Самое  главное достижение советской власти — ампутация у человека чувства собственности. Все вокруг колхозное, то есть ничье. Жилье, блага, деньги — не зарабатывались, а распределялись. Отсутствие адекватной оплаты труда вело к невозможности совершать жизненно значимые приобретения, которые и есть собственность. Которая, если разобраться, и влечет за собой  понятие «право имею». А права не имели. Если, конечно, не воспринимать всерьез права, громко декларированные официальными лозунгами. Вчерашний никто по разнарядке становился всем, а назавтра, возможно, снова никем, и имя его стиралось из памяти. В квартиру его вселяли другого… Человек, заработавший деньги и ставший собственником, спустя какое-то время начинает осознавать, что его имущество не только повод для гордости, но и зона ответственности за пространство, окружающее его самого и его собственность. И отсутствие такой ответственности — дефект, полученный нами в наследство от советской власти. 

 

Одна из причин неприятия, например, несогласных — боязнь, как бы не было хуже. Как в анекдоте про группу товарищей, сидящих по шею в дерьме, когда на призывы одного из них попробовать выбраться остальные дружно отвечают: не гони волну. Как в случае, когда официальные организации инвалидов осуждают тех, кто пытается привлечь внимание к их проблемам. Нечего, мол, самопиариться, и вообще такие акции можно проводить только вместе с властями. А то воду не нальют в уже построенный бассейн.

Недавно одна из моих коллег узнала о скором сносе «хрущевки», в которой живет. И дом свой будущий своими глазами видела. А дальше началась  бесконечная вакханалия произвола. Сначала ей предложили внести какую-то сумму денег на … зарплату людям, оформляющим документы. Коллега опешила и пошла проконсультироваться к депутату Госдумы Хованской. Галина Петровна ей объяснила, что она имеет дело с вымогательством, более того, сама Хованская уже обращалась по аналогичному поводу в соответствующие инстанции. Результат нулевой. На каком-то этапе коллега, как вы понимаете, сломалась и внесла требуемую сумму. Теперь с нее требуют подписать договор о соцнайме будущего жилья. Это при том, что ее нынешняя квартира приватизирована. «Не хотите, как хотите! Ключей мы вам имеем права не давать, пока дом не поставят на баланс. А дом поставят на баланс года через два. А к тому времени в вашей квартире будут жить совсем другие люди». И голова-то понимает, что нельзя подписывать договор о социальном найме. А руки взяли и подписали. И не могу ее осуждать, поскольку представляю себе все мытарства, которые бы ей пришлось испытать в ином случае. Но вот и другая история — москвича, которого пытались выселить из квартиры после смерти жены, объясняя это отсутствием надлежащим образом оформленных документов. Районный суд, а за ним и Московский городской дружно поддержали чиновников. Вдовцу отказали. Тогда он обратился в Верховный суд. И выиграл дело. Я понимаю, что иметь дело с судом в нашей многострадальной стране врагу не пожелаешь. Но нет другого выхода. Какие у нас есть на сегодня варианты? 

Рассчитывать на чиновную милость конкретного рубахи-парня, как это было в Пикалево.

Ждать помощи от властей в соответствии с законом — о том, как это происходит, много нелестных слов скажут жертвы и родственники жертв «Норд-Оста» и Бесланской трагедии.

Судиться — очень тяжело, но в принципе можно добиться правды. А можно и не добиться.

И, наконец, воспринимать любой чих власти как манну небесную и петь  старую песенку «всё, что нам назначено природой, надо благодарно принимать… (повтор: надо благодарно принимать...)». Последнее, как вы  понимаете, отнюдь не способ остаться при своем. Это как раз гарантированный способ отдать все и не получить ничего. Значит, не нужно петь эту милую песенку — про власть, хорошо бы спросить с вышеупомянутой власти. Только  сегодня способа спросить уже нет практически никакого. И это вполне осознают все — битые и даже многие небитые. 

И  грустно, что при всех наших попытках сохранить имущество, или защитить честь, или не дать взятку, или получить положенную компенсацию мы остаемся все при тех же вариантах… «Государство всегда будет искать лазейки в законодательстве, чтобы не платить  деньги…» — сообщил в интервью «Эху Москвы» действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса Михаил Барщевский. А потом привел пример из собственной жизни, как государство ищет способы — руками своих служащих — немножко погреть эти самые руки. Потому что, условно говоря, с 9.00 до 18.00 они, эти государевы руки, прессуют граждан как могут и как хотят. А потом — сами становятся такими же беззащитными перед чужим произволом. Я их не жалею нисколько. Но, когда государство все время норовит рявкнуть старую формулу советских продавщиц — вас много, а я одна, — эта инфекция проникает воздушно-капельным путем в любые дыхательные пути. И становится единственно возможной для дыхания смесью.

Вот ты тетенька в управе. Сама по себе ты очень мало что можешь, если законно. Значит, приходится незаконно. И в какой-то момент ты понимаешь, что твое окошко, в которое целый день суют какие-то бумажки, есть ленное владение. Тебе его выделили, вот и крутись. И в этой системе ты не только потенциальный взяточник и произвольщик. Ты еще и человек, не желающий отвечать за окружающее пространство. Взяточник плох не только тем, что обирает вас. Ему еще и плевать на то, что будет потом — пьяный водитель на дороге, или некачественное жилое здание, или опасность пожара… Он временщик. Завтра его подсидят другие голодные. Конечно, уже полно очень сытых — среди тех, кто имеет возможность распоряжаться движением, здоровьем и будущим. Беда в том, что их сытость обусловлена не поколениями собственников, а уродливой системой беспредела. А если беспредел, значит, всякое может случиться в любую минуту. Поэтому чувство насыщения не наступает. Но и сытые и голодные продолжают оставаться заложниками системы — каждый на своем месте. И одни не чают, как вырваться из этого пространства, а другим в нем вполне комфортно. Что не меняет качественно их статуса. И не несет освобождения.