Мы продолжаем совместный проект «Eжедневного журнала» и портала Agentura.ru, посвященный изучению государственной кампании по борьбе с экстремизмом, которая позволяет властям многократно увеличивать свои возможности контроля над гражданами. Ранее мы писали о том, как МВД создает черные списки и отслеживает передвижения граждан, попавших в них. Мы также писали о технологиях электронной слежки за группами людей и отдельными гражданами, которые сейчас внедряются по всей России в рамках программ по борьбе с преступностью.

Одним из элементов этой системы контроля стал мониторинг банковских счетов организаций и граждан. Система, первоначально созданная для борьбы с финансированием терроризма, постоянно развивается, и список подконтрольных объектов растет.

«Росфинмониторинг составляет списки организаций и физических лиц, подозреваемых в финансировании терроризма и экстремизма, и рассылает их по банкам, ломбардам, казино, риэлторским конторам и другим организациям, осуществляющим денежные и имущественные операции. По закону, все операции фигурантов списка подлежат контролю, и о них необходимо сообщать в Росфинмониторинг. Проблема заключается в том, что списки эти секретные и узнать, кто именно туда попадает и за что, невозможно», – говорит Галина Кожевникова, эксперт информационно-аналитического центра «Сова».

«В «Законе о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» есть довольно туманные определения подлежащих контролю объектов. Это, например, юридические лица, прямо или косвенно находящиеся в собственности или под контролем организаций, причастных к экстремизму или терроризму, либо лица, действующие от имени или по указанию таких организаций или людей. Как вы понимаете, это слишком широкое определение, под которое можно подвести слишком многих, причем эти люди даже не будут знать о том, что их банковские операции находятся под контролем», – считает Кожевникова.

Хотя черные списки Росфинмониторинга не обнародуются, информация об их фигурантах всплывает, правда, в результате скандалов. В октябре 2007 года правозащитной организации «Нижегородский фонд в поддержку толерантности» в местном отделении банка ВТБ-24 заблокировали счет. «Наш бухгалтер пришла получить транш от американского фонда NED и узнала, что перечисления невозможны. Позже руководитель Службы безопасности банка пояснил мне, что мы попали в террористические списки Росфинмониторинга, и они отказываются нас обслуживать. Я попытался проверить это через сайт Росфинмониторинга, где вывешиваются эти списки, но их можно посмотреть только при наличии секретного пароля, – вспоминает правозащитник Станислав Дмитриевский, который тогда работал в фонде референтом. – Наша организация работала легально, не была запрещена, и как мы туда попали, на основании какого решения, я до сих пор не знаю».

Может быть, свою роль сыграл здесь тот факт, что в 2006 году сам Дмитриевский был приговорен по экстремистской статье (возбуждение расовой, национальной и социальной вражды) к двум годам лишения свободы условно за публикацию обращений Масхадова и Закаева с призывом к мирному разрешению чеченского конфликта (правда, директором фонда являлся совсем другой человек). Может быть, дело в активной деятельности фонда по сбору информации о военных преступлениях в Чечне, это до сих пор неизвестно. Но, как мы выяснили, в последних редакциях антитеррористического списка  Дмитриевского нет, также как и организаций, с которыми он сотрудничает.

Тем не менее, нижегородские правозащитники – не единственные, кто с удивлением обнаружил себя в черном списке Росфинмониторинга. Как сообщается на сайте ведомства, в 2003 году оно получило две просьбы об исключении граждан из «Перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их участии в экстремистской деятельности». Кто эти люди, неизвестно, но понятно, что террористы вряд ли бы обратились с официальной просьбой.

Кто попадает в черный список

«Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их участии в экстремистской деятельности» обновляется каждые три месяца и состоит из международного и российского разделов. В 2008 году перечень содержал данные 2 333 граждан РФ и СНГ, 398 иностранных граждан, а также данные 111 иностранных и 28 российских организаций.

Согласно Постановлению Правительства от 18 января 2003 года №27, сведения в Росфинмониторинг подают Генпрокуратура, Минюст, Следственный комитет и МИД. Туда вносятся паспортные данные граждан, местожительство, а для организаций – ИНН, место регистрации и фактический адрес, данные учредителей и руководителей.

Основанием для внесения организации или человека в черный список является: решение суда РФ о ликвидации или запрете деятельности организации в связи с ее причастностью к экстремистской деятельности или терроризму, приговор суда о признании физического лица виновным в совершении преступления террористического характера, решение Генпрокурора или подчиненного ему прокурора о приостановлении деятельности организации в связи с его обращением в суд с заявлением о привлечении организации к ответственности за террористическую деятельность, постановление следователя или прокурора.

Росфинмониторинг объединяет все полученные сведения и формирует перечень, который рассылается не только по банкам, но и всем организациям, имеющим дело с денежными операциями и операциями с имуществом. Во всех этих учреждениях специалисты, ответственные за внутренний контроль, обязаны проверять, не числятся ли их клиенты в черном списке Росфинмониторинга. Если да, то они должны в течение дня предоставить данные о таком клиенте и его операциях в Росфинмониторинг. Кроме того, операция такого клиента может быть приостановлена.

Расширение экстремистского списка и баз данных

Между тем, основания для внесения в черный список Росфинмониторинга постепенно расширяются. Так по постановлению правительства 2003 года, количество статей УК, обвиняемые и осужденные по которым должны вноситься в список, равнялось семи (205, 205.1, 206, 208, 211, 277, 360 УК). И это классические террористические статьи – теракт, захват заложника и т.п.

Однако Генеральная прокуратура в своем Указании от 5 декабря 2007 года №193/27 расширила число статей до десяти, прибавив ст. 205.2 (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности и публичное оправдание терроризма), 278 (захват власти) и 279 (вооруженный мятеж).

Статья 205.2 – это единственная здесь статья, в которой речь идет не о насильственном преступлении. И именно эта статья вызывает в настоящее время споры в странах Европы, в которых также предусмотрено уголовное наказание за оправдание терроризма. Подобные законы появились там после терактов 9 сентября, но спустя какое-то время в Европе собираются их пересмотреть, посчитав, что вреда от них больше, чем толку.

В июне 2009 года было принято обращение министров, отвечающих за СМИ в странах Евросоюза, о пересмотре антитеррористического законодательства, касающегося ограничений свободы слова. Речь шла как раз о таких понятиях как «поощрение терроризма» и «оправдание терроризма», которые можно трактовать слишком широко. (Например, не является ли оправданием терроризма репортаж о террористке-смертнице, в котором рассказывается, что ее семья погибла во время бомбежки.) Единственной страной, отказавшейся подписывать обращение, стала Россия.

Очевидно, что попасть под такое обвинение может журналист, общественный деятель или человек, просто поместивший неосторожное замечание в блоге. Теперь он автоматически станет фигурантом черного списка Росфинмониторинга. Кстати, «выпасть» из черного списка не так уж просто. Как удалось выяснить, в редакции списка за 2008 год числились люди, осужденные за теракт шесть лет назад, отсидевшие и уже вышедшие к тому моменту на свободу, есть в нем и мертвые души – например, взорванный в 2004 году в Катаре Зелимхан Яндарбиев и погибший в 2006 году в Ингушетии Шамиль Басаев.

При этом Росфинмониторинг стремится расширять свои базы данных (БД) за счет включения в них более разноплановой информации. Сейчас проектируется 2-ая очередь «Единой информационной системы Росфинмониторинга» (ЕИС-2), и в ее рамках в БД ведомства будут вноситься «аналитические и прочие» данные об организациях и о лицах, в отношении которых у государства есть сведения об их участии в экстремистской деятельности.

Конечно, рассматривая действия Росфинмониторинга как часть кампании по усилению контроля над гражданами, надо признать, что сама по себе служба выполняет лишь посреднические функции, собирая информацию от банков и передавая ее в правоохранительные органы.

Однако все подозрения в необъективности сведений, попадающих в черный список Росфинмониторинга, можно было бы исключить, сделав этот документ открытым. Год назад «Коммерсант» со ссылкой на источники в ведомстве писал о том, что такая мера обсуждается, однако решение не было принято. На наш запрос, направленный 10 августа, Росфинмониторинг не ответил, а сотрудники службы дали понять, что раскрытие террористических списков не планируется.