Все царство — за Иран?
Более того, в ходе совместной с главой российского МИДа Сергеем Лавровым пресс-конференции Клинтон фактически согласилась с российской концепцией совместной ПРО. Отныне уже не ставится вопрос об участии Москвы в американской глобальной противоракетной обороне. Вашингтон демонстрирует согласие с объявленным года полтора назад российским подходом. Вместо того, чтобы вместе работать над отражением ракетных угроз, исходящих от Ирана или КНДР, США теперь готовы до бесконечности обсуждать с Москвой существуют эти угрозы или нет. И ради этого согласны создать совместный центр мониторинга ракетных пусков, в работе на который будут задействованы радиолокационные станции в Габале и под Армавиром (такой центр собирались организовать еще во времена Бориса Ельцина, но тогда российские власти намеренно придумывали причины, чтобы «задробить» этот проект).
Насколько можно понять, все это делается только с одной целью – получить обещание Кремля присоединиться к санкциям против Ирана в случае, если Тегеран в очередной раз откажется выполнять требования Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и подтвердит тем самым подозрения относительно своих намерений создать ядерное оружие. Самое удивительное: сдав позиции по всему фронту, Вашингтон так и не добился сколько-нибудь внятных гарантий, что Москва поддержит в Совете Безопасности резолюцию о санкциях. Наоборот, Сергей Лавров в очередной раз высказался о том, что преждевременные санкции могут только испортить все дело. И Хилари Клинтон, чтобы не портить «позитивный настрой», была вынуждена согласиться, что время для санкций еще не настало.
Казалось бы, налицо внешнеполитическая победа Кремля. Однако следует иметь в виду, что Вашингтон пока что сдает позиции там, где это не грозит никакими материальными потерями. Ну отказались от защиты демократии в России – так разве было что защищать. Ну согласились с российской концепцией ПРО. Отлично, пусть российские радиолокационные станции мониторят пуски иранских ракет – вреда не будет, а тут хоть какая польза.
Проблемы начнутся, когда США придется для поддержания ощущения «перезагрузки» решать: идти на конкретные материальные потери или нет. Так уже сейчас Москва дает понять: даже если вопрос о противоракетной обороне будет снят, останется «проблема стратегических вооружений в неядерном снаряжении». О ней говорил Дмитрий Медведев в своем выступлении на Генеральной ассамблее ООН. А за день до приезда в Москву Хилари Клинтон о том же самом говорил главком Ракетных войск стратегического назначения генерал-лейтенант Андрей Швайченко : «Существующие средства обнаружения и предупреждения о ракетном нападении не позволяют различать, чем оснащена стартовавшая в том или ином районе земного шара баллистическая ракета – ядерным или обычным боезарядом. Соответственно, степень возникшей угрозы государствам, в чью сторону запущена ракету, будет определяться, что называется, исходя из худшего варианта. В таком коротком временном промежутке результат выбора адекватного ответа другой стороной будет вполне предсказуем, что может поставить человечество на грань ядерной катастрофы».
В этой логике нужно добиваться полного равенства по носителям.
Но дело в том, что российский ядерный потенциал гораздо старше американского. И в ближайшие годы он сократится сам по себе. Именно поэтому во время визита Барака Обамы в Москвы был зафиксирован немыслимый разрыв в уровнях по носителям ядерных вооружений от 500 до 1100 единиц. И 1100 ракет – это столько, сколько есть и будет в обозримом будущем у американцев. А 500 – это столько, сколько в скором времени будет у России. Очевидно, что договор при таком разрыве верхнего и нижнего уровней невозможен. В такой ситуации американцы, которым очень не хочется уничтожать еще вполне боеспособные системы, хотели бы вывести их из общего зачета по будущему Договору СНВ. И они заявляют, что эти стратегические носители будут оснащены неядерным оружием. Однако Москва требует абсолютного равенства. Очевидно, что столкнувшись с такой податливостью Вашингтона, Кремль займет весьма жесткую позицию. И всего через несколько месяцев Обаме придется решать, что для него важнее – сомнительная готовность Москвы поддержать антииранские санкции или сохранение вполне конкретных подводных лодок и стратегических бомбардировщиков. Пойти здесь на уступку, подозреваю, будет труднее, чем публично отказаться от поддержки несуществующей российской демократии. Проблема в том, что до тех пор, пока в России не утвердится эта самая демократия, Белый дом никогда сможет до конца верить в обещания кремлевских начальников.
Фотографии kremlin.ru
