Кремль хочет войны в Иране
В короткой перспективе такую позицию Москвы вряд ли стоит называть абсурдной. В обратном же случае она неминуемо приведет к катастрофе — то есть серьезным экономическим проблемам внутри страны, потере влияния в Европе, странах Кавказа и в большей части арабских государств Персидского залива. Может так статься, что в итоге, кроме печально знаменитого ботинка Хрущева, других подтверждений собственной значимости у Кремля не будет, тем более что их и так немного.
Хватит рассуждать о том, что своей позицией по Ирану Путин с Медведевым в очередной раз показали Западу, что злосчастную кнопку «перезагрузки» должен нажимать кто угодно, но только не они.
Не стоит тратить время на анализ обращения двух начальников к нации, озвученного на днях президентом РФ. Особенно, части, относящейся к внешней политике и роли России в мире. Роль ее под руководством процветающего тандема давно ясна и понятна и к благополучию страны отношения не имеет.
Не надо обращать внимание и на «серьезный» вопрос Путину о том, кто будет президентом РФ в 2012 году — как будто от этого что-либо изменится. Стоит правда отметить, что российский премьер, заявивший, что он с президентом «одной крови», показал глубокое знание «Маугли», тем самым перейдя с более знакомого ему простонародного наречия на сказочно-детский язык. Такая примечательная трансформация могла бы (да и то только поначалу) удивить лишь Редиарда Киплинга, которого выдернули из 19 века в современную Россию на презентацию его «Книги Джунглей».
Пора закончить спекуляции на тему обмена, предложенного Вашингтоном Москве за согласие или молчание при голосовании по санкциями против Тегерана. И, наконец, пора оставить в покое набившие оскомину разговоры о том, что отношение Кремля к Ирану есть лакмусовая бумажка его внешней политики. Этой бумажкой не устают утирать вспотевшие лбы некоторые эксперты и политики, объясняющие многие решения Москвы выдуманным ею же «унижением» России Западом.
Все это не имеет никакого смысла, потому что Кремль, похоже, действительно хочет войны Запада с Ираном. У меня нет иного объяснения поведению Москвы, особенно если учесть, что заявления о приближающемся окончании кризиса в России к реальности никакого отношения не имеют.
А вот резкий скачок цен на нефть, нефтепродукты и газ, в результате войны с Запада с Ираном, действительно даст возможность Кремлю выйти с полными сундуками из кризиса, ставшего болью для двух голов, олицетворяющих российскую «суверенную демократию».
Смею вас заверить, что такой политический расчет неизбежно превратится в пиррову победу Москвы. И не только потому, что в этом случае сотни миллиардов долларов, устремившиеся в бюджет, Стабфонд, Резервный фонд или фонд «Озеленения России», точно не будут потрачены на диверсификацию экономики страны. Последние девять лет ясно показали, что от этих «глупостей» в Кремле стараются держаться подальше, ограничиваясь словами, кои сильно противоречат делам.
Внешнеполитическое влияние России, базирующееся на противостоянии Западу, давней дружбе со странами-изгоями (доброго вечера Вам, Евгений Максимович), энергетическом и силовом давлении на Европу и ближайших соседей, закончится очень быстро. В течение пяти, максимум десяти лет после окончания войны с Ираном (если она случится) Москва потеряет влияние на Тегеран после смены режима в этой стране, вызванной тяжелейшей экономической ситуацией.
Европа получит иранский газ и будет разговаривать с Кремлем нормальным, а не птичьим языком. После этого от Кремлевской стены отпадет такая близкая и родная Сирия, где так вольготно пришвартовываются корабли ВМФ РФ и хорошо служится российским военным инструкторам, защищающим братскую «суверенную демократию» от израильских «агрессоров».
Воспоминания о партнерстве с режимом в Тегеране, бессмысленные мечты о газовой монополии в Европе и влиянии на постсоветском Кавказе станут единственным приютом для тех, кто мечтал и/или заявлял об имперских амбициях экономически слабой, а от того чрезмерно агрессивной страны. Тех, чьи знания и способности отличаются от способностей их ранних коммунистических предшественников лишь степенью алчности и воровства.
Трудно предположить, что арабские страны Персидского залива и Ближнего Востока, реально боящиеся Ирана, пойдут на сотрудничество с Москвой, которая всячески провоцирует конфликт Запада с Тегераном. Особенно учитывая то, что возможный ответ Ирана не оставит их в стороне от этого конфликта.
Слегка измененная нынешним Кремлем сталинская позиция, приведшая к началу Второй мировой войны — «мы заработаем на их драке, а потом придем и заберем то, что плохо лежит» — долгосрочных дивидендов тому же Кремлю не принесет.
Нацпроектов станет больше, результатов меньше, деньги кончатся или разбредутся по разным карманам (примеров этого удивительного явления в РФ много), а забрать никто ничего не даст. Скорее, наоборот, останется российское двуглавое старухой перед разбитым корытом. Впрочем, и без войны с Ираном, все, о чем написано выше, скорее всего, произойдет более-менее в те же сроки, с теми же печальными для России результатами. Печальными, потому что нет шансов на реальное улучшение отношений нынешнего Кремля с Западом — как и на проведение необходимых экономических и политических реформ в стране.
Режим, опирающийся лишь на весьма сомнительную силу и природные ресурсы, при отсутствии базовых свобод, гражданского общества, экономических знаний — обречен на крупные внешне и внутреполитические и финансовые поражения. Даже при почти полной аморфности и/или поддержке оного населением, веками отказывающегося понимать, что с ним творят.
Поэтому, хоть называйте меня мечтателем, хоть русофобом или как-то покрепче, но, похоже, ликбез Россия опять будет проходить на собственном опыте. Под слегка измененные, но давно знакомые кремлевские лозунги, декларации собственного величия и сопровождающие их угрозы Западу. Где твой ботинок, Никита, на него одна надежа! Грустно и страшновато, потому что последствия этого упражнения как для РФ, так и для остального мира вряд ли кто-либо возьмется предсказать.
Фотография РИА Новости
