Итоги года. Фрагмент из Недодумца
В минувшем 2005-м было много занимательного, но для меня он, разумеется, главным образом останется как год, в котором я испробовал на себе процесс народовластия.
История моего похода в депутаты Государственной думы РФ – лакомый кусочек для мемуаристики, пару страничек из которой – см. ниже…
…И тогда я сел писать главный документ – заявление в окружную избирательную комиссию.
Получилось это у меня только с третьего раза: во-первых, как выяснилось, я совершенно отвык писать рукой, но главным проклятьем оказался текст, утвержденный Центризбиркомом — текст, в котором нельзя было перепутать ни буквы! «Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации» — каждый раз как товарняк проехал! Cловосочетание «выдвижение в порядке самовыдвижения» рука отказывалась выводить категорически.
Наконец все было готово, и юрист Прохоров приступил к сличению бумаг. Через минуту, проклиная весь белый свет, я снова переписывал заявление: оказалось, что в графе род занятий я вывел слово «литератор», а Пен-Центр в справке указал, что я «писатель и журналист». И что за это несоответствие избирком может не допустить меня до выборов.
Но это же одно и то же, вскричал я! Не-ет, ядовито протянул юрист Прохоров.
Юристы – вообще отвратительные люди. Главная их отвратительная черта – осведомленность. Не сходя с места, Вадим пересказал мне десяток избирательных казусов, вполне идиотских, но неизменно завершавшихся снятием нежелательного для власти кандидата.
Лекция закончилась напоминанием о судьбе Генерального прокурора Скуратова, отлученного от места в президентской гонке из-за того, что в документах не было упомянуто его профессорство.
(Профессору Скуратову действительно не повезло: по роду прокурорской деятельности, он, в свободное от проституток время, занимался хозяйственной деятельностью Собчака — в Санкт-Петербурге, в начале 90-х. А у Собчака в оную пору был некий заместитель, который, видать, натерпелся страху в месяцы расследования: если бы удалось подвести сачок под Собчака, на жарево в первую очередь пошел бы как раз он. К 1999 году этот заместитель, на скуратовскую беду, стал главой ФСБ, а потом премьер-министром России… Как бишь его фамилия, не помните? Звать Владимиром Владимировичем, а вот фамилию запамятовал… Ну да ладно...)
Короче, я быстро смирился с тем, что в моем случае «литератор» вкупе с «писателем» — это введение избирателя в заблуждение, и, дрожа от напряжения, все три километра текста в последний китайский раз переписал, и зануда Прохоров не нашел ни одной помарки!
О счастье! Никогда, никогда больше рука моя не выведет этих слов — «Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации»!
Обсудить "Итоги года. Фрагмент из Недодумца" на форумеИстория моего похода в депутаты Государственной думы РФ – лакомый кусочек для мемуаристики, пару страничек из которой – см. ниже…
…И тогда я сел писать главный документ – заявление в окружную избирательную комиссию.
Получилось это у меня только с третьего раза: во-первых, как выяснилось, я совершенно отвык писать рукой, но главным проклятьем оказался текст, утвержденный Центризбиркомом — текст, в котором нельзя было перепутать ни буквы! «Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации» — каждый раз как товарняк проехал! Cловосочетание «выдвижение в порядке самовыдвижения» рука отказывалась выводить категорически.
Наконец все было готово, и юрист Прохоров приступил к сличению бумаг. Через минуту, проклиная весь белый свет, я снова переписывал заявление: оказалось, что в графе род занятий я вывел слово «литератор», а Пен-Центр в справке указал, что я «писатель и журналист». И что за это несоответствие избирком может не допустить меня до выборов.
Но это же одно и то же, вскричал я! Не-ет, ядовито протянул юрист Прохоров.
Юристы – вообще отвратительные люди. Главная их отвратительная черта – осведомленность. Не сходя с места, Вадим пересказал мне десяток избирательных казусов, вполне идиотских, но неизменно завершавшихся снятием нежелательного для власти кандидата.
Лекция закончилась напоминанием о судьбе Генерального прокурора Скуратова, отлученного от места в президентской гонке из-за того, что в документах не было упомянуто его профессорство.
(Профессору Скуратову действительно не повезло: по роду прокурорской деятельности, он, в свободное от проституток время, занимался хозяйственной деятельностью Собчака — в Санкт-Петербурге, в начале 90-х. А у Собчака в оную пору был некий заместитель, который, видать, натерпелся страху в месяцы расследования: если бы удалось подвести сачок под Собчака, на жарево в первую очередь пошел бы как раз он. К 1999 году этот заместитель, на скуратовскую беду, стал главой ФСБ, а потом премьер-министром России… Как бишь его фамилия, не помните? Звать Владимиром Владимировичем, а вот фамилию запамятовал… Ну да ладно...)
Короче, я быстро смирился с тем, что в моем случае «литератор» вкупе с «писателем» — это введение избирателя в заблуждение, и, дрожа от напряжения, все три километра текста в последний китайский раз переписал, и зануда Прохоров не нашел ни одной помарки!
О счастье! Никогда, никогда больше рука моя не выведет этих слов — «Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации»!
