Снос на прошлой неделе памятника Ахмату Кадырову в присутствии его сына не означает изменение отношения к этой политической фигуре в современной Чечне. В современной Чечне Ахмата Кадырова официально именуют первым президентом республики – тем самым его «ичкерийские» предшественники – Дудаев, Яндарбиев и Масхадов – как бы посмертно «лишаются» этого звания.

День рождения Ахмата Кадырова провозглашен Днем памяти первого Президента Чеченской Республики. Главной республиканской наградой является орден Кадырова. Именем старшего Кадырова названа главная мечеть Грозного. В память о нем назван центральный проспект чеченской столицы. Имя Ахмата Кадырова получил Государственный музей в Грозном – в нем в ближайшее время планируется открытие выставочного павильона, в котором разместится экспозиция, рассказывающая о жизни и деятельности первого президента. В Грозном строится спорткомплекс имени Ахмата Кадырова, первый этап строительства которого должен завершиться в следующем году. В память Ахмата Кадырова в Грозном регулярно организуются международные турниры по боксу. Имя отца Рамзана увековечено и за пределами республики. В его честь названа улица в Москве, а флагманом Азово-Донского пароходства компании «Донречфлот» является сухогруз «Ахмат Кадыров». Можно сказать, что культ старшего Кадырова лишился только одного из многочисленных атрибутов, причем далеко не самого главного.

Что касается памятника, то он был установлен в президентство не Рамзана Кадырова, а его предшественника Алу Алханова, которого сам же Рамзан позднее вытеснил из республики (сейчас Алханов занимает пост заместителя министра юстиции в федеральном правительстве). Тогда Алханов пытался всеми силами подтвердить свой статус продолжателя дела Ахмата Кадырова. Кроме установки памятника, он стремился продемонстрировать свою лояльность кадирийскому тарикату (ордену) в суфийском исламе, представителями которого являются члены семьи Кадыровых. Незадолго до своей отставки он дал интервью, в котором рассуждал о роли в кавказской истории имама Шамиля и его современника Кунта-Хаджи. По словам Алханова, Шамиль, несмотря на то, что пролил реки крови, отправился в почетную ссылку, а миротворец Кунта-Хаджи окончил свои дни в холодной Сибири. Аналогия с Шамилем могла быть истолкована как намек на то, что боевики, не так давно воевавшие с Россией, вновь получили в руки оружие (в качестве сотрудников МВД, уже тогда контролировавшегося Рамзаном), а Алханов, всегда находившийся на российской стороне, не получил поддержки со стороны федерального центра.

Однако слабая попытка Алханова использовать в своих интересах исламский фактор завершилась полной неудачей. Муфтий Султан Мирзаев, получивший свой пост как сторонник Рамзана, неожиданно объявил, что Алханов, говоря о смерти Кунта-Хаджи, оскорбил чеченцев, так как святой не умер, а находится в «сокрытии», то есть когда-нибудь вернется на родину. Попытки сторонников Алханова хоть как-то оправдаться – например, ссылкой на то, что упоминание о смерти Кунта-Хаджи есть в диссертации покойного Ахмата Кадырова – уже никого не интересовали. Через непродолжительное время Алханов был вынужден покинуть республику, уступив свой пост Рамзану.

Таким образом, инициировав снос памятника своему отцу, Рамзан избавляется от, кажется, последнего наглядного свидетельства деятельности Алханова в республике. Еще в 2007 году он (правда, непублично) выказывал свое недовольство памятником и рассматривал вопрос его сноса, объясняя это негативной позицией своего отца по этому вопросу. Сейчас этот шаг мотивируется соблюдением норм ислама, которые не разрешают изображение людей. Показателен в связи с этим снос памятников шаху после исламской революции в Иране в 1979 году – в память участников этой революции названы различные объекты (например, университеты), но не установлены новые памятники. Равно как не установлены памятники в честь деятелей антисаддамовского исламского движения в Ираке, после того как в стране были снесены памятники Саддаму.

Таким образом, исчезновение из центра Грозного скульптуры работы Зураба Церетели не может считаться признаком конца культа Ахмата Кадырова – все остальные объекты, названные в его честь, никто переименовывать не собирается. Тем более что вместо памятника будет построен новый – в честь погибших в борьбе с террористами. По словам Кадырова, на новый памятник в виде специально высеченной в Карелии 70-тонной скалы будут нанесены тысячи имен милиционеров, чиновников, священнослужителей и обычных граждан. Разумеется, почетное место и в этом мемориале будет уделено Ахмату Кадырову, но, одновременно, будут отмечены и заслуги представителей других тейпов (кланов) Чечни, члены которых погибли, сражаясь на стороне отца и сына Кадыровых. Чеченское общество по своей природе полицентрично, и такой знак внимания может быть оценен (тем более что он сопровождается демонстративным сносом «единоличного» кадыровского памятника).

Примечательно, что наряду с проспектом Кадырова в Грозном уже есть несколько улиц, названных в память кадыровцев, погибших от рук боевиков. Это майор Сайпудди Лорсанов, который погиб при задержании полевого командира Юнуса Ахматова летом 2007 года, и старший лейтенант Адлан Иналов, убитый в новогоднюю ночь 2008 года. Обращают на себя внимание бывшие названия этих улиц – соответственно, Красных фронтовиков и Славянская – принадлежащие к «русско-советской» исторической традиции, которая практически не востребована Рамзаном. Одно из немногих исключений, подтверждающее правило – Никита Хрущев, при котором чеченцы получили возможность вернуться на родину из казахстанской ссылки. В Грозном планируется установить памятник этому советскому лидеру (видимо, на него как на русского не распространяются исламские правила), отношение к которому современной российской власти носит далеко не столь позитивный характер. Достаточно вспомнить недавно вышедший «официозный» школьный учебник, в котором концентрируется внимание на ошибках Хрущева.

Рамзан Кадыров делает эффектный шаг, который может оценить общество, которому в принципе свойственны яркие жесты. В глазах европейцев (в том числе русских) он «уничижает» своего отца, тогда как с точки зрения чеченцев дело обстоит иначе. Впрочем, мнение русских волнует лидера Чечни все меньше – теперь в большей степени уже не он зависит от центра, а сам федеральный центр вынужден следовать за этим политиком, которому в современной Чечне уже не видно альтернативы.

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий

Фотография РИА Новости