Итоги года: От скандала до скандала

Прошедший год в экономике удивительно точно уложился в расстояние от скандала до скандала: от скандальной продажи «Нефтеюганска» до скандала с украинским газом.

В обоих скандалах лично отметился президент Путин. В случае «Нефтеюганска» он заявил, что компания куплена «абсолютно рыночным способом» (хотя и не смог правильно вспомнить названия «Байкалфинансгруп»), а газовый скандал с Украиной он тоже начал лично, потребовав от Украины рыночных платежей и со знанием дела перечислив, где, как и сколько стоит кубометр газа.

В обоих случаях власти заявляли, что действуют в интересах России. Сомнительно, чтобы покупка «Юганскнефтегаза» компанией, зарегистрированной в рюмочной в Твери, была таким уж стратегическим счастьем.

Газовый конфликт с Украиной на первый взгляд выглядит куда опрятней, но, если присмотреться, заметно множество странных деталей. Например: перед украинскими выборами правительство отменило правило, согласно которому НДС с экспортного газа взимался на территории России. Это приносило России где-то 800 млн долларов налогов в год, и это, очевидно, был наш предвыборный подарок Януковичу. Но интересно, что этот подарок был сделан не из кармана «Газпрома», а из кармана государства.

Сейчас история повторяется: после того как переговоры зашли в тупик, президент Путин лично предложил очень странную меру их урегулирования: связанный кредит Украине на 3,6 млрд долларов. Как-то непонятно. Я за то, чтобы заставить Украину платить за газ по любой, какую можно выжать, цене. Но я что-то не понимаю, почему, если Украину нельзя заставить пополнять счета «Газпрома», эти счета должен пополнять российский бюджет.

В промежутке между этими двумя скандалами уместилась масса историй поменьше: покупка «Сибнефти» «Газпромом», поглощение «Газпромом» же «Нортгаза», покупка «АвтоВАЗа» «Рособоронэкспортом», «Силовых машин» - РАО ЕЭС России и пр., и пр. – бесчисленные ручейки, сливающиеся в одну реку и свидетельствующие о желании не государства, а отдельных государственных мужей установить контроль над финансовыми потоками предприятий.

Это не социализм, нет. Новые хозяева России не раз говорили о невозможности национализации промышленности – и не врали. Социализм в этой власти никому не нужен. Новая элита России вполне любит капитализм во всех его очевидных проявлениях: девочках, борделях, ресторанах, дорогих машинах и виллах в Ницце. Просто она искренне считает, что девочки и виллы должны принадлежать ей, а не подлым олигархам, обобравшим народ. Восстановление вертикали власти эти люди чистосердечно понимают как увеличение количества контролируемых ими денег.

Наши новые олигархи не имеют компаний в частной собственности, то есть даже теоретически они не заинтересованы в их развитии и капитализации. Они заинтересованы только в увеличении финансового потока этих компаний – например, путем выбивания денег из Украины.

Эти новые олигархи совмещают должности в Кремле с неформальным статусом друзей Путина и постами председателей совета директоров государственных компаний. И отличие их от олигархов прежних в том, что они в любой момент могут быть уволены со своего поста без утомительной процедуры в Басманном суде.

Эти новые хозяева жизни категорически против самых странных вещей – например, они против международных некоммерческих организаций, потому что те, в отличие даже от «Норильского никеля» или «Русала», представляют собой неконтролируемые финансовые потоки, направляемые бог весть на какие цели. Зато они с удовольствием приглашают в государственные компании Герхарда Шредера или Дональда Эванса, потому что в данном случае речь идет о людях, которые обеспечат легализацию их капиталов на Западе.

Легализация – это вообще больное место новой российской элиты. Деньги лежат на западных счетах, и каждый номер этого счета, разумеется, известен. Чтобы легализовать эти деньги, надо приручить Запад. Запад разделяется на Европу, которая приручена за счет поставок газа, и Америку, которая приручена совсем слабо – за счет личной дружбы Путина и Буша.

Новая российская элита мечется между двумя противоречивыми желаниями. Дружить с Западом (он же наше все, наши счета!) – и обвинять Запад в том, что он злоумышляет против России, каждый раз, когда новая российская элита влепится в очередной Беслан.

От того, какая тенденция победит, зависит будущее России. Если удастся убедиться, что Запад тих и мирен, что Запад не будет протестовать, что это то место, где после 2008 года можно будет, как Абрамович, кататься на яхте и жить спокойной жизнью, – то тогда случится операция «преемник». Если же победит концепция Запада как врага, то тогда единственным способом сохранить деньги будет сохранить власть.

Некоторая часть новой российской элиты, и в том числе, похоже, сам президент Путин, нисколько не возражает против первого варианта. Не возражают те, кто еще не сделал ничего такого, за что можно залететь в Страсбурге или Стокгольме. Другая часть российской элиты – и прежде всего бенефициары расправы над ЮКОСом – кровно заинтересованы во втором варианте.

Это люди, которые в принципе не умеют ни заниматься бизнесом, ни руководить страной. Они умеют только уничтожать врагов. Они стараются доказать свою полезность Путину, выявляя и уничтожая его врагов, и по странной случайности список этих врагов включает и тех, чье имущество приглянулось друзьям президента, и тех, кто мог бы послужить помимо них опорой Путину.

Какой из этих вариантов победит? Неизвестно, но, возможно, еще до 2008-го президент будет избавлен от необходимости сознательного выбора. В погоне чиновников всех мастей за деньгами страна настолько потеряла управление; принцип тотальной безнаказанности друзей ведет к настолько серьезным управленческим провалам; желание слышать о себе только хорошее настолько прервало все механизмы обратной связи между властью и страной, – что любая национальная катастрофа, международный провал или теракт поставят власть перед психологической необходимостью обвинить во всем Запад, шпионов и демократов и заявить, что только президент Путин способен спасти от них Россию…