Евгений Львович Рыбин, которого стороне обвинения достало ума вызвать свидетелем на процесс Ходорковского М.Б.-Лебедева П.Л., — фигура, без всяких натяжек, колоритная. Уже немолод, статен, одет в дорогой тёмно-синий костюм в жёлтую полоску. Носит шёлковый галстук и в тон ему шёлковый платок в нагрудном кармане пиджака, очки и чёрный портфель. Держится солидно. По "прикиду" можно принять за кого угодно — от президента до мафиози. И всё-таки, если судить по "кричащей" костюмной полоске и яркому платку, пусть не обижается, но больше смахивает на мафиози. Во всяком случае, Пьера Эллиота Трюдо не напоминает. Впрочем, тот был премьер-министром.
Подстать внешнему виду — амбиции. С готовностью подтвердил предположение Ходорковского М.Б., что по неуязвимости от бомб и пуль он, г-н Рыбин, сравним только с Фиделем Кастро, на жизнь которого, как и на его собственную, г-на Рыбина, также неоднократно покушались враги.
Не склонен Евгений Львович умалять и свою роль в деле "посадки" Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л., ставя, вольно или невольно, под сомнение исключительную заслугу первого лица государства в решении той, шестилетней давности, архиважной задачи.
Своими явными претензиями на лавры лидера в преследовании бывших олигархов, показалось, даже чуть-чуть смутил женщину-прокурора, поддерживающую его боевой дух правильными вопросами. А что смущаться-то, если Евгения Львовича и в суд-то позвали для рассказа о "хождениях по мукам"?
Начиная с конца "лихих 90-х", он, честный австрийский труженик, на протяжении нескольких лет устно и посредством "письменных донесений" требовал от руководства МВД, ФСБ, Генеральной прокуратуры пресечь "преступную деятельность группы Ходорковского", отлучившей его, главу компании "Ист Петролеум", зарегистрированной в альпийской республике, от российских нефтяных источников пропитания.
Вот и чудится Евгению Львовичу Рыбину, что это он был той каплей, которая наполнила до краёв чашу решимости тогдашнего президента.
Не знаю, как на судью, а на меня респектабельность Евгения Львовича и его уверенно- обличительный тон человека, чётко различающего, где государственный карман, а где личный, произвели очень сильное впечатление. Даже подумалось невзначай, а правы ли мы, "юкосовцы", были в той прошлой, безопасной для нас, но полной приключений для Евгения Львовича, жизни, когда думали о нём не как о патриоте и государственнике, а как- то совсем по-другому. Стыдно вспомнить как!
Нам-то, жившим и продолжающим жить (а кому и "сидеть") в России, было тогда невдомёк, что настоящие патриоты страны должны руководить движениями нефтяных сибирских потоков из Вены или, на худой конец, из Женевы, как нынче принято.
Чтобы у присутствующих не оставалось и тени сомнения в привязанности Евгения Львовича к Родине, суд услышал его твёрдые заверения, что по большей части оттуда, из Вены, он этими нефтяными томскими реками и управлял, отстаивая там, на Дунае, интересы истинных государственников России. И так приглянулся ему этот имперский город, что по сию пору не может помыслить, чтобы Вена осиротела без него и его домочадцев.
В те моменты, когда Евгений Львович с какой-то особой, непередаваемой теплотой произносил в направлении стороны обвинения слова "Австрия", "Вена", "Ист Петролеум", "Беркенхольц" ("дружественная" г-ну Рыбину сотоварищи швейцарская компания), — создавалось впечатление, что в следующее мгновение Евгений Львович с присоединившимися к нему прокурорами, грянут, распрямив спины, в едином патриотическом порыве российский гимн.
Глядя в глаза этого импозантного человека и на его чёрный кожаный портфель, в котором, как выяснилось, он носит исключительно аналитические доклады о "преступной деятельности Ходорковского", начинаешь корить себя за прошлые сомнения в чистоте истинных помыслов Евгения Львович и его приятелей из ВНК (Восточная нефтяная компания). Теперь-то, спустя годы, наконец начинаешь прозревать, что многие миллиарды рублей задолженности ВНК перед федеральным бюджетом на начало 1998 года, явившиеся итогом многолетней деятельности этих патриотов-государственников, вовсе не повод усомниться в их трепетном отношении к Родине и порученному делу.
Просто существуют разные проявления человеческой природы. Это как два полушария головного мозга. Или как жидкость на устье нефтяной скважины и нефть, дошедшая, по трубам ли, в цистернах ли, до какой-нибудь "Ист Петролеум" в Вене.
К примеру, когда Евгений Львович действует в интересах родной австрийской "Ист Петролеум" или подсовывает государственной ВНК в качестве партнёра "дружественную" швейцарскую "Беркенхольц", он — западный буржуазный хищник. Когда тот же Евгений Львович даёт показания против Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л. на допросе в Генеральной прокуратуре или в Хамовническом суде — он истовый российский государственник и патриот.
Признаюсь, что ещё в те далекие времена конца 90-х, ознакомившись с договором о совместном "Томскнефтью"( дочка ВНК) и "Ист Петролеум" освоении Западно-Полуденного месторождения, долго хохотал над обескураживающей простотой замысла Евгений Львовича и его приятелей из тогда ещё государственной ВНК. Своей незамысловатостью они очень напоминали застенчивого Альхена.
Действительно, надо иметь совершенно незамутнённое сознание и сильный патриотический кураж, чтобы как раз накануне приватизации ВНК заключить долгосрочный контракт, который потом в венском арбитражном трибунале был признан "злонамеренным договором" со стороны "Ист Петролеум".
Трибунал, в частности, констатировал, что "дополнительное соглашение, по которому "Томскнефть" обязывалась отдавать 50 тыс. тонн нефти ежемесячно "Ист Петролеум", отступало от равновесия и "Ист Петролеум" имела только выгоду, а "Томскнефть" — ущерб".
Это вам, господа, не гражданин Корейко с его парой миллионов целковых. Эти ребята — государственники поматёрее. Восхититесь виртуозностью! Для "Томскнефти" с её новым хозяином ЮКОСом 600 тыс. тонн нефти ежегодного ущерба, а для Евгения Львовича сотоварищи те же 600 тыс. тонн нефти ежегодного прибытка! И так в течение 20 лет! Неплохо для компании с несколькими десятками сотрудников и уставным капиталом в несчастные 100 тыс. австрийских шиллингов!
Не окажись в конце 1997 года на пути Евгения Львовича Ходорковский М.Б. с его ЮКОСом, быть бы ему в списках "Форбс". После такого "облома" попробуй возлюбить ближнего по имени Михаил и отчеству Борисович.
Попытайтесь мысленно оказаться в шкуре подобных патриотов и сразу почувствуете, как кулаки сжимаются, а внутренний голос визжит фальцетом, разрывая черепную коробку: "Стольких государственников по миру пустил, падла олигархическая!!!"
Но надо честно признать, что в суде Евгений Львович вёл себя очень достойно. В душе, наверно, кошки скребли, когда вблизи видел своих обидчиков, перекрывших нефтяной поток, нёсший его с приятелями в список "Форбс". Но, с другой стороны, приятно, что обидчики в "аквариуме" и зависят теперь, как ему кажется, от градуса патриотичности его ответов на доступные пониманию Евгения Львовича вопросы женщины-прокурора.
Присутствующим в зале — за исключением прокуроров, похоже — очень хотелось услышать от Евгения Львовича кроме клятв в собственной честности что-нибудь более конкретное, какие-нибудь душераздирающие факты, свидетельствующие о вменённых Ходорковскому М.Б. с Лебедевым П.Л. преступлениях. Но с этим у него как-то не заладилось.
Оказалось, что Евгений Львович вообще думал, что Ходорковского с Лебедевым продолжают судить, как и 6 лет назад, за налоговые преступления, а не за хищения нефти в особо крупном размере.
Когда же Евгений Львович уразумел, что он находится в здании Хамовнического суда, а не Мещанского, он с не терпящей возражений уверенностью нефтяника с двадцатилетним стажем заявил о невозможности украсть нефть.
Потом, правда, оговорился, что деньги от продажи нефти своровать можно, не уточнив в каком пункте. Однако присутствующим и без уточнения было ясно, что деньги по Марксу должны появиться не на устье скважины в Стрежевом, а где-то в районе той же Вены.
При тяжести обиды, какую нанесли ему в прошлом подсудимые, великодушие Евгения Львовича, согласившегося объективно отвечать на вопросы Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л., связанные с его профессиональными знаниями нефтяника, заслуживают отдельной похвалы.
К сожалению, большой временной отрезок, отделивший Евгения Львовича от его молодости, проведенной (целых четыре года!) на нефтяных скважинах Томской области, внёс необратимые изменения в его профессиональную память.
Получилось, что помнит он очень мало из тех законов, нормативных документов, актов, параграфов инструкций и пр., которые регламентируют процессы добычи, технологической подготовки, транспортировки и переработки нефти.
Когда на вопросы подсудимых, адресованные свидетелю, раздавалось беспомощное "забыл", начинало шевелиться не достойное такого многоопытного нефтяника сомнение: а знал ли? И очень хотелось прийти униженному человеку на помощь и крикнуть: "Евгений Львович, достань наконец свой аналитический доклад из чёрного кожаного портфеля, прочитай вслух, чтобы прекратить это издевательство над памятью!" Жаль, что кричать в суде нельзя!
Надо отдать должное судье, за плечами которого 25 лет заседаний и вынесений приговоров. Он почувствовал неладное и не допустил, чтобы обвиняемые продолжали "изгаляться" над Евгением Львовичем, перенеся продолжение его допроса на понедельник 5 сентября.
Однако по тому, насколько прочувствованно женщина-прокурор благодарила Евгения Львовича, выходя из зала судебного заседания, можно было заподозрить, что свидетель в понедельник того гляди и не появится и его аналитический доклад не станет достоянием общественности.
Сердце, оно вещун. Евгений Львович не пришёл в связи с семейными обстоятельствами, передав эстафетную свидетельскую палочку государственнику Авалишвили. А скоро, поди, и государственник Калюжный предстанет перед судом.

Фотография РИА Новости