Она утонула. А он всплыл
Батискаф «Приз» достали с двухсотметровой глубины с помощью английских и американских спасателей.
В течение последнего месяца российские СМИ как могли издевались над злоключениями шаттла «Дискавери». Мне на мою передачу на «Эхе Москвы» каждую неделю приходило по пять вопросов типа «Ну что, у американцев их жестяное барахло уже никуда не годится?». Радость определенной части публики по поводу того, что у соседа сдохла корова, подчеркивала удивительную разницу культур и мировоззрений, ибо американская корова не то что не сдохла, а даже не очень-то и болела.
Просто американцы не решались запускать шаттл при наличии даже теоретической опасности гибели астронавтов.
И это происходило не потому, что каждый отдельный служащий НАСА так высоко ценит человеческую жизнь. А потому, что так работает система. За перестраховочный рапорт по поводу возможного выхода из строя какой-нибудь пимпочки никому не дадут по шапке. А вот если пимпочка отвалится и шаттл грохнется – с карьерой будет покончено.
И вот за американской историей с «Дискавери» последовала российския история с «Призом». Разница культур проявилась в полной мере. У американцев еще ничего не грохнулось, а они откладывали и откладывали запуск, позорясь на весь мир, потому что за позор у них карьеры не лишают, а лишают за катастрофу.
У нас «Приз» уже затонул, а военные откладывали и откладывали сообщение об этом, ровно на сутки. Потому что в течение этих суток наперебой сообщали об успешном завершении военно-морских учений. Потому что на этих учениях министр обороны Иванов одним ударом выиграл войну с американской компанией Эй-Би-Си, показавшей интервью Шамиля Басаева. (Эй-Би-Си показывает интервью Басаева. Министру обороны взять бы и сказать: «В ответ на это интервью мы ликвидируем Басаева в месячный срок». Логично, правда? Но нет, министр зрит в корень и наносит удар не по второстепенном объекту, а по главному противнику в лице американского империализма. Мы, говорит, не будем давать интервью Эй-Би-Си).
Поэтому молчали. Знали, что дорога каждая минута, что счет кислорода идет на часы, что вытащить могут только иностранцы и что у нас самих нет средств. Но молчали. Тащили сами. И то: как можно сообщить империалистам об
аварии батискафа, если он зацепился за антенну береговой охраны, а на кого выставлена эта антенна? Небось на тех же империалистов, которые повадились проводить маневры в Тихом Океане…
А почему-таки сказали? А вот почему: президент Путин велел.
Как только Путину доложили об истории с батискафом, решение принял он. Мать вашу за ногу. Какая секретность? Какая антенна? Делайте что хотите, зовите кого хотите, но вытащите их. И забегали. И позвали.
Перед президентом замаячил призрак «Курска». Тогда он отдыхал на юге и ему докладывали, что «Курск» вот-вот всплывет, и тогда тоже именно он распорядился привлечь иностранцев – но слишком поздно. На этот раз президент не поверил докладам, что батискаф вот-вот всплывет.
Это, конечно, только гипотеза – насчет личного указания президента. Но я в России просто не знаю ни одной силы, кроме президента, которая способна приказать привлечь иностранцев к спасению секретной техники, развернув отношение к этому военных на сто восемьдесят градусов.
В день, когда «Приз» тонул, президент Путин поздравил железнодорожников с их днем и ни слова не сказал о «Призе». Что делать – это культура такая. Привычка не выносить сор из избы. Но гораздо важнее, что президент отдал приказ вытащить батискаф. Президент не заблуждается насчет качеств своих же друзей. Он просто не увольняет их.
Я сейчас не комментирую систему, в которой здравые решения может принять лишь президент. (В нормально построенной системе такие решения принимаются на более низких уровнях: например, японские военные, когда наши попросили помощи, сначала послали корабли, а потом обратились в правительство за одобрением своих действий.)
Я сейчас отмечаю факт. Семь членов экипажа батискафа «Приз» чуть не погибли от того, как функционирует созданная при Путине система. Система, в которой главный враг России – телекомпания Эй-Би-Си, шаттл «Дискавери» и недоброжелатели нашей великой родины, а главный приоритет – не выносить сор из избы.
Семь членов экипажа «Приз» обязаны своей жизнью лично президенту Путину. Который в данном случае пошел против системы.
Сможет ли он пойти против системы в других случаях? Например, в вопросе о третьем сроке?
Обсудить "Она утонула. А он всплыл" на форуме
В течение последнего месяца российские СМИ как могли издевались над злоключениями шаттла «Дискавери». Мне на мою передачу на «Эхе Москвы» каждую неделю приходило по пять вопросов типа «Ну что, у американцев их жестяное барахло уже никуда не годится?». Радость определенной части публики по поводу того, что у соседа сдохла корова, подчеркивала удивительную разницу культур и мировоззрений, ибо американская корова не то что не сдохла, а даже не очень-то и болела.
Просто американцы не решались запускать шаттл при наличии даже теоретической опасности гибели астронавтов.
И это происходило не потому, что каждый отдельный служащий НАСА так высоко ценит человеческую жизнь. А потому, что так работает система. За перестраховочный рапорт по поводу возможного выхода из строя какой-нибудь пимпочки никому не дадут по шапке. А вот если пимпочка отвалится и шаттл грохнется – с карьерой будет покончено.
И вот за американской историей с «Дискавери» последовала российския история с «Призом». Разница культур проявилась в полной мере. У американцев еще ничего не грохнулось, а они откладывали и откладывали запуск, позорясь на весь мир, потому что за позор у них карьеры не лишают, а лишают за катастрофу.
У нас «Приз» уже затонул, а военные откладывали и откладывали сообщение об этом, ровно на сутки. Потому что в течение этих суток наперебой сообщали об успешном завершении военно-морских учений. Потому что на этих учениях министр обороны Иванов одним ударом выиграл войну с американской компанией Эй-Би-Си, показавшей интервью Шамиля Басаева. (Эй-Би-Си показывает интервью Басаева. Министру обороны взять бы и сказать: «В ответ на это интервью мы ликвидируем Басаева в месячный срок». Логично, правда? Но нет, министр зрит в корень и наносит удар не по второстепенном объекту, а по главному противнику в лице американского империализма. Мы, говорит, не будем давать интервью Эй-Би-Си).
Поэтому молчали. Знали, что дорога каждая минута, что счет кислорода идет на часы, что вытащить могут только иностранцы и что у нас самих нет средств. Но молчали. Тащили сами. И то: как можно сообщить империалистам об
аварии батискафа, если он зацепился за антенну береговой охраны, а на кого выставлена эта антенна? Небось на тех же империалистов, которые повадились проводить маневры в Тихом Океане…
А почему-таки сказали? А вот почему: президент Путин велел.
Как только Путину доложили об истории с батискафом, решение принял он. Мать вашу за ногу. Какая секретность? Какая антенна? Делайте что хотите, зовите кого хотите, но вытащите их. И забегали. И позвали.
Перед президентом замаячил призрак «Курска». Тогда он отдыхал на юге и ему докладывали, что «Курск» вот-вот всплывет, и тогда тоже именно он распорядился привлечь иностранцев – но слишком поздно. На этот раз президент не поверил докладам, что батискаф вот-вот всплывет.
Это, конечно, только гипотеза – насчет личного указания президента. Но я в России просто не знаю ни одной силы, кроме президента, которая способна приказать привлечь иностранцев к спасению секретной техники, развернув отношение к этому военных на сто восемьдесят градусов.
В день, когда «Приз» тонул, президент Путин поздравил железнодорожников с их днем и ни слова не сказал о «Призе». Что делать – это культура такая. Привычка не выносить сор из избы. Но гораздо важнее, что президент отдал приказ вытащить батискаф. Президент не заблуждается насчет качеств своих же друзей. Он просто не увольняет их.
Я сейчас не комментирую систему, в которой здравые решения может принять лишь президент. (В нормально построенной системе такие решения принимаются на более низких уровнях: например, японские военные, когда наши попросили помощи, сначала послали корабли, а потом обратились в правительство за одобрением своих действий.)
Я сейчас отмечаю факт. Семь членов экипажа батискафа «Приз» чуть не погибли от того, как функционирует созданная при Путине система. Система, в которой главный враг России – телекомпания Эй-Би-Си, шаттл «Дискавери» и недоброжелатели нашей великой родины, а главный приоритет – не выносить сор из избы.
Семь членов экипажа «Приз» обязаны своей жизнью лично президенту Путину. Который в данном случае пошел против системы.
Сможет ли он пойти против системы в других случаях? Например, в вопросе о третьем сроке?
