День шакала
Очевидная неизбежность расправы должна была бы нивелировать шок первых минут после оглашения приговора. Я, разумеется, не имею в виду родных и близких. Никто ведь, кажется, ничего другого и не ждал. Тем не менее — как удар обухом по голове. Чудовищное бесстыдство происходящего вызывает оторопь. Странно, но первая мысль, которая пришла мне в голову после того, как я услышал эти цифры – по девять лет каждому, — была про судью Колесникову. Я подумал: что же надо сделать с человеком, чтобы вот так, на глазах у всего честного народа, заставить его совершить такой вопиюще бессовестный поступок, фактически перечеркивающий всю прошедшую жизнь, профессиональную карьеру, лишающий тебя уважения сколько-нибудь приличных людей?
Комментарии молниеносно посыпались со всех сторон. Ничего неожиданного: пропутинская шушера честно отрабатывает пайку – вслед за говорящей прокуроршей Наталией Вишняковой все эти мироновы и боосы мямлят примерно одно и то же. Про «тяжесть содеянного» и «неотвратимость наказания». Ну и конечно же про отсутствие «политической составляющей». Демократы клеймят позором «неправедный суд». Коммунисты говорят о «заказной расправе». Запад в лице президента Буша высказал «озабоченность» и надежду на апелляционные инстанции. Кроме того, все обращают внимание на «чрезмерную жесткость приговора».
Выскажу на первый взгляд парадоксальную мысль: приговоры Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву имеют мало отношения к их дальнейшей судьбе. Нам ведь давно уже было понятно, что им придется сидеть в тюрьме. Вчерашние восемнадцать лет на двоих к этому нашему знанию ровным счетом ничего не добавили. Потому что это – условные восемнадцать лет. Они могут обернуться и более продолжительным сроком, а может случиться так, что через несколько месяцев руководители ЮКОСа окажутся на свободе.
Ходорковский с Лебедевым будут находиться в заключении ровно столько, сколько будет находиться у власти Владимир Путин, и выйдут на волю на следующий день после падения режима. Но данный приговор, повторю, имеет к судьбе юкосовцев (хотя уместно ли в данном случае употреблять юридический термин?) весьма опосредованное отношение. К нашей же с вами – самое непосредственное. Потому что большинство из нас все эти годы или месяцы проведут не в тюрьме, а на свободе. Следовательно, мы сможем влиять на происходящее в стране. Да, решение Мещанского суда означает, что ОНИ всем нам плюнули в лицо, что ОНИ всех нас не считают за людей. Что ж, утремся и займемся восстановлением собственной репутации.
На самом деле, вся многомесячная история разграбления и уничтожения ЮКОСа и его хозяев, наверное, лучше всего была бы прокомментирована психоаналитиком. Потому что это история про комплексы и фобии маленького человека, всю жизнь толкавшегося в приемных важных начальников, на которого неожиданно свалилась огромная власть. И теперь он сходит с ума от одной только мысли о том, что с ней придется когда-нибудь расстаться. В представлении подобного рода людей власть бывает либо абсолютной, либо никакой. Таких понятий, как «делегирование полномочий», «предоставление самостоятельности», в их лексиконе не может быть по определению. Понятно, что они не терпят более умных, более талантливых, но главное – заявляющих претензии даже не на власть, а на право вмешаться. Приговор Ходорковскому был подписан в тот момент, когда тот указал Владимиру Путину на коррупцию в его ближайшем окружении. Путин на пятом году своего правления и в мыслях не держал, что в России еще могут найтись люди, которые посмеют указывать ЕМУ, тыкать ЕГО носом в собственные ошибки. Конечно, он смертельно испугался. А тут еще пронырливые царедворцы, моментально учуявшие запах быстрых и огромных денег, наплели про оптом скупаемые региональные парламенты, про прикормленных губернаторов, словом, про готовящейся заговор. И Путин, конечно, поверил и еще больше испугался. Вот и вся, на мой взгляд, нехитрая природа дела ЮКОСа.
Но не будем забывать, что в этой истории помимо уже перечисленных субъектов есть еще один – российский народ. Другими словами – мы с вами.
Так вот уверенность Владимира Путина и его ближайшего окружения в том, что в России они – полновластные хозяева, что здесь они могут творить все, что душе угодно, зиждется на глубочайшем презрении к собственному народу. На их представлении о нас как о быдле, которому главное вовремя подсыпать корму. Поэтому в России можно безнаказанно уничтожить основы демократии, свободную прессу, независимое правосудие. И можно устраивать показательные расправы над инакомыслящими. Именно показательные – чтоб другим неповадно было. Бандит убивает должника не из мести. Просто если он так не поступит, ему перестанут платить. Путин ни секунды не сомневается: не посади он Ходорковского, его властная вертикаль рассыплется в прах.
Посмею предположить, что она и так рассыплется. Потому что твердо уверен: они ошибаются в своих оценках нас с вами. Потому что мы – не быдло. И пора начать это доказывать.
