Всю прошлую неделю в Хамовническом суде прокурор Лахтин читал обвинительное заключение по новому делу ЮКОСа. Это происходило в то время, когда президент России Дмитрий Медведев давал интервью «Новой газете», встречался с двумя десятками критически настроенных правозащитников, помиловал дюжину своих граждан, осужденных на сроки от одного года до двух. Это происходило в то время, когда судья Таганского районного суда госпожа Иванова отложила на неделю оглашение обвинительного приговора по делу антифашиста Олесинова, сообщив, что приговор ею еще не дописан. Все эти знаки наступающей или уже наступившей оттепели глубоко взволновали часть прогрессивно настроенного российского общества. Взволновали и породили множество надежд и пересудов.

Мужья до хрипоты спорили с женами, похож ли Дмитрий Медведев на Михаила Горбачева или он просто играет в хорошего следователя, действительно ли наступила оттепель или то, что происходит — всего лишь очередная спецоперация. Особо продвинутые интеллигенты звонили друг другу с вопросом, кого же Медведев помилует вслед за обалдевшими от редкой удачи двенадцатью счастливчиками, не успевшими за несколько месяцев тюремного заключения привыкнуть к зэковской еде — знаменитой пшенной каше с рыбой и отварному картофелю на завтрак?

Помилует ли он физика Данилова или ученого Игоря Сутягина, который через пять месяцев отметит десятилетний юбилей пребывания за решеткой?

Сердобольные женщины всю неделю рассуждали о том, что наконец свершится долгожданное: 21 апреля в Преображенском районном суде будет рассмотрено ходатайство об УДО Светланы Бахминой, которая числится за СИЗО «Матросская тишина». И не беда, что числится она там так таинственно, что даже сам начальник тюрьмы Фикрет Тагиев об этом не знает.

Прокурор Лахтин Хамовнический и прокурор Таганский

А прокурор Лахтин читал обвинительное заключение по делу Ходорковского-Лебедева. Правда, он начал читать этот многотомный текст еще на позапрошлой неделе. Но на этой, Страстной неделе, увлекся так, что не заметил, как зал №7, где слушается новое дело ЮКОСа, постепенно опустел, и в нем остались только подсудимые, их адвокаты и судебные приставы. В перерывах между чтением прокурор Лахтин заходил в прокурорскую комнату (расположенную на втором этаже рядом с залом для прессы, оборудованным, как уже было неоднократно замечено, тремя большими телемониторами), снимал свой прокурорский пиджак и прогуливался среди скучающих журналистов в белой рубашке. На их вопросы он отвечал неохотно, жалостливо улыбался и отказывался сообщить, когда же это чтение закончится.

Прокурор Лахтин читал обвинительное заключение и тогда, когда в другом московском районном суде — Таганском — другой прокурор попросил для антифашиста Алексея Олесинова пять лет лишения свободы.

Этот 23-летний студент философского факультета МГУ не угодил некоему прокурору Таганской прокуратуры только тем, что (цитирую обвинительное заключение) «30 августа 2008 года в период времени с 01 часов 00 минут до 01 часов 30 минут он, являясь лидером неформального молодежного движения «Антифа», после создания которого путем объединения в него группы лиц мужского и женского пола являлось противостояние интересам лиц, пропагандирующим деятельность фашизма, то есть поддержание нормального функционирования жизнеобеспечения граждан от посягательства на них членов иных неформальных объединений, противоположного им (движению «Антифа») профилю... исказив свою искусственную сплоченность до наоборот, то есть, злоупотребляя своим численным превосходством над остальными гражданами, находился вместе с неустановленными в ходе следствия своими соратниками в количестве не менее 4-х человек около клуба «Культ», расположенного по адресу: город Москва, улица Яузская, дом 5... он, действуя с ведома и согласия соучастников, взял сотрудника охраны клуба потерпевшего Питерцева В.Н. за одежду и попытался перебросить Питерцева через свое тело для освобождения себе и своим знакомым последующего прохода в клуб.... после чего оторвал не имеющую материальной ценности ручку с входной двери клуба, после чего с соучастниками поджег неустановленной смесью, не имеющую материальной ценности входную дверь клуба... поднял стоявшую на улице урну и стал наносить ею удары по входной двери... после чего он (Олесинов А.Ф.) совместно с соучастниками с места совершения преступления скрылся...».

Почему судья отложила оглашение приговора?

Через два месяца после того, как Олесинов совершил эти действия, которые, как мы видим, не повлекли за собой никакого ущерба ни для потерпевших охранников (с которыми у молодого парня произошла потасовка), ни для клуба «Культ», его арестовали. Он просидел в СИЗО «Бутырка» уже почти полгода по вине следователя, который решил возбудить против московского студента дело по статье «хулиганство».

Знающие люди говорят, что по этой статье людей под стражу, как правило, не берут, ограничиваясь подпиской о невыезде. На беду Олесинову следователь нашел в интернете упоминание о том, что он, Олесинов — лидер движения «Антифа». А из письма бывшего депутата Госдумы Виктора Алксниса в ФСБ и Генпрокуратуру следовало, что антифашистская организация «очень вредна и нуждается в пресечении» и ее «экстремистская деятельность угрожает жизни и здоровью законопослушных граждан России». Письмо это было отправлено в ФСБ еще на имя Николая Патрушева в январе 2007 года. Но следователь, который вел дело Олесинова, и прокурор, представлявший гособвинение на суде, вероятно, так впечатлились его содержанием, что забыли посмотреть на дату и посчитали письмо руководством к действию.

По степени абсурда и по уровню безграмотности обвинительное заключение по делу Олесинова напоминает обвинительное заключение по делу Ходорковского-Лебедева, которое всю прошлую неделю читал прокурор Лахтин. И отличаются эти тексты разве что количеством израсходованной бумаги. У Таганской прокуратуры текст обвинения антифашиста Олесинова в хулиганстве занял несколько страниц. У Генпрокуратуры РФ текст обвинения по новому делу ЮКОСА с трудом уместился в 14 томах.

По непонятной пока причине судья Иванова из Таганского суда перенесла оглашение приговора Олесинову сначала с 14 апреля на 20-е, а потом, когда въедливые СМИ напомнили, что 20 апреля — день рожденья Гитлера, передумала и попросила секретаря позвонить адвокату Олесинова и перенести вердикт на 21 апреля. Что все это значит? Значит ли перенос оглашения приговора то, что приговор этот не будет столь суровым, как о том просил прокурор, «заказавший» пять лет лишения свободы?

Кстати, 15 апреля на встрече Дмитрия Медведева с правозащитниками член комиссии Эллы Памфиловой Валентин Гефтер отдельно упомянул о деле Алексея Олесинова и даже назвал его фамилию... Какая на все на это будет реакция, узнаем 21 апреля...

Жаркие слушания в Хамовническом суде

Что же касается обвинительного заключения по новому делу ЮКОСа, то оно — прочитано. Следующая стадия — Ходорковский и Лебедев будут говорить о том, что им непонятно, в чем их обвиняют. Потом прокуроры начнут представлять доказательства. А затем состоится допрос подсудимых. Все эти судебные стадии обещают быть по настоящему интересными. Но как бы мы ни старались, мы еще долго не сможем понять, чем закончится этот судебный процесс. В надежде понять что-то, в надежде узнать что-то о давно обещанной амнистии для осужденных мы станем прислушиваться к сообщениям из Государственной Думы. Мы станем спрашивать депутатов, что же все-таки происходит с законом о зачете сроков пребывания в СИЗО. И в зависимости от ответов на эти вопросы мы будем очаровываться или огорчаться.

А тем временем за стенами Хамовнического суда продолжится какая-то совсем другая жизнь. И в ней каждый из нас тоже станет искать признаки изменений, признаки этой самой обещанной оттепели. Мы будем стараться различить эти признаки. И будем различать их до тех пор, пока не поймем, что нас в очередной раз обманули.

И что верить можно только самим себе.