В гостях у сказки
Происходящие в Грузии события у многих наблюдателей вызывают искреннее удивление — с чего бы это в Грузии поднялась очередная революционная волна? Запад поддержал Грузию в конфликте с Россией, выделил щедрые кредиты, мировая пресса осуждает Россию за «чрезмерное применение силы», независимость Абхазии и Южной Осетии не признали даже страны СНГ. Казалось бы, наоборот, вокруг Саакашвили должны были сплотиться, как вокруг лидера, чьи усилия принесли Грузии столь широкую поддержку в мире. Однако происходит нечто прямо противоположное — оппозиция объединилась для свержения грузинского президента и вывела на улицы тысячи людей. В чем причина?
Для того чтобы понять суть происходящего в Грузии, нужно учитывать некоторые особенности грузинского менталитета и политическую историю молодого государства.
В Грузии мышление людей очень сильно мифологизировано. Бурную историю Грузии за последние двадцать лет можно представить как череду рождений и крушений разного рода политических мифов. Причем процесс этот носит циклический характер — отвергнутые еще вчера массовым сознанием мифы вновь возрождаются на очередном витке истории.
В Грузии пытаются провести параллель между событиями сегодняшнего дня и 9 апреля 1989 года. Однако эта параллель ложная. Гораздо точнее было бы сравнить давление на Саакашвили с тем, как свергали Звиада Гамсахурдиа. Здесь действительно много повторов.
Гамсахурдиа пришел к власти, будучи сказочно популярным в массах. Люди искренне верили, что сын великого грузинского писателя — тоже великий человек и сможет привести Грузию к процветанию и подлинной независимости. Но реальность быстро развела эти надежды, и вчерашний герой превратился в антигероя. Тогда в массовом сознании созрел другой миф: Гамсахурдиа не оправдал надежд, но в Москве без дела сидит великий интриган и грузинский Макиавелли Эдуард Шеварднадзе, которого знает весь мир. Он своей хитростью и международными связями сможет добиться того, что не удалось Гамсахурдиа. И Шеварднадзе триумфально вернулся на родину. Но и в Шеварднадзе скоро разочаровались. Опытному политику удалось довольно долго продержаться у власти, благодаря, прежде всего, хорошему знанию психологии своего народа и сотрудничеству с грузинской интеллигенцией, традиционно имеющей большой вес в грузинском обществе. Но с возрастом Шеварднадзе ослабил хватку и на волне разочарования в его экстраординарных способностях народ в едином порыве подержал Михаила Саакашвили, обещавшего интегрировать Грузию в Европу, реформировать экономику и решить проблему территориальной целостности Грузии.
Поначалу у Саакашвили многое получалось. Триумфальное возвращение Аджарии под контроль Тбилиси давало надежду, что с Абхазией и Южной Осетией он тоже что-нибудь придумает. Но Кремль, напуганный «цветными революциями», взял курс на жесткое противостояние с Грузией в военной, экономической и идеологической сферах. Августовская война развеяла надежды на то, что Саакашвили сможет вернуть Абхазию и Южную Осетию. Утрата веры в способность Саакашвили каким-то чудесным образом решить эти проблемы образовала вакуум, который тут же поспешили заполнить оппозиционеры. Например, Ираклий Аласания играет на этом утверждая, что перед войной ему удалось обо всем договориться с абхазами и осетинами, но Саакашвили не позволил ему мирно решить вопрос и развязал войну. Очевидно, что все это полная ерунда хотя бы потому, что у Аласания для этого не было никаких полномочий. Он был всего лишь представителем Грузии в ООН — фигура абсолютно несамостоятельная. Аласания даже Чуркина переспорить не смог (за что, кстати, и был уволен Михаилом Саакашвили), так что о каких-то его чудесных дипломатических способностях говорить не приходится. Но массовое сознание, находящееся в пространстве мифа, нуждается в вере в чудо и в героев, способных творить чудеса. И Аласания этим пользуется. Ему верят, потому что он говорит то, во что люди хотят верить — если бы не ошибки Саакашвили, все было бы супер-пупер. Акела промахнулся! Акела должен уйти!
На этот же нерв давит Нино Бурджанадзе, доказывающая, что войны можно было избежать и решить все мирным путем. И ей верят, потому что хотят верить в сказку.
В аллегорической форме это мифологическое мышление очень удачно описано в романе Ч. Амирэджиби “Дата Туташхиа”. Некто по имени Сетура владеет усадьбой, на территории которой добывается какая-то ценная земля. Сетура изобрел своеобразную теорию подчинения масс. «Человеку надо надеяться, — учит Сетура. — Надежду следует выдумать. Когда у народа есть надежда, он ничего лишнего себе не позволит. Для своих людей надежду я выдумал сам». Сетурова надежда представляет собой глухонемого карлика, сидящего в колодце. Возле колодца стоит столб с колоколом, к языку которого была привязана веревка. Карлик, сидящий в колодце, держит конец этой веревки. Люди, копающие землю в пещере, надеются, что тоннель выведет их к колодцу. И тогда карлик ударит в колокол. Все ждут этого удара как манну небесную. Но поскольку тоннель роется в противоположную сторону, то к колодцу он никогда не выйдет. Сетура рассуждает: «Додуматься до этого нетрудно. Вот они и соображают: раз до этого так легко своим умом дойти, значит, все не так, как им кажется. Не стал бы Сетура, думают они, на такой простенький обман идти. Выйдет тоннель в колодец. Непременно».
Оппозиция очень точно рассчитала психологическое состояние общества, лишенного веры и надежды в Мишу и жаждущего обрести новый объект для поклонения. Оппозиционеры призывают людей рыть тоннель в направлении, обратном пути к суверенитету и процветанию Грузии. Очевидно, что свержение Саакашвили ввергнет Грузию в пучину длительного политического и экономического кризиса, чреватого коллапсом грузинской государственности. Но некоторые еще верят, что тоннель выйдет к заветной цели и карлик ударит в колокол. Когда реальность пугает, так приятно в гостях у сказки.
