Реституция в Украине проходит медленно и с большими трудностями, вызванными самыми различными причинами: спецификой политической ситуации, несовершенством юридической базы, а также неоднозначной оценкой последствий реституции.

На возвращение имущества здесь претендуют три православных церкви (Украинская православная церковь Московского патриархата, Украинская православная церковь Киевского патриархата и Украинская автокефальная православная церковь), Украинская греко-католическая церковь, Украинская римско-католическая церковь, несколько протестантских деноминаций, а также общины иудаистского и мусульманского исповедания. Наиболее проблематична передача имущества православной церкви, которая до революции владела наибольшим состоянием, и, пожалуй, самое уязвимое место здесь — пункт правонаследования. Ведь чаще всего вместе с отчуждением ликвидировались сами институции (если не фактически, то, по крайней мере, как юридические субъекты). Вновь зарегистрированные субъекты часто имеют сходство с прежними лишь в названии и конфессиональной принадлежности, и на возвращение одних и тех же объектов претендует сразу несколько организаций.

Что касается юридической базы, здесь много неувязок и противоречий. В Украине не раз предпринимались попытки законодательно урегулировать процесс реституции. Еще 21 апреля 1991 г. Верховный Совет УССР принял закон «О свободе совести и религиозных организациях» № 988-XII, который предписывал «обеспечить возвращение в собственность или передачу в бесплатное пользование религиозным общинам культовых сооружений и имущества». Вскоре этот закон был подкреплен указом президента Украины «О мероприятиях по возвращению религиозным организациям культового имущества» от 4 марта 1992 р. № 125: на этот раз органам власти было поручено в течение 1992–1993 гг. передать общинам культовые строения, не используемые или используемые не по назначению, а также организовать инвентаризацию церковного имущества в фондах государственных музеев и архивов для решения вопроса о его использовании по назначению. Позже, в 1994 и 2003 годах, вышли еще два распоряжения президента о возвращении религиозным организациям культового имущества.

Все эти постановления были выполнены лишь отчасти, а их выполнение часто сопровождалось скандалами и протестами, связанными с неоднозначностью юридической базы и нарушением действующего закона о религиозных организациях, согласно которому религиозные объединения не могут приобретать статус юридического лица, а любые объединения без статуса юридического лица не могут приобретать какие-либо имущественные права. Фактически это положение — основной тормоз реституции в Украине, действующий, несмотря на давление Госдепартамента США, Совета Европы (блюдущего императив передачи церкви отчужденного имущества как один из основных принципов религиозной свободы) и других факторов международного влияния. Нынешнее законодательство позволяет лишь передавать культовое имущество в бесплатное пользование религиозным общинам (приходам). Правами на получение имущества обойдены монастыри, епархиальные управления, духовные школы, религиозные братства, миссии и т.п.

Большинство вопросов, связанных с передачей церковного имущества, решаются местными органами власти. Многое зависит от лоббирования интересов той или иной общины, монастыря или церкви (часто имущество передается им вопреки или в обход существующего законодательства) в городских и областных советах, а также в высших органах власти.

В 1991 г. было принято постановление № 83, содержащее перечень храмов – памятников архитектуры, не подлежащих возвращению. В него вошли, в том числе, София Киевская, Кирилловская церковь и Киево-Печерская лавра. Постепенно, однако, этот список таял, а в 2002 г. постановление было вовсе отменено. После этого церкви были отданы Кирилловская церковь, частично Киево-Печерская лавра (поэтапная передача ее отдельных зданий и земельных угодий в собственность монастыря началась намного раньше) и многие другие памятники, использование которых «по назначению» ведет к их неизбежной порче и разрушению. Реставраторы указывают на множество обстоятельств, которые вредят сохранности фресковой живописи в Кирилловской церкви, занимающей площадь более 800 кв. м (в этом отношении храм не имеет аналогов в Восточной Европе). Копоть от свечей оседает на древних фресках (следует учитывать, что современные технологии позволяют реставрировать их лишь один раз), а в дни больших праздников верующие затирают стенопись спинами и плечами. Более того, под угрозой устранения из храма оказался иконостас работы Врубеля: община УПЦ МП признала его живопись «неканонической».

Начало передачи УПЦ МП Киево-Печерской лавры было положено в 1988 году, когда по инициативе Раисы Горбачевой монастырю были переданы Дальние пещеры. Постепенно заселявшая территорию Нижней лавры братия твердой рукою освобождала от скверны переданные монастырю помещения. На улицу вышвыривались госучреждения самого разного толка и мастерские по реставрации икон. В памяти живы душераздирающие сцены изгнания (я жил по соседству с лаврой и частенько гулял здесь мальчишкой): перевернутые столы, рассыпанные канцелярские принадлежности, беспомощные, до смерти перепуганные тетеньки и неистовствующие в праведном гневе монахи. На некогда приветливых лаврских склонах появились таблички, запрещающие мирянам приближаться к монастырским угодьям.

Вскоре разразились скандалы в связи с разрушением исторических памятников и незаконным строительством, которое церковники развернули в охранной зоне. Уничтожение сотен кубических метров археологического пласта ХI века монахов вовсе не смущало, зато было достигнуто равновесие между интересами города и уважением к церкви: церковь распоряжалась в Нижней лавре, музейный комплекс — в Верхней. Впоследствии монахи получили право проводить богослужения и в нескольких храмах на территории  Верхней лавры. Даже на самом спорном участке они оказались безраздельными хозяевами — в Успенский собор, построенный и отреставрированный на муниципальные средства, не были допущены священнослужители УПЦ КП и УАПЦ, которые по решению правительства также могли служить в храме.

Были случаи откровенного вандализма: в церкви Рождества Богородицы монастырские «реставраторы» зарисовали 145 кв. м фресковой живописи, выполненной в 1817 г. Иоанном Квятковским (при том что состояние фресок не вызывало опасений: они были закреплены во время реставрации 1979-1980 гг.). Из пещер убрали устройства температурного контроля и влажности. Впоследствии здесь случился обвал.

Братия была нацелена на получение всей территории Лавры. При этом с самого начала была избрана верная стратегия: апеллировали к президентской власти. Все четыре президента Украины шли на уступки монастырю — даже помаранчевый «изгой» Виктор Ющенко. И неважно, что УПЦ КП и автокефальная церковь тоже не прочь были получить здесь свой удел и что в правовом отношении передача Лавры УПЦ МП была не вполне корректной: ведь в момент отчуждения монастыря в конце 20-х годов здесь была зарегистрирована община «обновленцев», вышедших из подчинения Московскому патриархату. В этих тонкостях теперь мало кто разбирается, зато никто не хочет взять грех на душу — обидеть Святую Церковь.

Однако самые трепетные отношения у монастыря сложились с Виктором Януковичем. Активная поддержка, которую УПЦ МП оказывала нынешнему гаранту во время двух последних президентских выборов, и уважительное отношение к ее иерархам с его стороны (при полном игнорировании УПЦ КП и других конфессий) позволяли четко прогнозировать дальнейшее развитие событий.

Вскоре после президентских выборов 2010 года иерархи УПЦ МП сделали серию заявлений о необходимости выселения с территории Лавры «организаций, деятельность которых не имеет церковной направленности». Речь шла о музеях, художественных мастерских, Исторической библиотеке, Центре культурных исследований и даже об инфекционной больнице, построенной в 1911 году на территории, примыкающей к монастырю (странно, но тогда больница монахам вовсе не мешала — времена были другие, да и церковь, по-видимому, тоже). В муниципальной собственности должен был остаться лишь заповедник (согласно уставу ЮНЕСКО, объекты, занесенные в список этой организации, не могут быть полностью переданы церкви).

Долго это были всего лишь разговоры, однако этим летом власть перешла к конкретным действиям. Начали тихой сапой: 15 июня на келейном совещании городской совет принял решение о бесплатной передаче Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника из коммунальной собственности в государственную при условии сохранения на территории заповедника трех учреждений: Музея украинского народного декоративного искусства, Музея театрального, музыкального и киноискусства и Музея книгопечатания. Городская общественность замерла в скорбном предчувствии и, как вскоре выяснилось, не напрасно: в июле премьер Николай Азаров заявил о передаче монастырю всей территории Лавры, а Янукович получил орден Св. Владимира из рук патриарха Кирилла.

Теперь мешал лишь пункт о сохранении трех музеев, но в сентябре и он был ликвидирован на одном из очередных заседаний Кабмина.

Для музейщиков ситуация тяжела еще и тем, что практически все манипуляции с передачами, все важные решения принимаются за их спиной, а в прессу попадает лишь часть информации. Они живут смутными надеждами и обещаниями представителей власти: дескать, все устроится, нужно лишь проявить покладистость. Но все еще не решен вопрос, куда будут перемещены фонды музеев — предложения поселить музеи в Мыстецком арсенале, в Доме кино и на территории киностудии им. Александра Довженко не выдерживают критики. Принимающие стороны не готовы предоставить необходимую площадь и обеспечить условия для хранения экспозиций. Идея переселить музеи в детские сады, расположенные в отдаленном от центра Дарницком районе, вообще абсурдна. Музейщики и так боятся, что на новые квартиры к ним едва ли придет столько посетителей, как в Лавру.

Печерская лавра — далеко не единственный пример потерь, к которым приводит хозяйствование монахов на территории переданных им памятников. Практически каждая передача церкви исторических культовых сооружений (кроме построенных заново) сопряжена с ущербом, а иногда даже гибелью передаваемых объектов. И это касается не только случаев передачи церковного имущества УПЦ МП. В Западной Украине настоящим бедствием стала практика сожжения памятников деревянной архитектуры в приходах, находящихся в юрисдикции греко-католической, римско-католической церквей и УПЦ КП. Для того чтобы получить разрешение на строительство нового здания, приходские священники сжигают обветшавшие деревянные храмы, списывая пожар на «несчастный случай» или молнию.

В этой же связи стоит вспомнить историю еще одного памятника всемирного значения — Херсонеса Таврического. «Главное несчастье Херсонеса — это существование на его территории монастыря. Состоящего по обыкновению из подбора грубых, неграмотных, ничего не делающих, ни к чему не пригодных людей. По высочайшему повелению этот монастырь был обречен на постепенное и правильное вымирание, так как ему запрещалось без разрешения археологической царской комиссии возводить какие-либо постройки. (…) Монахи уничтожают акрополь древнего города… Для того, чтобы Россия могла гордиться своей Помпеей, необходимо поспешить спасти то, что еще осталось, и принять серьезные меры к охранению всего необходимого (…) Повелите, Государь, и спасите». Так заканчивается письмо графини Уваровой к Николаю II от 6 октября 1902 года. Оно в общих чертах отражает те принципы, по которым в царской России, где церковь и государство составляли одно целое, решалась проблема конфликта между интересами церкви и охраной культурных ценностей. Деятельность церкви контролировалась соответствующим «столом» консистории и археологической комиссией, и если контроль оказывался недостаточным, в дело могли вмешаться другие силы — общественность, ученые и сам император, как это имело место в случае с Херсонесом. В 1902 году просьба графини Уваровой (которая была председателем Московской археологической комиссии) была удовлетворена, однако братия успела застроить центр древнего города, включающий греческий, римский и византийский археологические пласты. В наши дни угроза разрушения уникального памятника вновь актуальна: не так давно возрожденный Свято-Владимирский монастырь заявил свои права на территорию «русской Трои». Митрополит симферопольский и крымский УПЦ МП Лазарь в письме Виктору Януковичу просит «содействия в благом деле» — кроме возвращенных Свято-Владимирского собора, храма Семи мучеников и других строений он желает заполучить для монастыря также и территорию заповедника.

История возвращается на круги своя. Однако ситуация вечно повторяться не может, поскольку каждый такой виток может оказаться последним для уникального объекта, внесенного Фондом мирового наследия (GHF) в список памятников, находящихся на грани исчезновения.

К сожалению, без малого двадцатилетний опыт передачи церкви имущества, имеющего историческую ценность, показывает, что церковь еще не воспитала поколение служителей, способных грамотно обращаться с памятниками архитектуры и искусства. Ведь для того чтобы принимать решения, связанные с охраной памятников, нужно быть хотя бы немного искусствоведом. А духовная семинария, к сожалению, такого образования не дает, нет даже курсов, на которых могли бы специализироваться, склонные к такого рода деятельности люди.

Киев

Фотографии предоставлены автором