Курорт за Полярным кругом

Городов с гордым названием Кировск на карте нашей родины найдется немало. Один из них расположен близ Хибинских гор за полярным кругом. Этот маленький городок с одним-единственным светофором и сорокатысячным населением значим в масштабах страны по крайне мере по двум причинам. Во-первых, Хибины — крупнейшее в мире месторождение апатита, «камня плодородия». Во-вторых, долгая снежная зима и гладкие безлесые горные склоны привлекают сюда многочисленных горнолыжников. Здесь есть трассы на любой вкус – для новичков и асов, для слалома и фристайла и даже для равнинных лыжных прогулок. Да и любители летних походов по горам обожают эти места за несказанную красоту.

Казалось бы, этих факторов вполне достаточно, чтобы обеспечить процветание небольшому городу. Однако, находясь здесь, испытываешь противоречивые чувства. Восторги при виде природных красот то и дело сменяются досадой и недоумением, как только сталкиваешься с бытовой стороной жизни.


Этот город – своеобразный памятник ушедшей эпохи. В 20-е годы ХХ века ученый-минералог А.Е. Ферсман, случайно остановившийся здесь по пути на Мурман, был потрясен открывшимися ему рудными богатствами. Главной ценностью Хибин, обнаруженной Ферсманом в ходе дальнейших геологических экспедиций, оказался апатит — минерал, широко применяющийся для выработки удобрений. На тот момент Россия закупала апатит в Марокко. До походов Ферсмана по Хибинам никто и не подозревал, что в стране есть собственные залежи ценной руды, да и еще и самые крупные в мире! Со строительства рудника и обогатительной фабрики при нем и началась 75 лет назад история советского города Хибиногорска, впоследствии переименованного в Кировск.


Куда приходят умирать олени

До появления здесь первых геологов долина Умптека на южной окраине Хибинских гор практически не видела человека. Место это пользовалось у саамов дурной славой. Считалось, что здесь живет злой зимний дух, которого нельзя тревожить. По местным поверьям, в долину уходили умирать олени. Людям здесь было неуютно, что неудивительно — климат в Хибинских горах крайне суров и переменчив.

Город строили раскулаченные спецпереселенцы и заключенные, в том числе политические. Условия, в которых пришлось поначалу жить этим «строителям новой жизни», оставляли мало шансов на выживание — зима по девять месяцев в году, продувные палатки, слабо отапливаемые буржуйками, теснота, эпидемии. Кировск вырос на костях переселенцев. До 90-х годов упоминать об этом факте было не принято. По официальной версии советского времени, город строили комсомольцы-энтузиасты. В действительности же их насчитывалось здесь не более 10%. Ссыльных и раскулаченных – около 70%.

Удивительно, но в Кировске до сих пор нет памятника спецпереселенцам. Правда, недавно на одной из площадей появился бюст первого директора треста «Апатит» Василия Кондрикова, которого и сегодня почитают здесь как героя. Именно Кондриков начал переселять рабочих из палаток в теплые бараки. Он выбивал работникам «Апатита» продуктовые спецпайки, понимая, что голодный человек много не наработает. Во времена Кондрикова многие кировчане умудрялись даже поддерживать своих родных, оставшихся в средней полосе России, посылая им мешки с сухарями. По его инициативе в городе открывались школы и кружки, куда принимали всех желающих независимо от социальной принадлежности. В 1937 году В. Кондриков был арестован и расстрелян как враг народа. Мужественный человек, он никого не назвал на допросах в числе своих «сообщников». Сегодня именем Кондрикова названа одна из улиц Кировска, а точнее, продолжение главной улицы города, в основной своей части носящей, как водится, имя Ленина.


Мертвая красота

Город расположен в необычайно живописном месте. Горы, окружающие его с трех сторон, радуют взгляд в любую погоду. Водная гладь озера Большой Вудъявр так и манит подойти поближе. Увы, это невозможно. Весь берег в черте города занят фабрикой, той самой, с которой когда-то начинался город. Сокрушения по поводу того, что у Вудъявра нет набережной, давно уже стали общим местом. Редкий турист не вздохнет с сожалением, глядя на унылые хозяйственные постройки, растянувшиеся вдоль воды. И ведь была эта набережная в первых проектах застройки! Однако практические и экономические соображения взяли верх над «эстетством». Фабрике требовалась вода – и для работы, и для сбрасывания отходов. Под это дело и приспособили «жемчужину» Хибин. Сегодня Большой Вудъявр мертв, рыбы в нем давно не водится.


В начале 90-х умерла и фабрика. Ей на смену пришли более современные комбинаты, расположенные далеко за чертой города, не мозолящие глаз и не отравляющие городскую среду. А остов старой фабрики остался обезображивать местный ландшафт. Ее сработанная на совесть монолитно-бетонная конструкция не поддается демонтажу. По крайней мере, это требует определенных усилий, а их прилагать никто не собирается.

Апатито-нефелиновая руда, как явствует из названия, богата еще и нефелином. Об этом недвусмысленно свидетельствуют рукотворные горы, возвышающиеся на некотором удалении от Кировска в направлении Мурманска. Это нефелин. В отличие от апатита его никак не используют, а просто сваливают после переработки руды в огромные кучи, именуемые «техногенными месторождениями». Не стоит думать, однако, что нефелин сам по себе не представляет ценности. Его используют во многих видах промышленности, например, для производства алюминия, стекла и керамики. Но здесь это просто мусор, который некуда девать. Правда, признаваться в этом не хотят. Нефелиновые горы запрещено называть отходами, вероятно, из опасения, что налетят предприимчивые иностранцы и растащат эти «отходы» для своих производственных нужд. Официально нефелиновая свалка определяется как «побочный продукт производства», якобы копящийся здесь для грядущих поколений. Компания «Пепси-Кола» закупает у фабрик этот дармовой минерал очень небольшими партиям. Основная же масса десятилетиями уныло маячит на фоне северного неба, являя собой живую иллюстрацию к пословице: «Нет ничего более постоянного, чем временные меры».


Невольно вспоминаешь об этой истине и в самом Кировске, глядя на неотъемлемую часть городского пейзажа — многочисленные хрущевки. Эти серые панельные пятиэтажки без лифтов, спроектированные некогда как временное жилище, и сегодня доминируют в городской застройке. Об их сносе или усовершенствовании речи не идет. Говорят, где-то на окраине есть микрорайоны с домами улучшенной планировки, в которых имеются даже лифты. Но это относится скорее к местным достопримечательностям. Жители города комфортом не избалованы.


Сезонная зависимость

Кировск хорошо известен среди горнолыжников. А с тех пор, как на Кавказе стало неспокойно, его популярность еще больше возросла. Только вот беда – несмотря на то, что настоящая снежная зима здесь длится девять месяцев в году, горнолыжный сезон почему-то начинается не раньше января. До этого времени подъемники стоят, и покататься при всем желании не удастся. Непонятно, кто установил столь странные сроки. Правда, в ноябре-декабре здесь царит полярная ночь. Но, во-первых, она не так темна, как о ней говорят. Даже в самый разгар полярной ночи существует короткий промежуток времени, примерно с 11.00 до 14.30, когда в городе гаснут фонари и становится по-настоящему светло. Во-вторых, в ночных катаниях есть своя прелесть. Легкая музыка, трасса, освещенная прожекторами, блестящий снег, огни города вдали под горой – все это не лишено романтизма. Да и не так велика разница между, скажем, сумраком ранних московских вечеров и темнотой Заполярья. Но руководство подъемников, похоже, считает иначе, и до наступления длинного светового дня лыжников не ждет. «Не сезон» — приехав сюда в период с мая по январь, вы то и дело будете слышать эти слова. Ими оправдывают и неубранные дороги, и вялую работу магазинов. Город полноценно живет только четыре месяца в году. Все остальное время — «не сезон» и застой.

В Кировске есть несколько гостиниц. БОльшую часть года они пустуют. Некоторые из них вполне могли бы соответствовать уровню всероссийского курорта, но где же взять денег, если нет туристов? За период «сезона» им удается обеспечить себе весьма скромное существование на остальной период года, летом же они снова впадают в спячку до следующей зимы.

То же можно сказать и о кафе. С мая по январь в них редко заглядывают посетители. По этой причине в Кировске их почти нет. Как нет и кинотеатра – закрыли за нерентабельностью. Местная молодежь вздыхает, что вечером пойти совершенно некуда. Однако своих любителей культурного досуга в городе, как видно, недостаточно, чтобы сделать прибыльной работу пусть небольшого кинозала. А ведь и здесь отдыхающие могли бы кардинально изменить ситуацию.

Кстати, любители горных летних походов, в том числе и соседи-скандинавы, Хибины просто обожают за несказанную красоту местной природы. В городе, однако, они не задерживаются – нечего тут летом делать. А ведь в Кировске вполне мог бы состояться и второй «сезон», пусть не такой долгий и многолюдный, как горнолыжный, но достаточно ощутимый для городского бюджета.


Прелести местного быта

«Сезона» ждут не только кафе, гостиницы, музеи и магазины. Не менее желательно его наступление и для рядовых граждан. И не только потому, что вместе с туристами в город приходит праздничное оживление. Многие стараются использовать это время для пополнения своего бюджета – в основном, сдавая квартиры. Лишней жилплощади здесь ни у кого нет. Чтобы пустить жильцов, приходится освобождать насиженное гнездо и съезжать к родственникам. Но на что не пойдешь ради возможности удвоить свой годовой доход!

В «сезон» здесь почти невозможно снять угол — всё занято. Хозяева пользуются моментом и ужесточают условия — поднимают цены, в крошечную двухкомнатную квартиру набивают по пять человек.
Поселившись в частном секторе (что, конечно, дешевле, чем номер в гостинице), вы получите возможность вкусить прелести местного быта. В основном это малогабаритные квартиры с пятиметровыми кухнями в уже упоминавшихся хрущевских пятиэтажках. Хорошо если не на пятом этаже. Зимой в квартирах часто бывает очень холодно. Старые рассохшиеся рамы не в состоянии противостоять лютым горным ветрам, а стеклопакеты здесь — большая редкость.

На подъездах домов с недавнего времени установлены замки. Не домофоны и не коды, а именно замки, открывающиеся ключом, который имеется, естественно, исключительно у жильцов подъезда. Очевидно, на более цивилизованные способы защиты в городе средств не нашлось. Непонятно, как теперь кировчане принимают гостей, не говоря уже о врачах, почтальонах, аварийных и прочих службах. Конечно, при наличии мобильной связи, визитер может позвонить и попросить хозяина спуститься и открыть дверь. Ну а если нет мобильника, остается одно – стоять и голосить под окнами (хорошо бы еще точно знать, где эти окна находятся). И, наконец, третий вариант: хозяин спускается и терпеливо стоит на морозе, ожидая барахтающихся по сугробам посетителей.

Кстати, о сугробах. Неизменная примета кировского зимнего пейзажа – горы снега. Выпадает он рано, в середине осени. К ноябрю толщина снежного покрова может достигать двух метров. Разумеется, в таких условиях ничто не ценится так высоко, как снегоуборочная техника. Но ни в пургу, ни в снегопад на дорогах ее почти не видно. Вызывая зимой такси, слышишь традиционный вопрос: «К вашему дому можно подъехать?» Можно бывает далеко не всегда. В сильную метель приходится месить сугробы до ближайшей точки, где снег уже утоптан и водитель не боится безнадежно увязнуть. На долгие месяцы кировчане напрочь забывают о том, что такое асфальт. Что ж, зато детей на санках транспортировать удобно.


Утки-первопроходцы

Впрочем, с недавнего времени в судьбе Кировска стали происходить пусть и небольшие, но позитивные перемены. Самая радостная местная новость заключается в том, что в этом году ОАО «Апатит» открыло еще один подъемник. Правда, расположен он в шести километрах от города, зато работает даже в ноябре! Некоторые любители скейта и горных лыж уже опробовали его быстрые, сконструированные по новым технологиям бугели. Всем нравится. Даже в туман и оттепель находятся отчаянные головы, отправляющиеся на перекладных на освоение новой трассы.


Еще одна новость – этим летом к 75-летию города на главной площади возвели башню, скромную и аккуратную, с часами, вызванивающими приятную мелодию. Башня очень украсила город, заняв место старой никчемной пожарной каланчи, маячившей здесь едва ли не со времен покорения Хибин. Надо сказать, что кировчане очень патриотичны. Они искренне любят свой город и радуются его успехам. Башня, получившая в народе прозвище Биг-Бен, сразу же стала символом города и гордостью его жителей.

И, наконец, последнее радостное событие последних лет – на Большой Вудъявр стали по весне прилетать утки! Эти отчаянные птицы оказались первой живностью, за многие годы рискнувшей прикоснуться к мертвым водам прекрасного озера. Судя по мельтешению утиных спин и по количеству вылупляющихся потомков, уткам здесь понравилось и покидать это место они не собираются.

А в прошлом году на озере был замечен рыбак! Это невероятное событие так взбудоражило умы, что несколько дней в Кировске только о нем и говорили. Правда, больше такого не повторялось. Рыбак исчез, подобно миражу, а желающих поддержать это славное начинание так и не нашлось. Но все-таки хочется верить, что Большой Вудъявр когда-нибудь снова оживет, наполнится рыбой, огласится криками чаек, запестреет рыбацкими и просто прогулочными лодками. Хочется верить, что огромный потенциал, таящийся в маленьком курортном городе, не может не реализоваться. Ведь утки – это к счастью.