Экспертное сообщество интенсивно обсуждает развитие кризиса в России и его возможные последствия. Предложим свою версию. По мнению автора, существует два крайних сценария, ограничивающих пространство вероятных событий: мягкий и жесткий.

Сценарий мягкий. Кризис будет относительно непродолжительным и неглубоким. И потому лишь небольшая часть населения России утратит значимую долю средств к существованию. Цены мировых рынков на энергоносители начнут расти раньше, чем будут исчерпаны финансовые ресурсы российского правительства. Массовых протестных настроений не возникнет. В этом случае правительство Путина имеет все шансы устоять. При этом, политику национального развития, как убедительно показали последние восемь лет, эта администрация проводить не способна, более того – не намерена. Надежды на Путина как на авторитарного модернизатора оказались несостоятельны, о чем свидетельствует углубление сырьевой модели российской экономики. «Закручивание гаек» проводилось отнюдь не с целью аккумулирования ресурсов в руках государства для нужд национальной модернизации. Ужесточение режима понадобилось для его самосохранения, что создает для правящих групп гарантии дальнейшего присвоения ими многомиллиардной природно-ресурсной ренты.

Последовательная реализация этого сценария влечет неминуемую утрату конкурентоспособности России. А его весьма вероятный финал – очередной распад государства. Отечественный опыт ХХ в. свидетельствует: политический режим не способный обеспечить национальное развитие, исторической перспективы не имеет и неизбежно уйдет в небытие. Проблема, однако, в том, конфликты какого масштаба будут сопровождать этот уход: полномасштабный гражданский, по прецеденту начала ХХ в., или серия локальных – по прецеденту конца ХХ в. В обоих случаях распад государства сопровождался огромными человеческими жертвами.

Сценарий жесткий. Многие эксперты прогнозируют: кризис будет затяжным и глубоким. В связи с чем значительная часть населения России утратит большую долю средств к существованию, а финансовые резервы государства будут исчерпаны существенно раньше, чем начнут подниматься цены на энергоносители. Возникнут массовые и острые протестные выступления.

Согласно данным Росстата, количество безработных в марте достигло 7,5 млн человек, что составляет 10% от экономически активного населения. Это выше, чем в США (8,5% в марте), ЕС и Японии (7,9% и 4,4% в феврале). Февральский мониторинг Минрегиона зафиксировал: в Петербурге доходы населения сократились на 24,1%. В Москве удвоилась задолженность по зарплате. По данным ВЦИОМ, к началу апреля 2009 г. доля россиян, стремящихся в условиях кризиса выжить и как-то свести концы с концами, составила 26%. Лишь четверть россиян надеются, что «российское правительство найдет выход из кризиса и жизнь наладится».

Уже в начале апреля в ряде регионов России прошли акции, с требованием отставки правительства Путина. При дальнейшем углублении кризиса не исключено, что правительство будет сметено, а главой кабинета правящие «элиты» предпочтут пожертвовать – в интересах собственного спасения. Ближайший исторический прецедент – судьба Хрущева.

Вероятное развитие событий по жесткому сценарию – дальнейший рост протестных акций. В ходе распада СССР вслед за экономическим кризисом, острая фаза которого началась в 1990 г., последовал кризис управленческий, а за ним и политический. В этой ситуации важнее всего не допустить хаоса. Но при таком развитии событий политически аморфной «Единой России», убедительно доказавшей неспособность противостоять масштабной коррупции, едва ли будет доверено формирование нового правительства.

Однако вполне реально создать антикризисное правительство на персональной основе. Серьезные профессионалы есть. Среди них можно найти и премьер-министра с опытом работы в этой должности. Но на какие политически-организованные силы общества сможет опереться такое правительство? Сможет ли оно провести необходимые антикризисные законопроекты через контролируемую «Единой Россией» Государственную Думу? Какие указания получат депутаты-«единороссы» от своего лидера: поддержать эти законопроекты или отвергнуть? Чиновники, члены «Единой России» (немалая часть которых – откровенные коррупционеры), занимают все ключевые позиции в государственном аппарате, в т.ч. должности губернаторов. Эти чиновники будут выполнять или будут саботировать принятые антикризисные законы, а также решения нового правительства? Провалить антикризисную программу нового кабинета и затем на него же свалить ответственность за возникший хаос – политическая классика. Почему бы «единороссам» не воспользоваться подобной тактикой для восстановления своего правительства и своего безраздельного политического доминирования? Возврат правительства «единороссов» неизбежно вернет ситуацию к первому сценарию – консервации неконкурентоспособности с ее весьма очевидными последствиями.

Есть ли способ придать антикризисному правительству политическую устойчивость? В мировой практике он хорошо известен. Назначаются досрочные парламентские выборы и, в случае победы оппозиции, ее правительство будет иметь возможность опереться на парламентское большинство. Примерно по этой схеме развивались события во Франции в кризисные 1957-1958 гг. Воевавшие в Алжире генералы угрожали военным переворотом. Призванный на пост премьер-министра генерал де Голль, готовя поправки в конституцию и досрочные выборы в Национальное собрание, создает свою политическую партию. Она-то и выигрывает досрочные выборы. Это позволяет провести через парламент необходимые поправки в конституцию, усилив полномочия избранного президентом де Голля. Пережив несколько покушений, де Голль все же удержал страну в границах политико-правового процесса, предотвратив хаос.

Пример Франции иллюстрирует роль политического лидера в кризисной ситуации. Тем более велика эта роль для России, три четверти населения которой – носители полупатриархальных, традиционных ценностей и подданнической политической культуры. Нет никаких оснований ожидать, что россияне способны массово поддержать политическую оппозицию. Более того, в России, по существу, ее нет. Правящим режимом оппозиция раздавлена и маргинализована, а ее лидеры сегодня малоизвестны и широким доверием населения не пользуются. И потому, даже если распустить Думу и назначить досрочные выборы, победа вновь за явным преимуществом будет присуждена все той же «Единой России».

Кроме того, решающий фактор «победы» на наших выборах – пресловутый административный ресурс. Его роль выразительно демонстрируют итоги выборов в Государственную Думу 2007 г. Победу с огромным преимуществом «потерпела» «Единая Россия» во главе с премьер-министром Путиным, имеющим, согласно Конституции РФ, второй государственный ранг. Оппонировавшая ей «Справедливая Россия», во главе со спикером Совета Федерации Мироновым – третий государственный ранг – «одержала» сокрушительное поражение, получив голосов в восемь (8!) раз меньше.

При этом лидер «Справедливой России» неоднократно публично заявлял: его не допускают в телеэфир; активисты партии в регионах подвергаются дискриминации со стороны избирательных комиссий на этапе регистрации, а, сумев зарегистрироваться в качестве кандидатов, подвергаются давлению «правоохранительных» органов, вплоть до арестов. Таким образом, даже третий государственный ранг лидера не обеспечивает его партии равноправные условия проведения избирательной кампании по сравнению с партией, которую возглавляет политик, занимающий вторую строку в государственной иерархии.

Очевиден вопрос: каким должен быть государственный ранг лидера партии, конкурирующей с «Единой Россией», чтобы обеспечить этой партии равноправные условия проведения избирательной кампании? Ответ также очевиден: лидером альтернативной партии (условно «Партия модернизации») должен быть обладатель первого государственного статуса, т.е. президент России. Только это позволит вместо фиктивной многопартийности перейти к режиму реальной политической конкуренции – единственно обеспечивающей отбор подлинно «лучших людей» для высшего эшелона национально-государственного управления. В средне-срочной перспективе политическая конкуренция будет способствовать становлению независимого суда и потому – ограничению коррупции. /В докладе Совета Федерации 2007 г. «О состоянии законодательства в Российской Федерации» зафиксировано: «Уровень коррупции в России сопоставим с бюджетом государства и оценивается в 240 млрд. долл. ежегодно». (Издание СФ, М., 2008. С. 295)./

Последнее обстоятельство особо значимо, поскольку коррумпированный госаппарат в принципе неспособен проводить национально-ответственную политику. Продажность государственного аппарата и национальные интересы России несовместимы. Надеяться, что такой госаппарат способен вывести Россию из кризиса, в лучшем случае – искреннее заблуждаться. Президент же, согласно Конституции, является гарантом национального благополучия, а отнюдь не гарантом безнаказанного процветания коррупционеров.

В пользу обсуждаемого варианта свидетельствуют как высокий рейтинг президента Медведева, так и доверие россиян, сохраняющееся в условиях нарастающего кризиса. Не в последнюю очередь причина этого – антикоррупционные законы президента. Ими он отчетливо противопоставил себя коррумпированному чиновничеству на уровне деклараций.

На уровне намерений Медведев противопоставил себя и команде Путина, начав атаку на его приоритетный финансовый проект – государственные корпорации. Патронируемый Медведевым «Президентский совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства» внес предложение упразднить госкорпорации как форму юридических лиц. А это уже непосредственно затрагивает коммерческие интересы ближайшего окружения Путина.

Почему бы президенту не сделать следующий шаг и не усилить свои позиции в организационно-политическом плане? Создание собственной партии позволит Медведеву консолидировать своих сторонников на всем политическом пространстве России, а не только в радиусе московского Садового кольца.

Предлагаемое решение будет отнюдь не лишним, особенно если учесть публичное предостережение бюрократии, сделанное ею в адрес президента Медведева. Так депутат ГД от «Единой России» Сергей Марков в интервью «Новому региону» 20 ноября 2008г. заявил, что президент «постоянно настаивает на борьбе с коррупционерами, но в разных структурах считают, что эта повестка чужая и навязанная». Сказано более чем откровенно.

Процессу политической модернизации российского государства необходим лидер. Хватит ли у президента Медведева мужества, политической воли и государственной ответственности для четкого и недвусмысленного разрыва с коррумпированной бюрократией? От этого во многом зависит будущее России.