В. Черномыдин

Вокруг съезда «Единой России» интрига была не меньше, чем в преддверии Послания Медведева. В частности, комментаторов интересовало, поддержит ли Путин «модернизационные» начинания Медведева? Поддержал. Но так, что лучше бы не поддерживал.

Медведев выступил перед партийцами жестко и напористо. Лейтмотив выступления был тот же, что и в Послании – либо модернизируемся, либо деградируем. Однако решительные по форме речи Медведева, как всегда, лишены решительного содержания. Уход от конкретики в область общих фраз и рассуждений – прием, используемый президентом для микширования пропасти между словами и делами.

Путин, наоборот, утопал в конкретике, засыпав слушателей цифрами, процентами, «прогнозами экспертов» и проч. В двух словах он поддержал курс президента на модернизацию, а затем стал подробно рассказывать, как успешно правительство побороло кризис в 2009 году и какие успехи оно планирует в 2010.

Премьер выступал вальяжно, как бы нехотя, периодически тяжко вздыхая. В Высшей школе КГБ будущего разведчика наверняка учили, что большую часть информации о выступающем массовая аудитория черпает по невербальным каналам коммуникации. Проще выражаясь – важно не столько то, что говорит выступающий, а как он это говорит. Если Медведев по-пионерски бойко обрисовал устрашающие вызовы, грозящие стране, и светлую картину модернизированного будущего, в котором наши космические корабли будут бороздить межпланетное пространство, то Путин выступил в образе настоящего Хозяина страны. Пока вы тут занимаетесь болтовней и пустыми фантазиями, я дело делаю, гребу на галерах, тяну лямку аки бурлак на Волге.

В отличие от массового зрителя чиновники владеют искусством ловить каждое слово начальства и считывать «сигналы» к действию, зашифрованные между строк. Это уже другой уровень восприятия политических текстов. Для номенклатуры у премьера также были заготовлены гостинцы. «Сигнал» первый и основной: Путин подробно рассказал, куда и сколько миллиардов собирается направить в следующем году с единственной целью – продемонстрировать, что бабло по-прежнему контролирует он.

Но Путин сделал еще одну важную вещь. Он не просто поддержал медведевскую модернизацию. Он перехватил инициативу. Путин сообщил, что модернизационные планы содержались в принятом еще до откровений Медведева «Плане Путина». Премьер также поведал, что исчерпанность модели развития, основанной на дорогих энергоносителях и дешевых западных кредитах, была очевидна еще до кризиса. Прежняя модель помогла решить многие задачи. Теперь будем создавать новую модель – модернизационную. И возглавлять процесс будет Путин В.В., поскольку «модернизационные бюджеты» распределяет премьер, а не президент.

Многие заметили, что в рядах «Единой России» не произошло никаких кадровых перестановок. Все остались при своих. И это тоже важный мессидж председателя партии номенклатуре – все будет, как прежде, меняются только формы распила средств. Путин заключил очередной контракт с номенклатурой на глазах расстроенного президента, выступив, по сути дела, со своим собственным Посланием.

Очевидно, что коррумпированный госаппарат – основное препятствие для реальной модернизации страны. Но именно этот аппарат и именно в таком виде является главной опорой для Путина. Он предложил аппарату проект имитационной модернизации с вполне конкретными перспективами в финансовом плане и обещанием сохранения кадровой стабильности. Со свойственным ему оппортунизмом Путин легко отказался от прежней модели экономического развития и решил возглавить новый «модернизационный» проект. Медведев потерпел тяжелое аппаратное поражение. Выходит, что все это время, продвигая «модернизационные» идеи, он лил воду на мельницу «национального лидера».

Речь Грызлова служила своего рода «подпоркой» выступления Путина. Курс на стабильность в номенклатурном болоте был подкреплен еще раз. В области идеологии ситуация соответствующая. Грызлов заявил, что идеология партии – это «российский консерватизм». Партия, которая хвалится тем, что в принятом ею госбюджете более 70% расходов носят социальный характер, во всем мире зовется социалистической либо коммунистической. Но в России свое понимание политических терминов. «Консерватизм» от слова «консервировать», т.е. оставить все как было. Именно этот смысл вкладывает Грызлов в понятие «российский консерватизм». В годы «перестройки» такого рода «консерватизм» в исполнении Брежнева был назван «застоем».

Мы живем в уникальное, сказочное время. Тени прошлого снова нависли над страной. Старые политические модели и символы получают новую жизнь. Медведев в образе Горбачева и Путин в образе Брежнева. И все это в одном флаконе. Время скрутилось в какую-то причудливую спираль. Где прошлое, где настоящее; где реальность, а где виртуальность? Все смешалось в пестрый клубок противоречий.

Российская элита предпочитает вариться в собственном соку и отгородиться от реальных проблем страны «консерватизмом» с «модернизационным» уклоном. Не элита, а шпроты в банке. С такой «элитой» у России нет шансов не только на модернизацию, но на элементарное выживание. Поэтому данная «элита» обречена покинуть историческую сцену. Причем, произойдет это в недалеком будущем. Страна больше не может содержать столь алчную и бесполезную армию чиновников и примкнувших к ним «бизнесменов». Имитационный проект «консервативной модернизации» провоцирует вполне реальные революционные процессы – как в элитах (на всех «модернизационных бюджетов» не хватит), так и в обществе (цены и безработица растут, доходы населения падают). Сложившуюся ситуацию наглядно иллюстрирует анекдот:

– Чем революции отличаются от переворотов?

– Революции происходят от желания голодных кушать, а перевороты – от желания сытых кушать еще лучше.

Фотографии РИА Новости