О русских отравителях, французских монахинях и американских колдуньях

Общественное мнение по поводу странных припадков чеченских девочек в Шелковском районе окончательно разделилось: официальная медицина в лице руководителей печально известного Института им. Сербского (того самого, где от сумасшествия лечили диссидентов) уверена, что у девочек истерия, а правозащитники уверены, что их отравили.

Злонамеренное отравление малолетних чеченок вот-вот станет либеральным символом веры и очередным кровавым преступлением путинского режима.

Я не врач и потому не буду рассуждать, насколько классическое описание симптомов истерии совпадает с болезнью девочек (истерическая дуга, деревенеющие конечности, удушье и т.д.). Но все-таки как гуманитарий не могу не заметить, что подобные массовые заболевания молодых женщин или девочек хорошо известны в истории. Два наиболее классических случая: «салемские ведьмы» в 1692 г. и монахини города Лудена в 1634-м.



В американском городе Салеме в 1692 году малолетние девочки вдруг начали задыхаться и биться в корчах; они объявили, что на них навели порчу взрослые ведьмы. После того как общество с пониманием отнеслось к их словам, девочки стали ходить по домам и показывать, кто навел на них порчу. Сожгли почти 200 человек. Когда ободренные общественным вниманием девочки разошлись до того, что назвали ведьмой жену губернатора леди Фипс, губернатор сказал «хватит», и эпидемия потихоньку сошла на нет.



В женском монастыре в Лудене молодые монахини, судя по всему, были поголовно влюблены в молодого красивого исповедника Урбена Грандье; одна из монахинь начала биться в корчах. Вскоре эпидемия охватила весь монастырь. Виновником эпидемии объявили колдуна Грандье — к несчастью, Грандье когда-то своим памфлетом вызвал недовольство кардинала Ришелье. Грандье сожгли.

Согласитесь, что русские солдаты – не менее сильный психический раздражитель для чеченского общества, чем красавец Грандье – для бедных христовых невест. И согласитесь: если вы сталкиваетесь с ситуацией, когда мальчики не болеют, а девочки болеют, то вы обязаны помнить, что самая большая разница между чеченским мальчиком и чеченской девочкой – не в физиологии, а в психологии.

Я понимаю, почему жители Салема верили, что девочек испортили ведьмы, а чеченцы верят, что девочек отравил русский спецназ. Такова структура народного сознания: холера начинается оттого, что врачи отравили колодцы, град – оттого, что евреи выпили кровь христианского младенца, а кликуши в Шелковском районе завелись от русского спецназа.

Какая чеченская мать, более того, какой чеченский врач признают, что девочка – «порченая», с непонятными перспективами замужества, с изломанной судьбой? Ясен пень, не порченая она, а отравленная! Страшными русскими солдатами!

Я уважаю народное сознание, но я не понимаю, с каких пор последний писк либерализма – считать, что холера начинается оттого, что врачи отравили колодцы.

А если бы наши правозащитники попали в Салем? Что бы они делали? Призывали бы Гаагский трибунал разобраться с ведьмами, которые навели порчу на девочек? И вообще мне хотелось бы понять технологию этого процесса. Отравления, я имею в виду. Я не питаю иллюзий насчет действий российских войск в Чечне. И если мне, например, рассказывают о полковнике, который, справляя день рождения дочки, напился пьян, поехал в село, забрал оттуда чеченскую девушку, изнасиловал ее и убил, а потом сказал, что «допрашивал снайпершу», — я понимаю такую историю. Но я хочу представить себе спецназ, командир которого получает задание: «А иди-ка ты в три села, зайди там в школе в женский туалет и распыли отраву».

Тем более, если судить по словам отравленных, одним спецназом дело не ограничилось. После того как часть заболевших вывезли в Ставропольский край, заболевшие остались крайне недовольны лечением. Одна из пациенток, например, заявила: "Нам вводили лекарства, после которых мы часами не контролировали свои действия, находились в состоянии опьянения, и мы не знаем, чем нас лечили".

Согласитесь, это уже перебор. Либо в заговор против малолетних чеченок, помимо секретного спецназа, шарившего по женским туалетам, замешан весь персонал санатория в Железноводске, либо люди не хотят, чтобы их лечили. Потому что причиной их болезни является война, а с этой причиной врачи справиться не могут.

И главное, что мне непонятно – почему тезис о том, что чеченская война сводит людей с ума, считается сервильным, а тезис об отравлении – считается прогрессивным и либеральным. Массовая истерия – это единственное заболевание, которое, как показывает пример салемских девочек или русских кликуш, резко усугубляется от общественного внимания и, наоборот, идет на спад, если этого внимания нет. Так стоит ли борцам с режимом Путина брать на себя ответственность и разжигать именно этот костер?