Традиционно общение лидера с народом носит в России терапевтическую функцию. Начальство должно показать гражданам, что оно на посту, ситуация под контролем и они могут спать спокойно. Значительная часть предновогоднего телеинтервью Дмитрия Медведева была выдержана в этих привычных интонациях, что вполне понятно – оно было адресовано массовой аудитории и учитывало ее ожидания. Но кроме общего в нынешней президентской беседе с руководителями федеральных телеканалов было и особенное.

Медведеву надо решать сложную задачу – не разрушая диархии («взрыв» системы не только был бы отвергнут большинством общества и элит, но и вообще не входит в планы президента-эволюциониста), продемонстрировать собственную идентичность, политическую автономию. Можно выделить несколько тем, которые президент использовал для решения этой задачи.

Во-первых, это, разумеется, тема МВД – пожалуй, самой непопулярной российской силовой структуры. В последние недели ходила масса слухов по поводу дальнейшей судьбы этого ведомство, которое сотрясли грандиозные скандалы – то с майором Евсюковым, расстреливающим своих сограждан, то с майором Дымовским, выступившим в роли героического правдолюбца. А в декабре задержали полковника Максимова из департамента угрозыска МВД, подозреваемого в пособничестве убийству собственного осведомителя. На защиту МВД в этой ситуации встал только председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, увидевший в критике в адрес МВД чуть ли ни заговор с целью расшатать российскую государственность и сравнивший Дымовского с полузабытым ныне следователем времен перестройки Гдляном. Однако президент, судя по всему, думает иначе – во время интервью он анонсировал указ о «серьезных и жестких» изменениях в МВД. Видимо, общество, уставшее от милицейской коррупции, хотя и не испытывает завышенных ожиданий, но президента поддержит – вдруг ему удастся хотя бы немного изменить природу «ментов», разительно отличающихся от их сериальных аналогов.

Во-вторых, впервые президент страны признал право на существование внесистемной оппозиции. Цитирую: «Внесистемная оппозиция потому и внесистемная, что она себя внутри политической системы не видит. Они сами выбрали такое место, это их право. Я отношусь к этому с уважением, если при этом не происходит нарушения нашего законодательства – избирательного, законодательства об общественных объединениях, о митингах». Понятно, что в российских условиях дискриминация внесистемной оппозиции не может одномоментно прекратиться, но президент дал сигнал своим подчиненным: если внесистемная оппозиция действует в пределах закона, «пусть себе работает, как им нравится». Будет ли он выполнен, сказать сложно – всегда есть возможность сослаться на то, что оппозиционер нарушает какой-нибудь закон (улицу переходит в неположенном месте или бранится в общественном месте в присутствии пары охотно подтверждающих это свидетелей). Однако важнее то, что власть впервые говорит о «внесистемщиках» не как об экстремистах или «шакалящих по посольствам», а спокойно, с определенным уважением если не к ним самим, то к их политическому выбору. Сарказм и пафос сменяет легкая ирония в отношении оппонентов, которых Медведев явно не считает врагами. Таким образом, президент продолжает курс, взятый им со времени интервью «Новой газете».

В-третьих, Медведев вновь отметил «нестерильность» октябрьских региональных выборов, что особенно важно в связи с отменой результатов голосования в Дербенте. Понятно, что это связано с внутренней борьбой в Дагестане и с явным дистанцированием федерального центра от президента республики Муху Алиева. Однако эта история может носить прецедентный характер и выступить в качестве некоторого сдерживающего фактора для чиновничества. Тем более что манипулировать с электронными урнами для голосования – президент тоже о них говорил – значительно сложнее.

В-четвертых, Медведеву был задан вопрос о «басманном правосудии» – формулировка из лексикона либеральной оппозиции, имеющая самое прямое отношение к делу Ходорковского-Лебедева. Медведев с формулировкой поспорил – крайне мягко – но не отверг ее. Более того, он заявил, что виновные в вынесении неправосудных решений должны отвечать перед законом, а такие приговоры отменяться. Фамилии бывших руководителей ЮКОСа при этом названы не были, но либеральная часть общества может расценить эти слова как очень осторожный намек (особенно вкупе с решением Верховного суд по делу Лебедева).

Таким образом, Медведев продолжает курс на аккуратную эволюционную модернизацию и либерализацию, который может столкнуться с апатией общества и неприятием элит. Не случайны слова Кулистикова о равнодушии, с которым российские нотабли встретили энергичное медведевское послание: «Они проявляли такое удивительное совершенно равнодушие по поводу того, что говорится. Они обсуждали какие-то свои вопросы, некоторые тяжело переживали последствия предыдущего московского вечера, другие играли в мобильный телефон. И таких людей, я вас уверяю, было достаточно». Понятно, что эти слова – и последующий диалог главы телеканала с президентом – относятся к числу «домашних заготовок», но они же свидетельствуют о понимании Медведевым значимости этой проблемы.

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий

Фотографии www.kremlin.ru