Коалиция без правил игры
Правительство Дмитрия Медведева оказалось в трудном положении еще до его создания. После отказа Медведева от переизбрания на второй срок в его перспективах разочаровалась значительная часть элиты, пришедшая к выводу, что правящая диархия завершает свое существование, а на смену ей приходит иерархическая структура, в которой премьер может рассчитывать лишь на некоторую степень автономии.
Отсюда первая серьезная проблема нового кабинета – почтенный список тех, кто в нем мог быть, но отсутствует – от Кириенко до Кузьминова. Многие потенциальные вице-премьеры и министры сочли за благо воздержаться от участия в правительстве Медведева – либо не веря в его долговечность, либо считая, что новый премьер не будет обладать достаточным аппаратным ресурсом для реализации своих начинаний. Похоже, что серьезные игроки уже присматриваются к смутным очертаниям того кабинета, который может сменить правительство Медведева. Отсюда и немалое количество «технических» чиновников в составе нового кабинета.
Вторая проблема – компромиссный характер нового правительства. В экономическом блоке ключевые министерства – Минфин и МЭР – находятся под контролем людей Путина (подобная ситуация была в 2000-2004 годах, когда возможности премьера Касьянова были ограничены аналогичным способом). Роль Минфина в правительстве невозможно переоценить – это его «кошелек». Что касается МЭР, то его роль повышается именно сейчас, когда Медведев стремится ускорить приватизацию, к чему Путин относится, судя по всему, без особого энтузиазма. Кстати, под контролем Путина, насколько можно судить, остается и Федеральная антимонопольная служба, дающая санкцию на сделки с участием крупных компаний.
В то же время «медведевец» Дворкович стал куратором промышленности, включая и ТЭК. Однако во главе Минпромторга стоит Мантуров, пришедший в это ведомство еще с подачи Чемезова и являвшийся кандидатом на место долго уходившего в отставку Христенко, как минимум, в течение года (то есть задолго до того времени, как Дворкович начал думать о своей новой роли). А на пост главы Минэнерго не удалось найти ни одного «отраслевика» - в результате его занял протеже Хлопонина, замминистра финансов Новак, очень хороший финансист, но новичок в энергетике. И, самое главное, неясно, какая реальная роль в ТЭКе отводится покинувшему правительство Сечину, сохранившему решающее влияние на «Роснефть» и значительную часть энергетического сектора. А также прямой доступ к Путину.
МИД и Минобороны (и, видимо, ФСБ) остаются, разумеется, за Путиным. Сложнее ситуация с МВД, которое возглавил генерал Колокольцев, назначенный на пост главы столичного УВД именно при Медведеве. Однако важнее может быть другое – МВД, согласно Конституции, находится в ведении президента. При Медведеве это положение было спорным (всю половину своего президентства он стремился усилить свое влияние на это ведомство, инициировав его реформу), но при Путине вполне может вновь стать бесспорным.
Медведев смог добиться назначения Суркова на ключевой пост руководителя аппарата правительства (занятно, что вышедшим на прошлой неделе путинским указом этот орган лишился всех «мигалок»). Таким образом, он избежал участи технических премьеров Фрадкова и Зубкова, которым «аппаратчиков» подбирал Путин. Протеже Суркова Говорун стал министром регионального развития с расширенным штатом замминистров. В то же время Медведев не смог продвинуть на ключевой пост в кабинете своего советника Абызова – он получил лишь вновь учрежденную должность министра по связям с открытым правительством, перспективы которого выглядят весьма смутными. В то же время в кабинете немало близких к Путину фигур – это, в частности, Козак, Мутко, новый глава Минсельхоза Федоров, бывший одним из организаторов ОНФ.
Таким образом, правительство фактически носит коалиционный характер – но без определенных правил игры. В партийных коалициях, существующих в парламентских демократиях, такие правила определяются в ходе формирования кабинета, и их пересмотр может привести к отставке правительства. Российская коалиция неформальна (понятно, что партии, как обычно, были отстранены от участия в формировании кабинета), а в отсутствии правил регулировать внутреннюю конкуренцию будет существенно сложнее. И, похоже, что конкуренция будет проходить не только внутри правительства, но и между президентскими и правительственными структурами.
И в этом заключается третья проблема. Можно много восхищаться заслугами новоназначенного министра Никифорова по развитию «электронного правительства» в Татарстане или столь же активно сетовать на замену тонкого и тактичного Авдеева на пиарщика Мединского. Но возникает более важный вопрос – сохранится ли в правительстве центр принятия экономических решений или же он переместится в Администрацию президента, в которую может перейти ряд членов ушедшего в отставку кабинета. Если реализуется последний сценарий, то Медведев может оказаться в драматической ситуации. Не получив реальных прерогатив, он станет ответственным за все катаклизмы, даже не связанные с работой кабинета – например, за последствия колебаний мировых нефтяных цен в связи с событиями в Китае или Греции.
Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий
