Дежа вю
Результаты воскресных региональных выборов с чем только не сравнивают. Оппоненты «Единой России» не без удовольствия приводят результаты думских выборов 2007 года и фиксируют существенное снижение поддержки «партии власти» в соответствующих регионах. «Единороссы», в свою очередь, утверждают, что сравнивать надо не с 2007-м годом, а с предыдущими выборами в региональные парламенты тех же субъектов Федерации, прошедшими лет пять назад. Тогда «единороссы» получили существенно меньшую поддержку избирателей, так что, согласно этой логике, нынешние выборы являются их очевидным успехом.
Кто же прав? Сразу скажем, что оба сравнения не слишком корректны. В 2005 году региональные выборы проходили в совершенно другой политической ситуации. В России действовало значительно больше партий, многие из которых принимали участие в региональных выборах. Технология была проста – местные беспартийные, но влиятельные политики договаривались с центральным руководством малоизвестной партии с привлекательным названием и «поднимали» на выборах ее флаг, проходя в местный парламент. Еще по состоянию на начало 2006 года в России были зарегистрированы 36 партий (сейчас, напомним, их 7). Кроме того, весной 2005 года на региональных выборах были еще разрешены блоки. Как «миноритарные» партии, так и блоки часто выступали с центристских позиций (нередко апеллируя к региональному патриотизму), то есть отбирали голоса у «Единой России» – что, кстати, и предопределило их печальную судьбу. Теперь поле расчищено – и лояльному центристскому избирателю просто некуда деться, кроме как идти проголосовать за «партию власти».
В то же время думские выборы традиционно имеют иную логику, чем региональные, на них иная мотивация избирателей и значительно более высокая явка. К тому же выборы 2007 года носили, по сути дела, плебисцитарный характер – с учетом того, что список «Единой России» возглавлял президент страны (беспрецедентный случай в российской истории). Все ресурсы государственной машины в декабре 2007 года были направлены на максимизацию результата «партии власти» с тем, чтобы обеспечить Путину «свежую» легитимность в условиях его неучастия в президентских выборах 2008 года.
Однако влияние думских выборов 2007 года на региональные избирательные кампании носило мощный характер. Фактически именно они стали главным ориентиром для результатов «Единой России» в ходе выборов в субъектах Федерации, начиная с весны 2008-го и заканчивая осенью 2009 годов. Вспомним, как стартовала «Справедливая Россия» на региональных выборах 2007 года – победа на Ставрополье, 15-20% голосов в семи регионах. У коммунистов тогда же в двух регионах было свыше 20%. ЛДПР в среднем получила почти 10% голосов. Кроме того, в нескольких субъектах Федерации 7-8% голосов получил несуществующий сейчас СПС, выступавший с левопопулистских позиций и стремившийся таким образом завоевать плацдарм перед думскими выборами. За него голосовал не столько традиционно либеральный, сколько протестный электорат. Сравним эти результаты с итогами думских выборов – ослабленные коммунисты, потерявшие больше половины своего электората «эсеры» (список которых просеивался столь тщательно, что они были вынуждены исключить из него даже Сергея Шаргунова – «третий номер»). А также полностью разгромленные правые, из которых сделали главных врагов «Единой России» для мобилизации лояльного электората с целью противодействия «разрушителям страны».
Региональные выборы 2008-2009 годов отличались от своего образца разве что тем, что «парламентские» партии, вполне лояльные Кремлю, не получили гарантий прохождения в местные парламенты. Применение против них административного ресурса привело к тому, что даже «камни заговорили». Демонстративный уход трех парламентских фракций из Госдумы выглядел жестом отчаяния, но он неожиданно сработал. Из Кремля последовал сигнал умерить административный ресурс и не мешать парламентским партиям в ведении избирательной кампании. Фактически это означало пересмотр парадигмы, действовавшей в течение двух лет и приведшей к радикализации даже самых умеренных оппонентов «Единой России», оказавшихся перед вполне реальной перспективой непрохождения в следующий парламент и, как следствие, политического увядания. Неудивительно, что после руководящих указаний возник эффект дежа вю – результаты выборов-2010 стали весьма напоминать итоги избирательных кампаний трехлетней давности. Конечно, есть отличия – например, результаты КПРФ существенно выше, чем тогда, но это неудивительно. Причем дело, видимо, не столько в росте протестных настроений, сколько в «исчезновении» СПС, который в 2007 году работал именно с этим электоратом. Кроме того, нынешняя система не допускает неожиданностей, типа победы «эсеров» на Ставрополье. В течение нескольких месяцев лидеры местной парторганизации оказались под следствием, а некоторые партийные депутаты спешно перешли в «Единую Россию».
Возникает закономерный вопрос – зачем Кремлю изменение правил игры? Наверное, ответ на него не может быть однозначным. Во-первых, президент Медведев заинтересован в расширении базы своей поддержки – в том числе за счет сторонников парламентской оппозиции, которых, как показали результаты воскресных выборов, в стране немало. Во-вторых, в период кризиса «пережимать» невыгодно. «Единой России» непросто работать с протестным электоратом, который считает ее «партией чиновников» – следовательно, повышается востребованность лояльной оппозиции, выдвигающей социально окрашенные лозунги. Таким образом, речь идет о либерализации – то есть осторожном эволюционном процессе, инициированном сверху, при котором осуществляются дозированные изменения. Но даже они – в условиях искусственно ограниченной партийной системы – способствуют росту политической конкуренции и более адекватному выявлению мнения избирателей.
Автор — первый вице-президент Центра политических технологий
