Почти всю жизнь у меня была всякая хвостатая живность. В том числе собаки. Они всем хороши, но вот летом беда: вывезешь их за город, на природу – обязательно блох нахватают. А то и клещей. Но блохи хуже: их много, они маленькие и увертливые. Вычесать или как-то иначе отделить эту гадость от собаки практически невозможно. Главное ноу-хау блохи при вычесывании состоит в том, что она вжимается в собаку, старается слиться с ней. А при попытке подцепить ногтем вообще заявляет: «А вы, собственно, к кому? Я часть собаки, и чего вы к нам пристали?»

Примерно так ведут себя и блохи политические, которых в нулевые годы развелось невероятное количество, так что и собаку под ними уже практически не видно.

Вот, например, 12 января в особом мнении на «Эхе» выступал Михаил Барщевский. На вопрос ведущей, как он относится к тому, что слушания по «делу ЮКОСА» в Страсбурге перенесены уже третий раз на 4 марта из-за отсутствия судьи от России и представителя России в Страсбургском суде, Барщевский отвечает: «Не знаю, не могу сказать».

ВЕДУЩАЯ: «Ну у Вас нет такого ощущения, что они нарочно все это затягивают?»

БАРЩЕВСКИЙ: «Они – это кто? В смысле мы? Они это в смысле мы?»

Блоха применяет свое коронное ноу-хау: первым делом надо слиться с собакой. МЫ!

Это, оказывается, нас с вами, читатели, судят в проклятом Страсбурге!

Это мы с вами украли и распилили ЮКОС!

Это каждый из 140 миллионов россиян должен объяснять про «Байкалфинансгрупп» из рюмочной, а заодно и про то, почему Лебедев, чей арест признан нашим родным Верховным судом незаконным, до сих пор в тюрьме.

Кстати, когда их блошиный король, глава всей этой стаи, заявил, что деньги ЮКОСа были использованы для создания Фонда содействия реформированию ЖКХ, он применил то же ноу-хау – сделал всех нас своими подельниками.

Вернемся к Барщевскому. Ведущая продолжает безуспешные попытки вытащить из собеседника его «особое мнение» и спрашивает, кто больше заинтересован в затягивании дела — Россия или Страсбург?

БАРЩЕВСКИЙ: «Не могу сказать. На самом деле мне кажется, что для России выгоднее было бы, чтобы это дело разрешилось как можно быстрее. Ну, естественно, в пользу России.

А для истцов выгоднее, чтобы оно как можно быстрее разрешилось в их пользу».

Браво! Высший блошиный пилотаж! Вопрос про то, кто заинтересован в затягивании дела – а ответ про то, что каждая сторона заинтересована в своем выигрыше.

Еще раз. Медленно. Слушания перенесены из-за неявки двух человек от российской стороны. Вопрос: кто затягивает дело? Дети, прочитайте слово по буквам: первая «К», вторая «О», третья «Т». Ну, дети, теперь все слово вместе. Вот ты, Мишенька, прочти. Профессор Михаил Барщевский баритонит с первой парты: «Видите ли, тут сложно однозначно ответить…»

Дальше-больше. На просьбу ведущей поделиться своими предположениями о сути «дела ЮКОСа», Барщевский, юрист, пришедший на передачу «Особое мнение», отвечает: «Повторяю еще раз, я ведь материалы дела-то ведь не смотрел этого конкретно, да?»

То есть господин Барщевский, д.ю.н., профессор, представитель Правительства в Конституционном суде РФ, Верховном суде РФ, Высшем Арбитражном суде так-таки совсем не курсе «дела ЮКОСа»? И с этим «не в курсе» пришел на свое собственное «особое мнение»? Пришел, заметим, в тот день, когда «дело ЮКОСа» обречено быть в центре внимания хотя бы потому, что только что прошла информация о его переносе…

Далее, ведущая, пытаясь, наконец, обнаружить ну хоть какой-нибудь предмет, по которому у увертливого собеседника есть хоть какое-то особое мнение, задает вопрос о том, почему Россия по итогам 2009 года попала вновь в категорию несвободных стран в очередном докладе Freedom House?

БАРЩЕВСКИЙ: «А Freedom House – это кто?»

ВЕДУЩАЯ: «Неправительственная организация, довольно известная».

БАРЩЕВСКИЙ: «Да?»

ВЕДУЩАЯ: «Согласитесь».

БАРЩЕВСКИЙ: «Не слышал».

Вопрос не в том, врет Барщевский или нет. Такого вопроса для меня, по крайней мере, не существует. Вопрос, почему можно спокойно врать в прямом эфире на приличном канале.

У блох нет института репутации. Надо увернуться, выжить любой ценой. Планку лицемерия, цинизма, вранья задает блошиный король:

«Что с Ходорковским?» (Это еще до мюнхенского обнагления.) — «Не знаю. Не могу до генерального прокурора дозвониться».

«Кто? Березовский? А кто это?» (Сразу после того, как усилиями этого «неизвестного» блошиный король водрузился на трон.)

И, наконец, коронное: «Что с вашей лодкой?» — «Она утонула».

Нынешний режим создает для блох условия невероятного комфорта. Дуэлей нет. Института репутации, который является их современным заменителем, тоже нет. Выборов, которые могут хоть как-то, хоть со временем создать пусть дырявый, но все же фильтр на пути подонков к власти, тоже нет.

Интеллектуальная элита? Петрика, «нашего Леонардо», с блоггером Калашниковым видели? То-то.

Новые лифты вертикальной мобильности? А йеху под №1 в медведевском списке кадрового резерва не хотите?

Нет приличных мест и нет ОБЩЕСТВА, в которые могут не пустить в качестве санкции за подлость и ложь.

В прошлом году в Женеве секретарь Союза журналистов Михаил Федотов выступил во время отчета России перед ООН по поводу состояния прав человека в нашей стране. Выступил с поддержкой позиции правительства РФ, подтвердив, что со свободой слова и СМИ в России все о’кей. Говорил в основном про законы, которые и впрямь неплохи. Только они параллельны жизни и практически с ней не пересекаются. Убивают журналистов не по закону о СМИ. И стоп-листы везде тоже не по закону. И налоговая в редакцию после острой публикации тоже без текста закона о СМИ приходит. К Федотову, как и к Барщевскому, нет никаких вопросов.

Вопросы к сообществам. Журналистское, юридическое сообщества оказываются не в состоянии задать вопросы своим видным членам в связи с их «блошиным» поведением.

Любимая интонация у авторов «ЕЖа» и «ежовых» форумчан: нет в России никаких граждан, никаких сообществ, а значит, и ВЫХОДА НЕТ! Этот последний вывод «ВЫХОДА НЕТ!», написанный очень крупными буквами, накрывает могильной плитой почти каждую статью в «ЕЖе». Для этого есть специальный весьма толковый форумчанин в костюме милейшего енота, потирающий при погребении статьи свои лапки-ручки.

В данной заметке я не собираюсь спорить с этим глобальным выводом. Это, возможно, будет тема другой статьи. Этот текст не про судьбы России, а про гигиену. Даже если ВЫХОДА НЕТ (а точнее, мы его пока не видим из-за поворота), все равно надо умываться, чистить зубы и отделять блох от собак. Поскольку паразиты, которые сливаются с организмом и разрушают его изнутри, гораздо более опасны, чем крупные хищники, открыто угрожающие снаружи.

Именно поэтому не вижу никакой проблемы в деятельности Шевченко, Третьякова, Леонтьева, М.Ю. Соколова и тому подобных убежденных имперцев, путинистов и любителей сильной руки. Они не притворяются, а открыто высказывают свои вполне людоедские взгляды. Здесь нет проблемы, а есть ясное идейное противостояние.

Проблема есть с такими, как, например, упомянутый Барщевский. Выглядит вполне человекообразно, блестяще ругает Сталина и при этом старательно подпирает нынешний режим, сутью которого является сталинизм-лайт. Сталин вообще оказался очень удобной фигурой для самопиара всех подпорок нынешнего режима: и сталинистов, и антисталинистов. Именно поэтому он стал в минувшем году главным предметом общественной дискуссии, которая была, по сути, борьбой нанайских мальчиков. Привлекательность этой борьбы в стопроцентной безопасности для участников: Хозяина спорами не оживишь. А показать свою мускулатуру и удаль перед своими сторонниками весьма удобно. Для системных антисталинистов типа Гозмана или того же Барщевского эта тема стала одним из дежурных паролей-пропусков в демократический лагерь. Пароль – «Сталин». Отзыв – «тиран». Проходи – свой!

В итоге, такие системно-демократические «блохи», слившись с телом демократического движения, фактически уничтожили его.

Отделение от «блох» – это создание института репутации, то есть рутинный, скучный ежедневный труд. Как гигиенические процедуры и периодическая уборка квартиры. Ничего героического. Не подавать паразитам руки. Не ходить на тусовки, ими организованные. Студентам не ходить на их лекции и коллективно требовать другого преподавателя.

Утопия? 40 лет назад я учился на философском факультете МГУ, уже после того, как оттепель прихлопнули и сталинисты полезли изо всех щелей. Один такой махровый доцент у нас преподавал историю КПСС. Почти семестр мы слушали про то, что не было никакого культа, а все репрессированные, то есть и мой дед, отсидевший 17 лет, были настоящими врагами народа. Было, в общем, терпимо, но довольно противно. Я еще к несчастью был старостой курса. Пришлось идти в деканат и на кафедру, где после спокойного разговора поморщились, но доцента сменили. И в нашей, и в его биографии это был маленький, но факт.

Я действительно не вполне понимаю, почему слушатели Академии МИД не могут устроить такой факт в своей биографии и в биографии Паршева, зав. местной кафедры политологии, который ежегодно объявляет гибель США с последующим распадом или распад с последующей гибелью и пишет совершенно невозможные книжки. Как же надо себя не уважать, чтобы у такого учиться!

Я не вполне понимаю, почему социологическое сообщество не может устроить нормальный бойкот декану социологического факультета МГУ Добренькову, создателю православной социологии, который и с научной, и с человеческой точек зрения давно вышел за рамки приличий. Ведь все это понимают. И нарывы эти посреди российского обществоведения отравляют не только мозги студентов, но и атмосферу в сообществе. Лень? Неохота пачкаться?

Ну тогда приглашаем знаменитого форумчанина с его сакраментальным «ВЫХОДА НЕТ!»

Но причиной этого диагноза придется указать не абстрактный путинский режим, а гораздо более близкие к нам вещи.

Отдельная часть конструкции института репутации – это хождение приличных людей в неприличную власть и еще более неприличные привластные структуры.

Идеально чистый вариант это – Белых. Человек никого не обманывал и не предавал. Публично пошел на гласный договор с Кремлем. Ушел из политики и занялся областью. Все. Никакой неясности и никакого обмана. Теперь вопросы к нему только у жителей Вятки.

С Общественной палатой все тоже ясно. Это абсолютное зло. Очень вредный муляж, отравляющий общественную атмосферу самим фактом своего существования. Лидеры гражданского общества, назначенные президентом. Это — приговор. И никакие отдельные «добрые дела» не могут даже немного этот вред уравновесить. Состав этой вертикали гражданского общества вполне органичен. Там очень на месте православный «нашист» Якеменко, «молодогвардеец» Татаринов, спецжурналисты Шевченко, Гусев, Фадеев и т.д., общественные деятели Тина Канделаки и Зураб Церетели. Это — вполне однородная компания, достойная помещения в Общественную палату и адекватно представляющая то спецобщество, которое должно подпирать режим и одновременно быть надгробием над чахлыми ростками реального гражданского общества.

Но из общего ряда членов ОП РФ явно выпадает группка из трех затесавшихся в эту компанию и неуместных в ней репутационных людей, на которых я лично (полагаю, не я один) способен смотреть исключительно снизу вверх, и исключительно сняв головной убор. Это Даниил Гранин, Генри Резник и Борис Альтшулер (детский правозащитник). Я не задаю наивный риторический вопрос, что делают эти трое среди «нашистов» и прочих упырей, а также нормальных циников и конъюнктурщиков. Очевидно, что для их гражданской работы корочка ОП РФ неплохое подспорье. 

Очевидно также (это уже очевидно для меня, но явно не для них), что их присутствие в ОП РФ вместе с упырями наносит больше общественного вреда, легитимизируя весь этот шабаш, чем те несомненно добрые дела, которые эти трое пробивают при помощи «палатского» статуса. Для меня ясно также, что личная репутация этих людей страдает от присутствия в ОП РФ. Не могу себе представить даже в рамках мысленного эксперимента, чтобы А.Д. Сахаров позволил себя НАЗНАЧИТЬ в Общественную палату.

Несколько иная ситуация с Советом при Президенте по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека (Элла Панфилова). Статус советчика начальству неизмеримо более честный и отчетливо артикулированный, чем у ОП РФ. Поэтому и состав на порядок более приличный. Не менее половины Совета – это люди весьма достойные: Тамара Морщакова, Людмила Алексеева, Светлана Ганнушкина, Дмитрий Орешкин, Елена Панфилова. Да, пожалуй, что большинство в Совете — это именно то лучшее, что есть в российском обществе.

И вот все они своим немалым моральным капиталом подпирают… кого? Грелку президентского стула? Того, кто объявил войну Грузии и оккупировал треть ее земель? Того, кто создал управление «Э»? Того, при чьем «президентстве» словосочетание «российские выборы» стало бессмыслицей? Неужели они всерьез думают, что все вместе смогут хоть на 1% изменить ту траекторию, которую определяет унтер-президенту его старший товарищ? Не верю.

Они не могут не видеть, что нет в том, при ком числится их Совет, ни потенции, ни ресурса, ни мысли… ничего. Он ноль. Пустое место. Кукла. Тогда зачем? Есть список полезных дел, сделанных благодаря членству в Совете? Да, есть. Пунктов немного, но точно больше нуля. Стоят ли эти пункты того, чтобы достойные люди работали свитой ТАКОГО «короля»? У меня нет ответа на этот вопрос.

«ВЫХОДА НЕТ!», говорите? Ладно.

2010-й, скорее всего, будет длинным и захватит большой кусок 2011. Это будет год вызовов. Я не про кризис. Про это никто ничего не знает. Есть более очевидные и конкретные вызовы. Вот один из них. В длинном 2010-м году, так или иначе, решатся судьбы Ходорковского и Лебедева, поскольку в 2011 они должны выйти на свободе. Или получить новый срок. Если они выйдут на свободу, это может означать маленький и, возможно, призрачный, но все-таки шанс на эволюцию режима. К тому же Ходорковский, уже набравший за годы тюрьмы солидный политический вес, своим выходом может существенно изменить ситуацию в оппозиции. Если получают новый срок, то, по моему глубокому убеждению, ни одного приличного человека ни в ОП РФ, ни в Совете при президенте не может остаться. Просто потому, что эти оставшиеся будут лично нести ответственность за соучастие в уничтожении как минимум двух достойных людей. В этом случае любому оставшемуся в советах-палатах будет трудно считать себя приличным человеком. Полагаю, что большинство членов Совета и как минимум трое в Палате это понимают.

Коллективный выход ВСЕХ порядочных людей из президентского окружения, конечно, не будет автоматически означать падения режима. Он всего лишь пунктиром наметит границу между добром и злом. Это маленький шажок к выходу из нравственной деградации, в которой и есть главная причина российской безвыходности.

А по поводу отделения блох от собаки у детского писателя Виталия Бианки есть рассказ. Лиса бросается в воду, держа в зубах клок сухого сена. Блохи, уверенные, что лиса утонула, коллективно прыгают на сено. После чего лиса выходит на берег, а сено с блохами плывет по реке.

А вы говорите: ВЫХОДА НЕТ!