Косвенная журналистика
Ну вот опять…. Вроде уже все сказали по этому поводу, так нет же, неймется нашему дорогому (в хорошем смысле этого слова) г-ну Радзиховскому. Но отдадим ему должное – такая подкупающая откровенность, какую он продемонстрировал в своем ответе Леониду Невзлину, никого не может оставить равнодушным. И меня, уж извините, в том числе. По одной простой причине. Потому что речь в данном случае идет о том, чему я в этой жизни уделяю почти все свое время. То есть – профессии.
Тут еще, конечно, имело место некоторое легкомыслие. Этакое вольное обращение с предметом обсуждения. Ну, в самом деле, почему бы лишний раз не оговориться, что, хотя обвинения Березовского и Невзлина в убийстве Литвиненко, конечно, абсурдны, но они все-таки уголовники. Как будто это очевидный факт, не требующий ни разъяснений, ни доказательств. Сказал и сказал. С меня не убудет, а кто-то прочтет и порадуется лишний раз, и что-нибудь себе на полях пометит (и мы даже знаем, кто именно этот кто-то). Тем более что Березовский с Невзлиным уже вроде бы превратились в мифических персонажей из прошлой жизни, героев эпоса о былых сражениях и битвах.
И тут выясняется, что стоит назвать призрака уголовником, как он вдруг материализуется из воздуха и уже стоит рядом и смотрит на тебя вопросительным взглядом. И даже начинает отвечать, вспоминать разные любопытные подробности из той стародавней жизни. А если так обернется (жизнь иногда, г-н Радзиховский, преподносит пренеприятнейшие сюрпризы), что человек вернется в Россию и, к примеру, подаст в суд за клевету? А Басманный суд к тому времени ликвидируют… Не придется ли тогда вернуть все деньги, заработанные в таких душевных муках?
Ну это так – лирическое отступление. Вернемся к вопросам по существу.
«…Что думаю, то и пишу, — говорит г-н Радзиховский, пытаясь, видимо, подчеркнуть широту своих взглядов, — просто в разных изданиях это выглядит по-разному». Честно сказать, я два раза перечитал эту фразу, но так ничего и не понял. Предположим, г-ну Радзиховскому пришла в голову какая-то мысль, и он ее изложил в разных статьях разными словами и опубликовал в разных изданиях. Не то, чтобы я был поклонником такого способа зарабатывания денег, но это я еще могу себе представить. Но нам же с вами не об этом говорят. Нам говорят, что для одних изданий у г-на Радзиховского одни мысли, а для других – другие. Но тогда это не мысли, а слова, которые ровным счетом ничего не стоят. И можно ли им доверять?
В рекламном бизнесе есть очень важная позиция – креативщик. Сегодня человек придумывает, как лучше продавать пылесосы, а завтра он уже переключился на памперсы. И никто от него не требует, чтобы он сам верил своим роликам и растяжкам. Главное, чтобы поверил покупатель. У креативщика может не быть собственных взглядов на рекламируемый товар. А у журналиста? У одного журналиста может быть два мнения на одно и то же событие? Или больше? В зависимости от количества заинтересованных изданий… Я утверждаю, что так не бывает. По крайней мере, среди тех, в чьем цеху состою я.
Впрочем, продолжим чтение. Уважаемый автор пишет: «Г-н Невзлин говорит: «Если он (то есть я – ЛР) и сейчас работает на Суркова, тогда все понятно». Мне это «все» как раз непонятно».
Вот те на – приехали. А что же вам, г-н Радзиховский, непонятно в том случае, если вы работаете на Суркова? Нет, разумеется, из того факта, что вы работаете на Суркова, еще не следует, что вы в подъезде нападаете на маленьких мальчиков или из окна своего дома стреляете по троллейбусам. Но кое-что все же следует. Например, то, что вы, как это говорится, «обслуживаете власть». А до этого обслуживали Невзлина. Пока власть не победила Невзлина. А вышло бы наоборот, продолжали бы… Так что ли?
Какая у вас, г-н Радзиховский, разносторонняя журналистская практика. Только вы уверены, что она действительно журналистская?
