284—304 день процесса

Допрос свидетелей продолжался до конца года и возобновился после каникул. Свидетели по-прежнему не могли ничего подтвердить по части предъявленных Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву обвинений. Многие из них, будучи техническими сотрудниками, могли лишь подробно рассказать о характере собственной деятельности. С подсудимыми они фактически не пересекались, поэтому вопросы о том, получали ли они какие-либо указания от Ходорковского или Лебедева, встречали недоумение. Ситуацию в суде по просьбе «Ежедневного журнала» комментирует адвокат Платона Лебедева Константин Ривкин:

«В последнее время в суд приходили интересные свидетели, в том числе профессионально разбирающиеся в нефтяной теме, которые дали целый ряд показаний, на мой взгляд, не подтверждающих обвинение, а, скорее, свидетельствующих в сторону защиты. Я бы, прежде всего, обратил внимание на допрос свидетеля Виктора Иваненко. Он занимал один из руководящих постов в предыдущей команде, возглавлявшей ЮКОС — команде, у которой перенимала власть команда Ходорковского. Если читать обвинительное заключение, то Иваненко и целый ряд других руководителей наше доблестное следствие обвинило в том, что они были подкуплены Ходорковским для того, чтобы создать ему благоприятные условия для злоупотреблений, в том числе, чтобы облегчить условия для хищения нефти у нефтедобывающих предприятий — поскольку Иваненко и ряд других свидетелей получали на договорной основе денежные средства. К нашему глубокому удовлетворению господин Иваненко, по сути дела, опроверг все эти тезисы: он сказал, что получал эти средства за конкретную работу и, более того, все денежные средства, полученные подобным образом, им были задекларированы в налоговых органах в установленном законом порядке. Прокуроры пытались представить картину сговора и давления со стороны Ходорковского на предыдущую команду ЮКОСа. А господин Иваненко сказал совершенно очевидные для людей, разбирающихся в бизнесе, вещи: поскольку существовали дружественные и недружественные поглощения, поскольку возникало огромное количество конфликтов с приходом новых хозяев, то была достигнута договоренность о том, что новая команда вступает в доверительные отношения с предыдущей командой, они понимают друг друга как профессиональные нефтяники и продолжают дальше поднимать нефтяную компанию ЮКОС. Кто-то из бывших руководителей проработал там длительное время, кто-то меньше, но, судя по результатам работы ЮКОСа, довольно успешно.

Важно отметить, что целый ряд свидетелей на сегодняшний день работает в других нефтяных структурах, в том числе, в «Роснефти», которая благополучно поглотила остатки ЮКОСа. И они совершенно четко сказали, что ничего необычного по части добычи нефти и поставки нефтепродуктов на реализацию в деятельности ЮКОСа, когда они там работали, не было и что сейчас, когда они работают в других структурах, происходит все то же самое. Нас порой и суд, и прокуроры обрывают, когда мы пытаемся провести такую аналогию, но она совершенно очевидна: если все, в том числе государственные, нефтяные компании делают так, то почему из этой цепочки нужно выдергивать ЮКОС?»

«ОБЕЗЛИЧИВАЕТСЯ В ТРУБЕ»

В большом мире, то есть за пределами судебного зала, то есть на воле происходят разные события. В том числе и такие, которые касаются лично одного из фигурантов дела. Журнал «Знамя» присудил Михаилу Ходорковскому литературную премию за участие в переписке с писательницей Людмилой Улицкой. Премия была вручена при огромном стечении народа в Овальном зале Библиотеки Иностранной литературы. По вполне объяснимым причинам вручена она была не Ходорковскому лично, а одному из его адвокатов. Разные люди говорили о достоинстве и мужестве лауреата, о его поразительной способности к саморазвитию и о его несомненной литературном даре — премия-то все-таки литературная.

Но это все на воле. А в зале суда, где, кажется, начисто выкачан воздух, все длится и длится нескончаемый, как московская зима, монотонный на одной ноте бубнеж, слегка разбавленный репликами и неуместно игривыми хихиканьями судьи.

Ну, и обвиняемые по-прежнему резвятся на счет тех или иных особенно удачных телодвижений обвинения. Платон Лебедев, тот и вовсе не считает необходимым сдерживаться от некоторых нелицеприятных квалификаций своих оппонентов, легко и непринужденно используя такие просторечия, как «засранец». Нехорошо это, наверное, невежливо. Но с другой стороны — как еще?

Обвинение, впрочем, тоже не сильно напрягает себя по части речевого академизма. «Хочу, — говорит, например, Ходорковский, — оказать содействие обвинению…» «Не надо! — реагирует на это прокурор Ибрагимова, — Ваши пять копеек нам не нужны». Нас же подмывает спросить: «А сколько вам нужно?»

Еще там все время происходят забавные — в духе комедии положений — путаницы с половой принадлежностью упоминаемых персонажей:

Лахтин: «Чем занимался гражданин Кипра Андреа Папандопало?»

Судья (смеясь): «Это женщина».

Или:

Судья: «Прошу пригласить в зал свидетеля Каширину!»

Нестеров (входя): «Здрассти...»

Лахтин: «Кто это?»

Судья: «Вы меня спрашиваете? Это свидетель Каширина? Где Каширина?»

Ибрагимова: «Раз нет Кашириной, просим допросить в качестве свидетеля Нестерова Дмитрия Анатольевича! Вот лишь бы посмеяться!»

Мольер прямо какой-то.

Некоторые из диалогов между обвинением и свидетелями даже на фоне царящего в зале тотального абсурда поражают своим неообериутским звучанием:

Лахтин: «Нефть обезличивается в трубе?»

Батырова: «Да, нефть в трубе обезличивается!»

Лахтин: «И определить ее и вычленить как-то уже невозможно?»

Батырова: «Да, невозможно».

Иногда вообще начинает казаться, что сторона обвинения изъясняется не по-русски. То есть каждое слово по отдельности вроде бы понятно, а вместе получается какая-то отъявленная собачья чушь. Не зря же один из обвинителей сообщил суду о том, что «мы изучили документы, представленные Миллером, как на русском, так и на иностранном языке». Вот они и изъясняются на «иностранном языке». Не то чтобы на каком-то из конкретных иностранных языков, а на иностранном языке вообще. На том, на котором говорят только они. И на том, на котором они «изучают документы».

ЛЕОНИД САМОЦВЕТОВ

Художник АЛЕКСАНДР КОТЛЯРОВ