Недавно усилиями общественности и депутатов удалось защитить от сноса здания в Кадашах, и власти с инвесторами попритихли. Однако другим зданиям в центре Москвы, не в меньшей степени ценным, не повезло: часть усадьбы купцов Алексеевых по адресу улица Бахрушина дом 11 снесена. Столичные власти в лице префекта Центрального административного округа Алексея Александрова и Московского городского комитета по культурному наследию открестились от усадьбы, не признав этот комплекс зданий историческим памятником.

На вопросы корреспондента «Ежедневного журнала» Григория Дурново о сложившейся ситуации со сносом исторических зданий отвечает координатор общественного движения «Архнадзор» Константин Михайлов.

­- Какие действия в принципе возможны в случае, когда власти не признают здание памятником архитектуры?

- Причина этого непризнания для меня не является тайной. Я считаю, что причина здесь только одна — заранее утвержденный и согласованный инвестиционный проект строительства на этом месте. Никакой другой причины для того, чтобы не признать памятником самый старинный дом на улице, до этих выходных сохранявший уникальные черты убранства интерьеров и фасадов, быть просто не может. Но даже если не признавать этот комплекс зданий памятником, это не значит, что они должны быть снесены. Усадьба находилась в охранной зоне памятников архитектуры. А режим охранной зоны, в соответствии с тем, что сказано в Федеральном законе №73 «Об объектах культурного наследия», не предполагает строительства, а предполагает только сохранение и регенерацию историко-градостроительной среды. Сохранение и регенерацию. Регенерация, как сказано в московском законе о памятниках, это восстановление утраченных элементов архитектурных ансамблей, а не снос подлинных, сохранившихся элементов. В 2007 году охранная зона, в которую раньше входила вся усадьба, была скорректирована: специальное постановление правительства Москвы изменило ее границы, так что она сократилась примерно вчетверо. Причем в постановлении совершенно откровенно и беззастенчиво заявлено, что это делается в целях обеспечения реализации инвестиционного проекта строительства, а не из каких-то охранных соображений. Но даже после этого сокращения в границах охранной зоны осталась уличная линия застройки усадьбы, то есть три здания, выходившие на красную линию улицы Бахрушина. По закону сносить их было никак нельзя. Более того, и сейчас, хотя здания погибли, охранная зона, утвержденная постановлением правительства Москвы, никуда не исчезла и режим этой самой зоны продолжает действовать. Никакое новое строительство в ней невозможно, а возможна только регенерация, восстановление утраченного. Тем не менее, проект, утвержденный всеми московскими инстанциями и Мосгорэкспертизой, предусматривает воспроизведение фасада всего лишь одного из снесенных зданий и строительство абсолютно нового здания на месте двух других, не соответствующего тому, что там было, ни обликом, ни объемом, ни масштабом, ни высотой.

Это прямое нарушение норм федерального закона. Мы будем добиваться пересмотра этого проекта, чтобы застройщик, даже добившись временного тактического успеха в виде сноса исторических зданий, не смог осуществить планы своего нового строительства в охранной зоне. Такова наша принципиальная позиция. И это должен быть урок всем будущим инвесторам — может быть, они еще задумаются, а стоит ли ломать дома, если потом на их месте не дадут ничего построить.

- Корректировка охранной зоны тоже была нарушением закона?

- У меня нет сейчас под рукой всех материалов, но я могу отметить, что само понятие «охранная зона» было введено в законодательство не для осуществления проектов строительства, а, наоборот, для их предотвращения. Для того, чтобы сохранить неизменным облик тех территорий, которые окружают памятники архитектуры, чтобы памятники сохраняли не среди бетонных новоделов, а среди исторической среды, среди того градостроительного контекста, в котором они веками существовали. Духу закона это постановление, безусловно, противоречит. А вот чтобы понять, как осуществлялась эта процедура, необходимо провести специальное расследование.

- Когда стало известно, что заключен этот договор о строительстве?

- О том, что этот снос запланирован, нам стало известно в 2009 году, после того как в конце 2008 года вышло распоряжение правительства Москвы о строительстве этого комплекса и о сносе исторической усадьбы. Тем, кто говорит, что мы слишком поздно начали борьбу, и спрашивает, где мы были раньше, я могу ответить, что борьба началась в 2009 году. Мы тогда провели специальную пресс-конференцию, посвященную таким мало соответствующим законодательству решениям правительства Москвы, подготовили их подробный перечень с обоснованием, каким именно нормам законодательства они противоречат, направили все это специальным письмом и в правительство города, и в Москонтроль. В числе названного была и усадьба Алексеевых на улице Бахрушина. Никакого ответа из правительства мы не получили.

- Как вы думаете, почему в Кадашах никто больше не пытается снести здания, а на Бахрушина так не получилось?

- Действительно, в Кадашах ситуация была совершенно аналогичная ситуации на улице Бахрушина. Тоже охранная зона, тоже исторические постройки, не имевшие статуса, но тоже находящиеся в охранной зоне, тоже проект под видом регенерации. Почему там удалось все остановить, а здесь городская власть заняла иную позицию? Здесь я вступаю на скользкий путь предположений. Возможно, настоящие инвесторы проекта на улице Бахрушина более влиятельны и оказывают большее давление на принимающих решения, чем те, что были в Кадашах. Там помогло своевременное вмешательство правоохранительных органов. Здесь оно пока не состоялось, мы только ждем, что они вынесут свой вердикт. 25 июля, когда снос возобновился, я пошел в ОВД «Замоскворечье» и написал заявление. Я просил принять безотлагательные меры, поскольку снос проходит в настоящий момент и каждая минута гибельна. Заявление приняли, но мне сказали: «Позвоните завтра после десяти утра, мы скажем, кто с ним работает». На следующий день я сначала позвонил, потом около часу дня зашел в ОВД и выяснил, что мое заявление вот уже почти сутки с момента, как я его подал с воплями о помощи, так и не было передано человеку, который должен был с ним работать, он собирался прийти только в три часа. Если с такой оперативностью реагировать на сигналы SOS, понятно, что мы ничего сохранить не сумеем. Может быть, в Кадашах сыграло роль и то, что удалось собрать больше защитников, чем сейчас. Момент сноса усадьбы на Бахрушина был выбран практически безошибочно — разгар лета, жара, многие уехали. В начале июня, когда мы боролись за Кадаши, все еще были в Москве.

- Вам известно, какие объекты могут повторить судьбу усадьбы Алексеевых?

- Да, к сожалению, их много. Например, это замечательный комплекс домов начала XX века, владение купцов Приваловых по адресу Садовническая улица дом 9. Дома эти построены известным архитектором Эрнстом-Рихардом Нирнзее, автором знаменитого «дома Нирнзее» на Пушкинской площади. Это три превосходных шестиэтажных дома. Дома эти до сих пор сохраняют убранство квартир, лепнину, лепные розетки, старинные паркеты, даже замечательные элементы декора, которых сейчас не сыщешь — ажурное стекло, в начале XX века специально выписывавшееся из-за границы. Одно из этих зданий выдержано в стиле псевдоготики, с башенкой наверху. Другое здание, стоящее во дворе, имеет мемориальное значение: там во времена Серебряного века находилась редакция литературно-художественного журнала «Млечный путь», в этом здании бывал регулярно с ним сотрудничавший Сергей Есенин. И все это приговорено к сносу решением межведомственной комиссии правительства Москвы под предводительством первого вице-мэра Владимира Ресина. Согласно только что принятому Генплану города Москвы, эти здания находятся в зоне реорганизации и должны быть уничтожены. Готовится новый снос целого подлинного исторического квартала и постройка новодела под вывеской реорганизации — по плану властей здесь будет выстроен новый многофункциональный комплекс. Это только один из адресов.

- Здания на Садовнической тоже не признаны памятниками?

- Тоже не признаны, этот вопрос уже разбирался. Наши городские власти, когда речь идет о территории, являющейся предметом инвестиционного контракта, под любыми предлогами не признают здания памятниками. Мы упомянули и этот комплекс в письме, который направляли в правительство Москвы и в Москонтроль, будем в превентивном порядке за него бороться. Что касается зданий на Бахрушина, мы еще 12 июля подали заявку на признание этого комплекса памятником, и у Москомнаследия была вполне реальная, логичная возможность этот снос предотвратить, опираясь на заявки граждан. Закон говорит, что в случае обнаружения объектов, у которых есть признаки памятников истории и культуры, их снос невозможен до принятия решения об их статусе. Но Москомнаследия предпочел пойти по другому пути — найти формальную зацепку, чтобы отвергнуть нашу заявку. В ответе на наше послание было указано, что мы предоставили недостаточное количество фотографий. То есть орган охраны памятников, понимая, в какой ситуации находятся эти дома (мы указывали, что вот-вот начнется снос, что на участке уже стоит строительная техника), вместо того, чтобы спасать дома, возвращает заявки даже без рассмотрения по существу. Так у нас работает система охраны наследия.

На самом деле, если бы Москомнаследия действительно хотел защитить здания, он мог бы подкорректировать заявку, попросить принести недостающие документы и поставить дома на охрану или хотя бы включить их в список предложенных к охране. А поскольку желания такого не было, было найдено первое попавшееся формальное несоответствие, заявителям было с легким сердцем отказано, в результате чего дома были обречены на исчезновение. Как говорится, кто хочет сделать, ищет способ, а кто не хочет — ищет причину.

- Каков вообще критерий признания здания памятником?

- Они перечислены в законе. Эти критерии разнообразны, и набор их индивидуален по отношению к каждому зданию. В каком-то случае учитывается художественная ценность, в другом — связанность с какими-то великими историческими именами, в третьем — связанность с историческими событиями, в четвертом — формообразующее, то есть градостроительное значение. Мы считали, что здания на улице Бахрушина вполне достойны этого статуса, усадьба была одним из самых старинных домов в Замоскворечье, она была построена сразу после наполеоновского пожара. Таких домов и во всем городе немного осталось. 2 июля нам удалось туда проникнуть, мы осмотрели все интерьеры, специальным актом зафиксировали наличие ценных, достойных сохранения внутренних деталей, как то прекрасной работы чугунная лестница середины XIX века, деревянные двери ампирного времени. Этот акт мы направили в Москомнаследие, чтобы обеспечить их сохранность. Самое главное, что строители неоднократно обещали нам их сохранить, демонтировав перед сносом. И вот, когда мы прорвались на стройплощадку 24 июля вместе с депутатом Думы, мы увидели обломки этой чугунной лестницы, валяющиеся в куче строительного мусора среди кирпичных груд под гусеницами экскаватора. Сейчас по милостивому разрешению застройщиков работники музея «Кадашевская слобода» пытаются, копаясь в этих руинах, вытащить из них какие-то детали и в музей переправить. Типично московская история. Это даже не произвол, это совершенно сознательное истребление старой Москвы ради удовлетворения интересов разнообразных инвесторов и девелоперов. Невозможно жертвовать сохранением городской старины ради этого. Существует общий городской интерес. Мы хотим, чтобы Москва, город с тысячелетней историей, сохраняла свой исторической облик в центре. Люди имеют право сохранять рукотворную градостроительную среду, в которой они росли, в которой рождаются их дети. А в результате вместо исторических кварталов вырастают такие многофункциональные комплексы, на которые без дрожи взглянуть невозможно. Но для того, чтобы прекратить приносить историческую среду в жертву то одному, то другому инвестору, власть должна проявить политическую волю. И городская, и федеральная. Хотя распоряжение этими домами находилось в юрисдикции города, мне все-таки интересно, может ли федеральная власть и дальше сквозь пальцы взирать на бесконечное истребление облика собственной столицы или она все-таки поймет, что это и ее проблемы тоже?

Фотоматериалы с сайта www.vesti-moscow.ru и РИА Новости