О том, что Владимир Путин и его коллега по «тандему» Дмитрий Медведев, мягко говоря, погорячились, обещая перед выборами направо и налево десятки и сотни бюджетных миллиардов, не писал уже только ленивый. Проблема еще и в том, что эти относительно новые инициативы наложились на социальную щедрость, выбранную правительством Путина в качестве средства борьбы с кризисом. За годы «ручного управления» обязательства государства, прежде всего по отношению к пенсионерам, драматически выросли, а пенсионная система превратилась из почти самодостаточного института в пирамиду, которая неминуемо рухнет без бюджетных подпорок. Причем уже сейчас никакого Фонда национального благосостояния не хватит для того, чтобы обеспечивать устойчивость пенсионной системы достаточно долго.

До выборов прямо в правительственной команде об этом говорил только Алексей Кудрин, за что и лишился места вице-премьера и министра финансов. Его преемник и бывший заместитель Антон Силуанов предпочитал выступать с туманными заявлениями, общий смысл которых сводился к тому, что денег должно хватить. Однако теперь, окончательно утвердившись в кресле министра, и Силуанов вынужден признать: не хватит.

В этой ситуации самое главное заключается в ответе на вопрос, как именно собирается правительство выходить из положения, будет ли оно искать дополнительные средства или предпочтет сократить бюджетные обязательства, в которые трансформировались обещания «тандема».

Самое простое решение носит чисто арифметический характер и является в чистом виде «страусиной» тактикой борьбы с проблемами. Несколько дней назад Госдума приняла поправки к закону о бюджете на этот год, согласно которым среднегодовая цена российской нефти была повышена со 100 до 115 долларов за баррель. Самое смешное заключается в том, что депутаты от ЕдРа дисциплинированно голосовали за поправки ровно в тот момент, когда цена барреля опустилась ниже 100 долларов.

Понятно, что реально у властей есть выбор из трех путей, которыми можно пойти, чтобы решить проблему нехватки бюджетных средств. Первые два очевидны: если доходы существенно ниже расходов, нужно либо увеличить доходы, либо сократить расходы. Третий также лежит в сфере арифметики. Задача проста: при любой цене нефти получать стабильную сумму в рублях. Например, если при 100 долларах за баррель государство получает некоторую сумму при курсе доллара на уровне 30 рублей, то при 70 долларах за баррель государство ту же сумму получит при 42 рублях за доллар. Как показывают события на валютном рынке мая-начала июня, совсем сбрасывать со счетов готовность правительства воспользоваться этим незамысловатым способом пополнения бюджета, не стоит. Тем не менее, применимость его тоже ограничена, в том числе и по политическим причинам.

Наращивать доходы за счет увеличения налогового бремени в свете напряженной работы над деловым климатом – нонсенс, это прямо противоречит всем прекраснодушным заявлениям нынешнего премьера и его команды. Да и не получится. Минфин уже максимально задействовал все возможные источники – от акцизов до повышения НДПИ и экспортных пошлин на газ. Больше чем сейчас бизнес – ни частный, ни государственный – платить не будет.

Второй путь, путь сокращения чрезмерных обязательств, выглядит более реалистичным. Минфин в конце мая представил в правительство письмо, в котором дал оценку текущей ситуации и свои предложения по сокращению расходов.

Уже в следующем году доходы бюджета окажутся на 310 миллиардов (0,8% ВВП) ниже запланированных. В 2014 году разрыв вырастет до 446 миллиардов (0,9% ВВП). Этих денег будет не хватать даже с учетом того, что бюджет и в 2013, и в 2014 году запланирован дефицитным. Согласно принятому на сегодняшний день плану, в 2013 году дефицит составит 1,6% ВВП, а в 2014 году – 0,7% ВВП. В 2015 году бюджет должен стать бездефицитным.

Согласно окончательным подсчетам финансового ведомства, в 2013 году казне не хватит 146,4 миллиарда рублей, в 2014 году – 632,3 миллиарда, а в 2015 году – уже более 1,2 триллиона. Всего за три года выходит почти 2 триллиона, взять которых Минфину неоткуда.

Самое интересное в предложениях Минфина – это вовсе не голая констатация факта, что денег в бюджете на все не хватит, а предложение, на чем можно сэкономить. Всего источников подобного рода экономии шесть: пенсионная реформа, сокращение расходов на оборону и правоохранительные органы, сокращение на 5% госзакупок, внедрение адресной социальной помощи, отмена некоторых доплат регионам (на оздоровительные кампании для детей, выплаты учителям за классное руководство), а также отмена некоторых льгот на транспорте.

Последние две статьи большой экономии не дадут – вместе они «тянут» на 34 миллиарда рублей в год. На «оптимизации» социальных выплат тоже сильно не сэкономишь. Максимум, что дадут социальные пособия – 83,6 миллиарда к 2020 году. Сокращение госзакупок может принести 75-80 миллиардов экономии в год.

Все это не идет ни в какое сравнение с теми суммами, которые недополучат военные с правоохранителями. Им «затягивать пояса» придется с 2014 года. Минифин предлагает снизить финансирование этой статьи на 262 миллиарда. Уже в 2015 – на 635 миллиардов. Пик экономии на «силовиках» наступит в 2017 году – 727 миллиардов. После этого до 2020 года расходы на эту статью предлагается сократить на 650-660 миллиардов в год.

Цифры впечатляющие. Правда, впечатляют они лишь до тех пор, пока взгляд не упирается в пенсионную реформу, провести которую предлагается в следующем году. В 2014 году реформа принесет «скромные» 218 миллиардов – даже меньше того, чем пожертвуют Минобороны и правоохранители. Зато уже к 2017 году на пенсионерах можно будет сэкономить 927 миллиардов, в 2018 году сумма перевалит за триллион, а к 2020 вырастет почти до 2 триллионов – 1921 миллиард рублей. Всего же за 7 лет – с 2014 по 2020 год – пенсионная реформа позволит бюджету сэкономить без малого 7 триллионов рублей.

Стоит учесть, что, согласно официальному прогнозу Минэкономразвития, к 2030 году численность пенсионеров в России вырастет на 9,2 миллиона человек, а трудоспособное население сократится на 10,2 миллиона. Интересная получается картина: пенсионеров с каждым годом будет все больше, людей, из зарплат которых делаются пенсионные отчисления – все меньше, а бюджет после проведения пенсионной реформы будет еще и экономить.

Известно, что в настоящий момент подготовлено две концепции реформы. В концепции, подготовленной еще в прошлом году Минздравсоцразвития, которая, похоже, становится официальной доктриной, декларируется возврат к распределительной или, как сейчас модно говорить, «солидарной» пенсионной системе, при которой взносы работников идут на выплату пенсий.

Индивидуальные накопления подвергнутся «огосударствлению» или, если выражаться по-человечески, конфискации. Причем, скорее всего, даже те, кто перевели свои накопления в негосударственные пенсионные фонды или отдали в управление частным компаниям, от «огосударствления» не уйдут и накоплений лишатся.

Но это еще не все. Прямо пенсионный возраст повышать никто не собирается. Тем более что при средней продолжительности жизни российских мужчин в 64,3 года сильно повышать пенсионный возраст с нынешних 60 лет было бы несколько цинично.

Поэтому министерство предлагает вообще не зацикливаться на пенсионном возрасте, а больше внимания уделять трудовому стажу. После проведения реформы для того, чтобы получать пенсию в полном размере, нужно будет отработать не менее 45 лет. Очевидно, что к 60 годам накопить такой официальный стаж – проблема. При этом тем, кто вышел на пенсию и продолжает работать, стаж засчитываться уже не будет.

Еще более радикальному пересмотру подвергнется сама система подсчета пенсии. Минздрав предлагает использовать «страховую» часть пенсии, из которой выплачиваются пенсии уже вышедшим на пенсию гражданам. Собственно это и будет «трудовая пенсия», которую люди будут получать от государства.

Помимо этой государственной будет еще «корпоративная» часть – для отдельных организаций или отраслей за счет дополнительных платежей от самих работников и работодателей на основании коллективного договора или тарифного соглашения с участием профсоюзов. А также частная, предусматривающая выплаты за счет личных накоплений работника, которые он делал добровольно, заключив договор с негосударственным пенсионным фондом, страховой компанией или кредитной организацией. Чтобы стимулировать развитие личных накоплений, государство должно реализовывать программы софинансирования (при участии бюджета) и вводить налоговые льготы. Иными словами, сколько сам себе накопишь, столько и получишь в старости.

Самый неприятный момент в том, что предлагает министерство – изменение формулы подсчета «страховой» части пенсии. До сих пор все было довольно просто: сумма, накопленная за всю трудовую жизнь на индивидуальном страховом счете, делится на «срок дожития» – количество месяцев, которое пенсионер предположительно проживет на заслуженном отдыхе – и получается размер страховой части пенсии. Минздрав же предлагает ввести «индивидуальный коэффициент пенсионера». Для его расчета нужно соотнести имеющийся у человека стаж с нормативом (40-45 лет), а также его средний заработок за всю жизнь со средней зарплатой за тот же период по всей стране. Полученный таким образом индивидуальный коэффициент пенсионера будет умножаться на величину его среднего заработка за квартал, предшествующий выходу на пенсию.

Во-первых, самостоятельно подсчитать, сколько тебе причитается в старости, со всеми этими коэффициентами весьма затруднительно, и граждане вообще перестанут понимать, за что они борются. А во-вторых, привязка пенсии к последнему кварталу трудовой деятельности – огромный риск для будущих пенсионеров.

Одним словом, расплачиваться за предвыборную щедрость Путина придется всему населению, которое лишится накопительной части пенсии, рискует пережить очередной раунд «плавной девальвации» и заплатить неизбежно последующий за ним инфляционный налог.

Наконец несколько слов об «избыточных» социальных обязательствах, принятых на себя государством в 2008-2009 годах. В любой стране с нормально работающими рыночными институтами пенсионные надбавки, повышение других социальных выплат стали бы мощным и самым эффективным способом возобновить и поддержать экономический рост, поскольку практически все дополнительные траты бюджета трансформируются в платежеспособный спрос. Однако в России ставка была сделана на госинвестиции, слишком неэффективные и абсолютно не ориентированные на удовлетворение потребительского спроса. Спрос же, выросший благодаря росту социальных выплат, удовлетворяется за счет импорта и выливается в инфляцию.

Фотография РИА Новости