Ann Arbor — городок в часе езды от Детройта, никакого отношения к Детройту, слава богу, не имеющий. Здесь не производят автомобили и почти не ездят на них, предпочитая велосипеды. Но смею предположить, что во всем Детройте не прочтено столько книг, сколько в этих кафешках и библиотеках…

Ann Arbor — это, прежде всего, Мичиганский университет. 

Имя города детонирует в русском читателе важными ассоциациями, первая из которых, разумеется: Иосиф Бродский. Да, это место написания нескольких довольно важных его стихов…

Здесь он преподавал — преподавал, говорят, так себе. Странно, если бы было иначе: его лекции-монологи прекрасны, как только может быть прекрасен гениальный полет мысли, но вот вторая часть преподавания — говоря словами самого поэта, «вытягиванье жил» «из недорослей местных» — была ему явно чужда. И если бы не Нобелевская премия, портрет Иосифа Александровича вряд ли украшал бы рекламные проспекты Weiser Center for Europe & Eurasia. 

С тех пор — шутит профессор Ольга Майорова, выпускница знаменитой второй московской математической школы — здесь внимательно всматриваются в лица приглашенных лекторов… 

Ну, в мое лицо можно было сильно не всматриваться — спасибо, что пригласили, дали приобщиться, походить по этим парковым дорожкам среди разноликого студенчества и наглых накачанных белок. Спасибо за чудесную разноязыкую компанию в застолье после лекции — отменные лица и биографии!

И отдельная благодарность — за подарок из Ann Arbor. Вот он. 

Иосиф Бродский и Юз Алешковский

Иосиф  Бродский и Сергей Довлатов

Михаил Барышников

Это — ранее не публиковавшиеся фотографии из архивов Мичиганского университета.  

Полагаю, отечественному читателю никого тут представлять не надо: это классики русской литературы и не только литературы… Но, на всякий случай — Бродский, Довлатов, Алешковский, Барышников… 

Иных уж нет, а все, кто есть — далече… 

В лицо мы тут не знаем только одного человека — зато давно и с благодарностью откликаемся на его имя. Вот он, в очечках, крайний справа на групповой фотографии, перед Сашей Соколовым…

Это — издатель Карл Проффер, основатель легендарного издательства «Ардис».

Не будет большим преувеличением сказать, что именно он и его жена Эллендея открыли миру и самой России великую русскую литературу двадцатого века — от Набокова до Бродского. Открыли они нам и современную литературу как свидетельство жизни, от мемуаров Надежды Мандельштам до молодых современников, в бесстрашном диапазоне от Уфлянда до Лимонова…

Возможность увидеть свой текст напечатанным — вопрос для писателя экзистенциальный, и очень многие, вслед за Довлатовым, могли бы написать: «Карл Проффер спас мне жизнь, удержал от самых безрассудных, отчаянных и непоправимых шагов…»

Помощь Профферов была практической, часто малоприметной и очень изящной; свидетельство тому — строчка петитом на последней странице книги: «корректор — И. Бродский»… 

Что уж он там корректировал, не знаю, но, может, и за ту лишнюю копейку задним числом благодарил в римском «Пьяцца Маттеи»:

«Спасибо, Парки, провиденье,

Ты, друг-издатель,

За перечисленные деньги…»

Но то — в Риме…

А в позднем «совке» томики издательства «Ардис» были глотком воздуха и статьей УК, и статус «невъездных», полученный молодой четой Профферов после публикации «Метрополя», стал своеобразным признанием их заслуг, наградой от партии и правительства СССР.

Увы, Карл Проффер прожил совсем недолгую жизнь, и перед вами, наверное, одна из последних его фотографий — он умер после тяжелой болезни в сентябре того самого 1984 года…

В архивах Мичиганского университета ждет внимательных исследователей его переписка с авторами «Ардиса» — авторами, по большей части, увы, уже ставшими частью русского литературного пантеона…

В этом пантеоне найдется место и для американского профессора, ставшего добрым гением нашей литературы. Чувствовавшего всей душой то, о чем написал его великий друг:

«Все ж не оставлена свобода,

Чья дочь — словесность…»

"Ежедневный журнал" выражает благодарность Мичиганскому Университету за предоставленные фотографии