Синенькая юбочка, ленточка в косе

Все никак не могу понять, почему меня так бесят «георгиевские ленточки» на машинах.
Существует масса вопросов к нашей официальной истории Второй мировой, к личностям советских военачальников и их методам, но простые солдаты той войны все равно останутся героями. По крайней мере, для меня. Получается, что я – классический представитель целевой аудитории «георгиевских ленточек». Красный флажок с серпом и молотом, конечно, не возьму, а черно-оранжевый, без всякой политической нагрузки и с глубоким историческим бэкграундом, по идее, должен. Но – не беру. И даже отвращение испытываю.

Если хорошенько покопаться в себе, то выяснится, что отвращение, конечно, не к ленточке как таковой, а к тому, от кого проистекает идея этих ленточек. То есть к родной российской власти. Если даже справедлива красивая легенда, что несколько лет назад эти ленточки придумала некая совершенно ни от кого не зависящая студенческая организация, то сейчас они уже стали частью государственного пиара. С соответствующей пафосной информационной поддержкой в теленовостях и организационно-финансовой со стороны региональных администраций.

Мне, как я уже сказал, не нравится официальная история Великой отечественной войны. Я не знаю, кто был главным врагом моего деда – фашисты, стрелявшие ему в грудь, или заградотряд, целившийся в спину. Я не знаю, какими соображениями можно оправдать тактику расчистки минных полей с помощью пехоты, которую пускают по ним, чтобы освободить дорогу для более дорогих, чем люди, танков. Мне не до конца понятно, почему человек, который так делал, до сих пор считается нашим главным героем. И если советские солдаты, выбивая немцев из Восточной Европы, устанавливали в ней новую диктатуру, то почему нельзя назвать вещи своими именами и осудить тех, кто в этом виноват?
Поэтому мне не нравится официальный патриотизм, олицетворенный «георгиевской ленточкой».

Однако если посмотреть на количество ленточек на улицах российских городов, то следует признать, что я со своим отношением к государственному патриотизму нахожусь в подавляющем меньшинстве. Тут бы мне и заткнуться вместе с другими любителями «переписывать историю» и не мешать людям, не забивающим себе головы разными дурацкими вопросами, праздновать главный национальный праздник. Но не все так просто.

Проблема в том, что официальная версия истории, приемлемая на внутреннем рынке, абсолютно не подходит для экспорта. Это в России советские солдаты в первую очередь – отцы и деды, а лишь в самую последнюю – жертвы и одновременно исполнители воли Сталина. А в Восточной Европе все наоборот: там есть свои героически погибшие родственники, а наши для них – солдаты красной империи.

В течение почти 50 лет Россия экспортировала в страны восточного блока свою историю – сотни бронзовых и каменных солдат и бессчетное число Т-34 стоят вдоль всех дорог от Москвы до Берлина. Они могли бы стать простыми памятниками солдатам, воевавшим с фашистами, если бы российские власти отреклись от всех преступлений коммунистов – и против своего народа, и против чужих. Ни на нас, ни на наших памятниках не лежало бы больше клеймо врага. Но власти не отреклись – более того, сегодня Россия ведет себя так, словно считает соседей временно, по какой-то нелепой случайности, отколовшимися колониями. И поэтому в глазах местных жителей памятники советским солдатам в Европе – это памятники не борцам с фашистами, а захватчикам.

В старой Варшаве на каждой улице есть, по крайней мере, один дом, на стене которого висит мемориальная доска: здесь, во время Варшавского восстания 1944 года, погибло столько-то человек. Такого нет ни в одном городе «страны, победившей фашизм». Подозревать поляков в симпатии к нацистам может только российское телевидение — и, тем не менее, они собираются убирать памятники советским солдатам. Понятно почему.

Ну а мы будем и дальше привязывать «георгиевские ленточки» на антенны своих машин и ремни рюкзаков, не задавая никому лишних вопросов. И лишь периодически удивляться, как эти дураки европейцы и американцы могут не знать, что это мы победили фашизм. Ведь скоро наших памятников, связанных со Второй мировой, за границами России не останется.