончательное поражение России в газовой войне с Украиной.