Пример первый: сборочное производство

Представьте себе, что вы решили создать в России высокотехнологическое производство – например, собирать мобильники. Для этого вам необходимо ввезти комплектующие из-за рубежа. В мобильнике – две тысячи комплектующих. На каждую позицию надо оформить декларацию, причем в одной декларации не может быть больше 15-ти позиций. Первый лист декларации (в котором позиций не может быть больше 3-х) стоит 15 тыс. рублей.

134 декларации на 2 тыс. позиций – это еще не все. Есть еще «средняя таможенная стоимость». Это вот что: микрофон для мобильника стоит 5 центов, а концертный микрофон – 1000 долларов. Стало быть, средняя таможенная стоимость – 500 долларов.

Понятие «средней таможенной стоимости» – это легализованный способ вымогания взяток. Никакой другой цели оно не несет. Понятно, что при такой постановке дела никакого высокотехнологического производства в России быть не может. В ответ на вопрос «почему в России нет высоких технологий?» можно смело отвечать, как в анекдоте: «Во-первых, ничего нельзя ввезти».

Можно ли помочь делу? Разумеется: отменить декларирование комплектующих. В Китае его вовсе нет. Если вы спросите китайских таможенников: «А надо ли растамаживать комплектующие?» – на вас посмотрят как на умалишенного. (Я, кстати, пересказываю не абстрактный случай, а случай конкретного бизнесмена Владимира Невейкина, который не только организовал сборочное радиотехническое производство одного и того же прибора и в Китае, и в России, но и честно описал результат эксперимента в «Новой газете».)

Пример второй: импорт одежды

Представьте себе, что ваш бизнес заключается в продаже «брендовой» одежды и что вследствие каких-то проблем с конкурентами или просто нежелания связываться со скользкими людьми вы пытаетесь растаможить ваши вещи «в белую». Я, кстати, опять пересказываю реальный случай, только имени бизнесмена на этот раз не могу назвать.

Первое, чем вы рискуете, – это что вас обвинят в контрабанде. Делается это очень легко. Распаковывается коробка из Италии, в документах написано: «кофточка, 10 шт.». Из кофточек девять могут оказаться белыми, а одна – серой; девять будут иметь состав 100% хлопка, а в одной, того же фасона, обнаружится 5% эластана. На основании того, что это не указано в декларации, вещи будут арестованы и помещены на склад временного хранения, где расценки совершенно разорительны.

Второе, чем вы рискуете, – это все та же средняя таможенная стоимость. Возьмем, к примеру, торговый дом «Дольче и Габбана». У него две линии: дорогая эксклюзивная Dolce&Cabbana и молодежная, куда дешевле, D&G. Линии D&G для таможенника не существует: если вы ввозите джинсы D&G за сто долларов, он поставит среднюю таможенную стоимость в тысячу, мотивируя это тем, что джинсы Dolce&Cabbana стоят в магазине именно столько.

Разрешима ли проблема? Запросто. Когда Dolce&Cabbana экспортировал вещь из Италии, он тоже заполнял декларацию, причем вряд ли он занижал стоимость, потому что именно по этой декларации ему возвращается НДС. Для того чтобы решить проблему «средней таможенной стоимости» раз и навсегда, достаточно признать как законный документ европейскую декларацию. Очевидно, что вся суть деятельности нашей таможни – в том, чтобы ее не признавать. И что те, в чьи карманы текут доходы со «средней таможенной стоимости», вряд ли заинтересованы во вступлении России в ВТО. По той же причине, по которой волк не заинтересован в вегетарианстве.

Пример третий: Китай

Совсем недавно в Москве, в рамках войны таможенных кланов, подвергся разгрому Черкизовский рынок. Только китайских товаров там было арестовано на 2 млрд долл., причем тут же оказалось, что товар вредный, опасный для здоровья и пр. Товар, может, и вправду был вредный, но этого никто не замечал до тех пор, пока владелец рынка Тельман Исмаилов не вызвал личного гнева В.В. Путина.

Проблема была в том, что жертвой монаршего произвола пал не только Тельман Исмаилов, рынок которого был отвратительной, грязной клоакой, где зашедшей в эти места прокурорше могли дать палкой по голове и где люди жили месяцами без документов на положении рабов.

Жертвами стали вот эти самые рабы – нищие китайцы, торговавшие на сумму в 5-10 тыс. долл., половина из которых была взята в долг, а половина – заработана адским трудом на конвейерах Шанхая и Шеньчженя.  В Китае не принято не отдавать долги; в Китае в таком случае принято совершать самоубийство.

«Некондиционные» товары китайцев просто испарились; КНР прислала России 23 ноты, и дело сдвинулось с мертвой точки только тогда, когда Китай приостановил выплаты по очередному траншу 25-миллиардного кредита, предоставленного «Роснефти» и «Транснефти» на строительство нефтепровода. Тут товары начали отдавать, по предъявлении документов, в том числе и нарисованных на коленке в ближайшем подъезде.

Проблема «Черкизона» заключается в том, что большинство несчастных китайских торговцев и не знало, что везет контрабанду. Они думали, что России такой закон: сдаешь товар в Гуанчжоу, получаешь в Москве. А если везти товар через границу, то это как раз и есть контрабанда. Это они узнали опытным путем, потому что при провозе товара через границу его арестовывали, по причине тех же 15-ти позиций в декларации: напишете в декларации, что везете «кофточку», конфискуют, потому что не указано, что одна кофточка в клеточку, а другая в полоску. Напишете, что одна в клеточку, а другая в полоску – конфискуют за неуказание количества клеточек.

Есть ли выход из ситуации? Есть, элементарный. Ввозить тряпье по весу. Тюками. Всякий другой способ растаможки неизбежно ведет к появлению персонажей, подобных Тельману, а потом к переделу их рынков.

Пример четвертый: вино

И напоследок, пример скорее анекдотичный: знаете ли вы, что, согласно российским таможенным правилам, любое вино при ввозе подлежит сертификации? Казалось бы, это смешно – дополнительно сертифицировать европейские вина, где система контроля качества куда как жестка. Но Европе мы не верим. Вдруг они что-то там нахимичили, в своем Бордо? Более того, что совсем уже диковинно – вино должно проходить дополнительную местную сертификацию при въезде на ряд территорий, например, Татарстан.

То есть европейская отметка «appellation d’origine controleе» Казани не указ. То ли дело своя контора «Пупкин и кот», которая все точно проверит.

Между прочим, на сертификацию надо сдавать две бутылочки из партии. Хорошо, если это «Мерло» по тридцать евро. А если это коллекционное вино по 6 тыс. евро? По 10 тысяч? Как вы понимаете, наша чистая и некоррумпированная таможня никогда просто так не поверит, что вино по 6 тыс. евро бутылка не нуждается в дополнительной сертификации…

Что из этого следует? Два вывода, один философский, другой практический. Философский вывод заключается в том, что российская таможенная система построена на убеждении, что российский бизнесмен – преступник. Что его цель – не заработать деньги, а совершить преступление.  И с этой целью его, преступника, надо регламентировать и охранять.

Представим себе, например, что наше государство решит бороться с терроризмом и с этой целью обяжет всех граждан старше 12 лет за месяц подавать специальному чиновнику декларацию, в которой расписаны все наши действия на месяц вперед: когда кто встал, почистил зубы, позвонил товарищу и лег спать. В результате любой из нас тут же окажется преступником, нарушающим свою же декларацию сотни и сотни раз, и будет заведомо виноват перед контрольными органами; а количество террористов меньше не станет. «А почему вы в декларации написали, что в 12.00 будете на Арбате, а были в это время на Пречистенке?» — «Да у меня ребенок под машину попал!» — «Молчать! Почему не указали заранее, что ребенок попадет под машину?!»

Практический же вывод заключается в том, что известная статья Дмитрия Медведева «Россия, вперед», принятая было частью либеральной общественности за попытку реформ, – симулякр.

Президенты не правят посредством статей; президенты правят посредством указов. Президенту Медведеву, если он хочет что-то сделать, достаточно издать указ, отменяющий современные таможенные правила. Отменяющий «среднюю таможенную стоимость» и практику декларирования комплектующих и вводящий европейские декларации для товаров из Европы и растаможку по тюкам – из Китая, не говоря уже об общем снижении пошлин.

В указе могла быть мотивировочная часть, а могла и не быть. В мотивировочной части можно было сказать о «засилье коррупции», а можно было и не говорить общих фраз, а назвать только конкретные примеры. А если президент вместо указов пишет статью из общих фраз, то с таким же успехом в доказательство своих либеральных намерений он может сыграть нам на скрипке.

Собственно, это только ему и остается, ибо те, кто в России контролирует «черные» потоки от таможни, – это даже не лица, близкие к власти. Это сама власть. И ее нисколько не заботит, что правила ввоза комплектующих ставят крест на высоких технологиях в России, или что издевательства над китайцами могут вызвать, в конце концов, международный конфликт, или что бизнесмены ненавидят власть, как заключенные в концлагере ненавидят своих палачей, даже если часть заключенных с палачами сотрудничает.

Пусть ненавидят – лишь бы платили.

Фотографии РИА Новости