Россия теряет Кавказ

 

5 июня 2009 года в Махачкале убили главу МВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова.

Адильгерей Магомедтагиров заехал на свадьбу к дочери друга, начальника местного ОБЭП, в банкетный зал «Марракеш»: это самое козырное в Махачкале место, где очередь на банкеты расписана на полгода вперед, а пьяные перестрелки случаются каждый месяц.

В него стреляли с двух сторон: из девятиэтажки напротив, и еще отход убийцы прикрывал автоматчик. Пули практически разорвали Адильгерею сердце: официально сообщают, что стрелял снайпер из навороченной винтовки, которая состоит только на вооружении спецподразделений, а люди на месте говорят о пулемете. Пулемет лучше объясняет количество жертв: вместе с Адильгереем было ранено несколько человек, включая его брата Сохратуллу, начальника ОБЭПа Абдужапара Магомедова и Кураха Магомедова, близкого друга главы МВД, сына которого взорвали несколько лет назад при очередном покушении на Адильгерея. Погиб и начальник тылового подразделения МВД Абуразак Абакаров.

Непонятно, зачем снайперу терять драгоценные мгновения, расстреливая столько человек, и с каких это пор снайперы стреляют очередями.

Убийство главы МВД породило какую-то рекордную волну ахинеи. То стали говорить о предательстве в спецслужбах. То, чтобы объяснить фантастическое количество жертв, о «нескольких снайперах» (так и представляешь себе несколько снайперов, которые, толкаясь локтями и мешая друг другу, ведут из одной и той же точки и одинаковыми пулями огонь по всей милицейской верхушке Дагестана, а потом еще и отходят бросающейся в глаза толпой). Кто-то из «секретных источников», захлебываясь, рассказывал, что, наверное, киллер был ориентирован на другую мишень и вслепую использован заказчиком прямо перед самым покушением (е-мое, а то киллер не узнает Адильгерея!). А президент республики даже заявил, что министра на свадьбу «буквально заманили» с помощью «непорядочных работников» милиции.

На самом деле, как уже сказано, в «Марракеше» гуляют каждый день: сними себе комнату в девятиэтажке и жди, пока появится министр. Кто и где празднует свадьбу, известно за три месяца, а факт появления главы МВД на свадьбе дочери начальника ОБЭПа является непредсказуемым событием разве что для президента Дагестана.

Вся эта невероятная брехня отражает один простой факт. Властям страшно. Им страшно признать ту очевидную вещь, что, если боевики имеют много денег, они начинают лучше стрелять. Поэтому несут что угодно: о «непорядочных работниках», о «использованных вслепую спецназовцах», о куче киллеров, оспаривающих друг у друга место у прицела – лишь бы не констатировать простую закономерность. Вакуума власти на Кавказе не бывает. Вакуум власти заполнили ваххабиты. Как только они стали влиятельной силой, все стали им платить. Как только им все стали платить, их оружие стало лучше, а стрелки – метче.

Если, как многие думают, организатором этого дерзкого массового убийства является гимринец Ибрагим Гаджидадаев, один из лидеров подполья в Дагестане, то это убийство – финал контртеррористической операции в Гимрах.

Видимо, именно Гаджидадаев являлся организатором двух предыдущих покушений на Адильгерея Магомедтагирова. Первого покушения, когда взорвали, для приманки, прокурора Буйнакского района Битара Битарова, Адильгерей бросился на место происшествия и был подорван по дороге. (Лежал, отстреливался и отстрелялся – связь в том месте не брала.) Второго, когда взорвали сына его ближайшего друга, вот этого самого Кураха Магомедова, и Адильгерея спасло только то, что он бросился на место происшествия на машине родственника, а террористы взорвали его бронированную машину, приехавшую следом. («Я стою во дворе, и тут как грохнуло! – говорил глава МВД, – я сразу понял, что это моя машина».)

 

Было еще и третье покушение: когда боевики заехали в село Гонода, родное село Магомедтагирова, видимо, чтобы примериться, где зарыть фугас или иную полезную против муртадов вещь. Чужак в селе – вещь приметная, подростки спросили их: «Вы кто?». Боевики со страху расстреляли девять детей. Адильгерей Магомедтагиров говорил мне, что это – тоже были люди Гаджидадаева.

Сам Ибрагим Гаджидадаев был поначалу учеником депутата Газимагомеда Гимринского, родоначальника ваххабизма в Гимрах, который сражался рядом с Хаттабом (брат его Хаттаба отравил и за это был убит боевиками). Потом волею обстоятельств Гимринский превратился в дагестанского Азефа и чрезвычайно сложную фигуру, которая, с одной стороны, единственная сдерживала ярость федералов против непокорного села, а с другой – Газимагомед, как поговаривают, сдал своим кураторам из ФСБ не меньше сотни ваххабитов.

Впрочем, отношения Газимагомеда с ФСБ были странные. Известен рассказ о том, как он вошел в кабинет бывшего начальника УФСБ по республике и в ответ на вопрос о заказчике очередного громкого в республике убийства ответил: «Да, это я». «Так я тебя арестую!» – вскричал генерал. «Ну попробуй!» – ответил Газимагомед.

Так или иначе, у Газимагомеда и молодого поколения ваххабитов начались разногласия – сначала на почве сотрудничества с известным государственным органом из трех букв, а потом и по вопросам раздела денег из бюджета и за похищения. Совсем плохо стало, когда федеральные власти дали денег на ремонт гимринского тоннеля. К подрядчику пришел Гаджидадаев и представился местным уполномоченным по Аллаху, а потом пришел Газимагомед и представился так же. Так что вопрос о разделе отката при строительстве гимринского тоннеля оказался роковым теологическим вопросом для гимринских ваххабитов.

Короче: Ибрагим Гаджидадаев застрелил Газимагомеда и, чтобы никто не перепутал, постучался после этого в дверь родственникам и сказал: «Это сделал я». Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения властей: на Гимры обрушилась многомесячная зачистка. Менты и солдаты съели много сушеной колбасы, висевшей в погребах несчастных гимринцев, но от нелюбви к кяфирам и муртадам это гимринцев, как вам не покажется странным, не отвратило. Как говорят, Гаджидадаев и его люди, укрывавшиеся в лесах, звонили в село по сотовому и спрашивали: «Ну как? Не надоело еще терпеть власть неверных?».

Почему именно гимринские ваххабиты так влиятельны в республике? Потому что в Унцукульском районе строили Ирганайскую ГЭС, и деньги от испуганных строителей и компенсации за затопленные земли шли в ваххабитский общак. Что произошло в республике за последние несколько месяцев? Модель сосуществования бюджетных денег и ваххабитов, принятая в Унцукульском районе, распространилась на всю республику.

Надежды, вызванные приходом к власти несколько лет назад нового президента Муху Алиева, который не брал взяток и не убивал людей, сошли на нет. Оказалось, что у Муху Алиева нет двух главных инструментов управления нынешним Дагестаном: денег и стволов. Хитроумные разводки и политические интриги в стиле позднего ЦК КПСС (Алиев до перестройки был секретарем обкома республики) не заменяют ни преданных киллеров, ни духа, ни долларов.

 

Вакуум власти заполняют две силы. Одна – это Рамзан Кадыров, к которому один за другим идут главы районов, желающие решить свою проблему, а не попасться на очередную разводку. Другая – это ваххабиты, которые еще пару лет назад были для Дагестана маргинальной силой, вроде «красных бригад» в Италии, и которым сейчас бизнес не смеет отказать. Налоги в Дагестане по-прежнему не собирают, зато ваххабиты собирают закят.

И пока президент Алиев бегает по кабинетам в Москве и с переменным успехом решает важные для него проблемы (жалуется на олигарха Сулеймана Керимова, выбивает себе второй срок – наверняка продлят), Россия теряет Кавказ. И оказывается, что выкинуть из кабинета русского налогового начальника, присланного ненавистным президенту олигархом, гораздо проще, чем предотвратить стрельбу из пулемета по всей милицейской верхушке прямо на свадьбе.

Фотографии автора