В издательстве «Новая газета»  вышел сборник текстов Виктора Шендеровича «Случай с йеху и другие истории нашего зоопарка». «Ежедневный журнал» публикует отрывки из новой книги. 

Статус: истец

До скамьи подсудимых я дошел не сразу. Почти два десятка лет назад я начинал свое знакомство с российским правосудием в качестве куда более приятном.

Знакомая, читательница прессы, «стукнула» мне на увиденную в одной газетенке рекламу турагентства: «В деревне Гадюкино дожди, а в Анталии +30».

На дворе стояла зима 1993-го, и миниатюру про деревню Гадюкино с вечно идущими там дождями четвертый год напролет рассказывал, изо всех кассетников и телевизоров, Геннадий Хазанов.

Миниатюра была моя.

Я обрадовался.

Я позвонил в турагентство и говорю им: добрый день. Я, говорю, практически автор вашего рекламного слогана. Интеллектуальный, говорю, собственник деревни Гадюкино. Вы, говорю, наверное, меня искали, но просто не смогли найти, так я – вот он! И, как юный пионер, всегда готов к заключению взаимовыгодного договора…

Да ладно, говорят они мне, какие пустяки. Перетопчетесь. То есть, конечно, прямо вот так – «перетопчетесь» – они не сказали, но я, чтобы вас не утомлять, спрямляю по направлению к смыслу.

Времена были совсем простые. По дикому пореформенному полю, раскинув пальцы веером, бегали будущие фигуранты списка «Форбс» и негодяи помельче. Но я сослепу не разглядел в этом хамстве ничего исторически детерминированного, а просто обиделся и пошел в Савеловский суд.

Мне казалось, что дел тут для правосудия – минут на сорок. Вот их реклама, вот мой четырежды опубликованный текст…  Фанфары, приговор, и счастливый автор, в назидание всем воришкам, уходит из зала суда, разбогатевши.

Ха-ха.

Судья заболевала, не приходила и никого не предупреждала, секретарь забывала вызвать ответчиков, ответчики не расписывались на повестке, повестка терялась… День за днем я приезжал на Бутырский вал и бродил по выморочным судебным коридорам, наливаясь ненавистью. На третий месяц, после пятого переноса, я проклял тот день и час, когда решил добиваться справедливости именем Российской Федерации.

Что, правда, за европейские заморочки! Дал бы турагенту в рыло, хоть бы удовольствие получил!

Дело ползло мучительно долго и совершенно бессмысленно. Пролетарского вида судья Голованова, сидя под несмененным гербом с серпами-молотками, смотрела волком и на меня, и на моих противников. Будь ее воля, нас бы расстреляли у одной стенки, в порядке революционной целесообразности: их за Анталию, меня за буржуазные представления об интеллектуальной собственности!

Из сюжетных поворотов дела запомнилась предъявленная ответчиками, на втором месяце процесса, справка о существовании в Нижегородской области реальной деревни Гадюкино, – которую, разумеется, они и имели в виду, когда писали рекламный слоган!

К справке прилагалась метеосводка о высоком уровне осадков в означенной деревне. Это была моя первая встреча с адвокатурой, и от такого бесстыдства я временно потерял дар речи.

Много лет спустя Юрий Маркович Шмидт рассказал мне анекдот, пришедший из Америки – страны, не на шутку утомленной «лоерами»:

– У машины отказали тормоза. Слева идет адвокат, справа собака – кого давить? Конечно, адвоката, потому что собаку жалко!

…При ближайшем рассмотрении на карте деревня Гадюкино оказалась селом, и подлый адвокатский номер не проканал. Наглотавшись пыли в насквозь пропахшем «совком» Савеловском межмуниципальном, бог знает сколько времени спустя, я вышел на божий свет победителем: мне  присудили компенсацию!

Вот, ей-богу, не помню ее размеров – в те девальвационные годы все считалось на миллионы… Чтобы хоть на недельку съездить из деревни Гадюкино в Анталию, этих нолей все равно бы не хватило, но какие-никакие, а деньги…  А главное: моральная победа, торжество справедливости!

И я сел ждать своей компенсации.

Вот с тех пор и жду.

Примерно через полгода один сведущий человек, в ответ на мое тихое недоумение по поводу скорости исполнения решений суда, спросил меня: погоди, а ты как-нибудь заинтересовал судебных приставов?

Как заинтересовывают судебных приставов, я не знал. К тридцати пяти своим тогдашним годам я, с переменным успехом, пытался заинтересовывать только женщин и редакции журналов; опыт в области возбуждения судебных приставов у меня отсутствовал начисто.

Приятель разводил руками: ну, говорил, ты даешь…

Да я-то как раз не даю!

Так никого и не заинтересовав, я мысленно поблагодарил Савеловский межмуниципальный за новый жизненный опыт – и почел мою первую встречу с российской Фемидой завершенной.

Если бы я знал, сколько их еще впереди!