Сорванная резьба

Через неделю после того, как в Нальчике боевики атаковали здания административных и силовых структур, обстановка в городе не только не разрядилась — возникли причины для новой напряжённости. В городе идут "зачистки". Тела убитых не выдают родственникам.

Похоже, повторяется ситуация трёхлетней давности. Тогда после штурма театрального центра на Дубровке тела нескольких заложников оказались в морге в Лефортово вместе с телами убитых террористов. И прах Геннадия Влаха, пробравшегося в театральный центр, чтобы найти своего сына, и убитого бараевцами, был выдан родственникам только летом 2004 года...

Первые дни были полны предположений и версий, впоследствии отпавших. Теперь можно с определённостью сказать, что большинство участников нападения составили молодые люди в возрасте семнадцати - двадцати лет, местные жители. Среди убитых боевиков кроме представителей коренных народов — один ингуш, двое русских и трое осетин. Они передвигались на легковых машинах и нападали группами по пять человек, вышли из дому в спортивной одежде или джинсах, — и убиты были в основном при отражении атак. Похоже, что многие толком не умели стрелять: обучаться боевикам в Кабардино-Балкарии негде. Многие из убитых — студенты из вполне благополучных семей. Многие жили в одном районе Нальчика.

А вот у аэропорта и здания ФСБ воевали другие — отрядами уже по десять человек, по виду профессионалы, в камуфляжной форме. Но их-то как раз среди убитых нет, им, по всей видимости, удалось беспрепятственно уйти из города.

Что же стало причиной столь массового участия местной молодёжи в событиях 13 октября? Местные жители говорили побывавшим в Нальчике "мемориальцам", что предпосылки для этого долго создавались местными властями, и случившееся — плата за затянувшуюся "стабильность". Эта самая "стабильность" обеспечивалась в республике прежде всего средствами административными и полицейскими, точнее — милицейскими. Со всеми возможными издержками…

После нападения боевиков на Ингушетию и Беслан "профилактические" действия местных властей были настолько активны, что возымели обратный эффект. Так, в 2004-2005 годах в Кабардино-Балкарии закрыли многие мечети, в том числе и крупные, в Вольном Ауле и Александровке. Сельские мечети местные милиционеры открывали на пятничную молитву, после которой снова закрывали на ключ. Мусульманскую молодежь, по сути, загоняли из мечетей в подполье, в джамааты. В мусульманской общине республики давно уже произошел раскол. Произвол "силовиков" только придавал убедительности словам молодых «джамаатчиков» из "Ярмука", не признававших официальное Духовное управление и объяснявших, что там засели "коммунисты, пьяницы и гэбешники".

Но, по-видимому, и раскольников можно было удержать от радикализации. Лидеров "альтернативной" мусульманской общины — Астемирова, Мукожева, Кудаева — жители Кабардино-Балкарии аттестовали как образованных и вменяемых тридцатилетних мужиков. Судя по всему, "джамаат" как легальная община не был тогда тождествен "джамаату" как ячейке террористического подполья. Но после Беслана Мукожев и Кудаев по настоянию властей уехали в Иорданию.

Астемирову же отказали в выдаче паспорта, и 13 октября он был убит в бою. Но вот что о нём говорят: «Астемиров — мягкий, можно сказать, интеллигентный человек. Все, кто его знал, шокированы его участием в нападении. Когда с ним говорили о «международном джихаде», о «распространении халифата на весь Кавказ», он над этой глупостью смеялся. Он не был радикалом, его участие в нальчикских событиях — не идеология джихада".
Но что же тогда?

Главной причиной случившегося опрошенные жители Кабардино-Балкарии называют милицейский произвол и безнаказанность. Ведь "профилактические мероприятия" осуществлялись весьма широко: в начале марта 2005 года в Кабардино-Балкарии были "проверены" десятки тысяч человек, десятки из них задержаны. Борьба с ваххабизмом перешла в преследование мусульман вообще. Под эту сурдинку возросло давление и прямое вмешательство людей в форме в дела местного бизнеса. Избиения и пытки в отношении задержанных существенно превысили среднероссийскую "норму". Милиция стала институтом одиозным отнюдь не только для экстремистов, не только для мусульман, но и для подавляющей массы населения, "достала" всех.

Именно это обстоятельство и использовали организаторы нападения на Нальчик.

18 октября по всему городу были выставлены наряды милиции и внутренних войск, шли зачистки, некоторые районы были полностью блокированы. По просочившейся информации, у "силовиков" есть список чуть ли не из двух тысяч членов "Ярмука", и их всех будут "отрабатывать". По версии властей, 13 октября они должны были выступить в поддержку нападавших после захвата оружия.
Но ведь это несерьёзно — полагать, что пятёрки необученных юнцов могли захватить помещения силовых структур при подавляющем численном превосходстве оборонявшихся! Сам ход событий доказывает, что расчёт на "восстание", даже если он и был, не мог оправдаться! Новая волна ответного насилия "силовиков" может эту ситуацию изменить...

Но это, если угодно, "издержки правоприменительной практики", а есть ещё одна проблема, связанная с законодательством.

Многие в республике считают, что среди чохом записанных в террористы 92 убитых на самом деле много мирных граждан, попавших под пулю. У прокуратуры стоят родственники и требуют выдачи тел. Но трупы не отдают, что может вызвать ещё более серьезное недовольство всего местного сообщества. Республиканские власти склонны отдать тела во избежание раскола общества: республика маленькая, родственные связи сильны, многие жалеют погибших молодых людей, пусть даже участников нападения, — но боятся центра.

Между тем, поправки к статье 16.1 "Закона о борьбе с терроризмом", принятые после Беслана, и разработанное на их основании "Положение о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенной ими террористической акции", позволяют тела не выдавать, что порою оказывается очень удобно. Так, погибший 8 марта в бункере в Толстой-Юрте Аслан Масхадов тоже был убит "в результате пресечения террористической акции", и тело его не выдали. Поскольку всё происходящее на Кавказе чохом объявлено "контртеррористической операцией", то любого убитого можно теперь объявить террористом, ошибки исключаются!

Правда, при ближайшем рассмотрении бОльшая часть происходившего в Нальчике похожа, скорее, на боевые действия, на вооружённый конфликт немеждународного характера. О том же — правда, в применении к чеченской войне — говорят и решения судов, Лондонского магистратского и Страсбургского. А к телу противника, погибшего на войне — пусть и на войне гражданской, — надлежит проявлять уважение.

А если не "противника", не "террориста", а — жертвы террора? В событиях такого масштаба ошибки неизбежны.

Конечно, такой закон очень "удобен" для сокрытия ошибок, но бьёт он по людям непричастным, которых будто намеренно делают врагами.

Когда слышен треск ломающегося металла, не стоит закручивать гайки ещё сильнее.
Неделю назад именно такой образ действий власти превратил столицу "мирной и стабильной" Кабардино-Балкарии в арену боевых действий.
Автор — член правления общества "Мемориал"

Федеральный закон от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ
О борьбе с терроризмом
(с изменениями от 7 августа 2000 г., 21 ноября 2002 г., 30 июня 2003 г., 22 августа 2004 г.)
Статья 16.1. Погребение террористов, умерших в ходе пресечения террористической акции
Погребение террористов, умерших в результате пресечения террористической акции,
осуществляется в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации.
При этом их тела для захоронения не выдаются и о месте их захоронения не сообщается.

Положение
О погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенной ими террористической акции
(утв. постановлением Правительства РФ от 20 марта 2003 г. N 164)

1.Настоящее Положение, разработанное в соответствии со статьей 16.1 Федерального закона "О борьбе с терроризмом" и статьей 14.1 Федерального закона "О погребении и похоронном деле", определяет порядок погребения лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенной ими террористической акции.

2.Настоящее Положение распространяется на лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с участием в террористической деятельности прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения совершенной ими террористической акции.

3.Погребение лиц, указанных в пункте 2 настоящего Положения, осуществляется по месту наступления смерти специализированными службами по вопросам похоронного дела, создаваемыми органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации или органами местного самоуправления в соответствии со статьей 25 Федерального закона "О погребении и похоронном деле".

4.Услуги, оказываемые специализированной службой по вопросам похоронного дела при погребении лиц, указанных в пункте 2 настоящего Положения, включают:
- оформление документов, необходимых для погребения;
- облачение тела;
- предоставление гроба;
- перевозку тела (останков) к месту погребения (кремации);
- погребение.
Перевозка тела (останков) к месту погребения (кремации) железнодорожным или авиационным транспортом осуществляется при наличии разрешения на перевозку, выдаваемого в установленном порядке.
Определение места погребения осуществляется с учетом ограничений, предусмотренных Федеральным законом "О погребении и похоронном деле".

5.Для осуществления погребения должностное лицо, проводящее предварительное следствие, направляет в соответствующую специализированную службу по вопросам похоронного дела необходимые сопроводительные документы, в том числе копию постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении лиц, указанных в пункте 2 настоящего Положения, а в орган загса по последнему месту постоянного жительства лица - заявление о смерти.
Заявление о смерти лица, не имевшего до смерти постоянного места жительства, направляется в орган загса по месту наступления смерти.
О смерти иностранных граждан должностное лицо, проводящее предварительное следствие, извещает посольства соответствующих государств через Департамент консульской службы Министерства иностранных дел Российской Федерации.

6.Родственникам лиц, указанных в пункте 2 настоящего Положения, должностным лицом, проводящим предварительное следствие, направляется уведомление о том, в какой орган загса им надлежит обратиться за получением свидетельства о смерти.

7.По решению должностного лица, проводящего предварительное следствие, родственникам лиц, указанных в пункте 2 настоящего Положения, могут предоставляться копии документа о смерти, выданного медицинской организацией, и акта патолого-анатомического вскрытия (если оно производилось), а также передаваться личные вещи лица, не подлежащие изъятию.

8.Специализированная служба по вопросам похоронного дела составляет акт о произведенном погребении, который направляется должностному лицу, проводящему предварительное следствие, и подлежит приобщению к уголовному делу.