В первой части этих заметок мы убедились, что путинский указ«О мерах по ликвидации последствий стихийного бедствия – наводнения в Краснодарском крае» являет собою продолжение его давней уловки: заливать бюджетными деньгами ошибки и преступления властей. Вторая часть показала, что указ нелеп формою и лжив по сути. Третьей частью я постараюсь доказать, что не стихия и, тем более, не безрукость местных бюрократов являются основной причиной трагедий, которые влекут за собою огромные человеческие и материальные потери. Исход большинства стихийных явлений мог бы оказаться несравненно благоприятнее, если бы в стране установилась нормальная демократия вместо режима «ручного» авторитарного управления.

Трудно найти черную кошку в темном чулане – особенно, если её там нет. В нынешней России едва ли возможно сыскать безупречный пример достойного и полноценного служения местной власти интересам избирателей. Даже тогда, когда люди, стоящие во главе городских и сельских муниципалитетов, умны, честны и энергичны, что само по себе редкость, их руки связаны жуткими законами, произволом в их применении, полным безденежьем, которое намеренно заложено в экономическую основу путинского режима. Все сделано так, чтобы местные власти клянчили копейку у тех, кто выше. А те, кто выше – у тех, кто еще выше. И так вплоть до лично Путина, у которого, к его вящему удовольствию, все и всё выпрашивают.

Этот крохоборный федерализм торжествует вот уже век. Из Кремля на права местных органов плюют без оглядки на Конституцию. В своем указе Путин лихо распоряжается краевым бюджетом, даже для виду не запрашивая местного согласия. Конечно, смешно вообразить, будто Краснодарское краевое собрание или депутаты Крымска посмеют возразить кремлевскому боссу. Но есть страны, очень много богатых и преуспевающих стран, где президентов просто выгнали бы на улицу, осмелься они без спросу залезть в кошелек местной власти.

Нет, не найти мне эту кошку в нашем темном, хотя и родном чулане. Остается выйти на свет.

В 1982 году появился в продаже роман Василия Аксёнова «Остров Крым». Конечно, не у нас, а в Америке, куда писатель вынужден был перебраться годом ранее. Для нас роман читали, сквозь вой глушилок, «чуждые голоса». Его тайком, рискуя, везли из командировок. Сегодня он лежит на прилавках, но читают его, полагаю, уже не так жадно. И потому полагаю нужным хоть вкратце его пересказать.

Главное допущение писателя состоит в так называемом альтернативном витке истории. В.П. Аксёнов волею художественного вымысла круто изменил события 1922 года. "Красные" под началом М. Фрунзе не одолели Перекоп. Крым не пал. С теми же русскими, с их якобы пьянством и якобы ленью, но без большевиков, без их великих свершений, Крым стал местом, где люди зажили по-человечески. Придуманный «остров Крым» стал тем, чем в действительности были Тайвань для нищего маоистского Китая, ФРГ для ГДР. И чем до наших дней есть Южная Корея для голодающей, вымирающей, озверело щелкающей недоношенными ракетами Кореи Северной.

Работая в Америке, я много раз встречался с Василием Павловичем, а вот про «остров» не спросил. Может, оттого, что и самого тянуло на подобные сравнения. Ну их, Калифорнию с её секвойями или пышущую вечным жаром Флориду. Красиво, а не наше. Но Массачусетс, но Нью-Хэмпшир или Род-Айленд! Да вся почти Новая Англия! Особенно зимою, когда поземка стелется по дороге, а по сторонам ели «по колено» в снегу – там такие места, будто возвращаешься январским полуднем домой из Ярославля. Так и ждешь, что, будто перед селом Новым, начнет нырять и выныривать впереди красавица-колокольня, а по сторонам будут стоять ведра с картошкой. И невольно думаешь: ну почему у нас не так? Руки-ноги на месте, на голову, вроде, тоже не больны. Почему же дорога у нас узкая, опасная, а картошка мелкая и с гнильцой?

И тогда воображение принимается за несчастную, исковерканную непосильным движением дорогу Ярославль-Москва. Вместо грязных скользких кюветов стелется сбоку свободный асфальт шириною в два грузовика. Между четырьмя широкими линиями начинают светиться яркие катафоты: слева белые, справа желтые. Встречные полосы где-то там, то ли за мощной оградой, то ли вовсе за холмом. Поэтому беспощадные лобовые столкновения исключены. И каждые сто километров – сверкающие приветливыми огнями зоны отдыха. Три-четыре заправки разных фирм, пара мастерских, с десяток буфетов и ресторанов. Ну и, пардон за подробности, очень важные для путешественников, светлые, чем-то необидным пахнущие сортиры с неограниченным потреблением бесплатной туалетной бумаги.

По этой придуманной мною дороге я приглашаю вас, дорогие читатели, въехать в придуманный мною «Остров Крымск». Для этого нет нужды возвращаться в далекий 1922-й год. Мы окажемся в этом городе накануне известного потопа. Но сам Крымск со всеми его 54 тысячами обитателей будет расположен не в Краснодарском крае и не под водительством губернатора А. Ткачева, прославившегося фразой: «Ну, что же, мы в каждый дом стучать должны, что ли?».

Вы уж извините, но такова моя писательская воля: наш город Крымск будет расположен в США, штате Западная Вирджиния, примерно в 150 милях к западу от города Вашингтона, недалеко от границы со штатом Мэриленд. В мае 1994 года, когда я посетил те места, там стоял городок со смешным нашему уху названием Великий Какейпон (Great Cacapon). Речка Какейпон как раз в городской черте впадает в реку Потомак. Только в самой американской столице, напротив известной гостиницы «Уотергейт», Потомак малость образумится и станет судоходным. А здесь, в верховьях, он буен, хулиганист и славен внезапными и обильными наводнениями.

Все те пороки и добродетели, которые я на ваших глазах припишу сейчас Крымску, я наблюдал и проверял в Великом Какейпоне. Я ничего не придумаю. Просто сковырну с карты их населенный пункт и расположу точно там же – наш.

Да, чтобы не забыть. Мэром Крымска, хоть он отныне и в Америке, остается г-н В. Улановский. Главою Крымского района – тот же г-н В. Крутько. Районов в Америке нет, придется переименовать в графство. Примерно так: Crymsk county. И «первого лица» в графствах не бывает, ими руководят советы из пяти и более лиц. Но не жертвовать же нам господами Крутько и Улановским из-за их нравов. Разве что переименуем в мистеры.

Но вот на чем я настаиваю категорически. Высшими начальниками наших мистеров отныне являются не А. Ткачев и В. Путин. Этого добра нам хватит дома. А там начальниками станут, соответственно, губернатор штата Западная Вирджиния Эрл Рей Томлин (Earl Ray Tomlin) и президент США Барак Хусейн Обама.

Ну вот теперь, кажется, всё.

Итак, 6 июля в 10 вечера Mr. В. Крутько получил предупреждение о наводнении. В американском городе полновластный хозяин – мэр. Поэтому об угрозе было передано Mr. Улановскому. Мэр не медлил ни секунды. Он не стал обуваться в болотные сапоги и лезть в грязную воду. Не мэрское это дело. Он позвонил начальнику Крымской городской пожарной команды.

В каждом приличном американском городе есть своя добровольная пожарная команда. Мелкие местечки (townships), которым в одиночку такого не потянуть, объединяют свои возможности и заводят одну команду на троих-пятерых. Никакие федеральные или штатные власти денег не дают, никакие МЧС ими не командуют.

Пожарная команда – как клуб. Мужики собираются сами – надраить и подкрасить пожарные машины, почитать учебники, поболтать, выпить и закусить. Приходят с женами и детьми. Но тренировки – по графику. И проверки готовности – тоже. В городах знают и любят своих добровольцев. Хотя никаких зарплат они формально не получают, но городские власти им откровенно благоволят. То премии к Рождеству подкинут, то детишек их городским коштом Европу посмотреть отправят. Ни размер премий, ни иные блага никакими законами не ограничены. А если в мэрию придет прокурор и потребует документы на предмет незаконных выплат, то мэр спокойно скажет прокурору: «Fuck you!». Вы, конечно, не знаете, что это означает. А прокуроры знают и спокойно удаляются.

На «острове Крымск» такая команда, разумеется, имеется. Но с одной поправкой, связанной с особенностями географии. Пожарная команда «острова» подготовлена не только к тушению возгораний, но и к борьбе с половодьями.

По сигналу своего начальника вечером 6 июля, уже в 22-30, две дюжины мужиков выводили свои алые, надраенные машины из гаражей. Еще с несколько десятков добровольцев, хоть и не постоянных членов команды, подъехали на своих крепких «траках» типа Ford и GMC. Это те, кто на выборах ратовали именно за этого мэра и теперь во всем помогают ему. Чтобы стать мэром даже в мелком городишке Западной Вирджинии, надо прожить в нем не менее пяти лет. Обычно мэр пожимает руки не менее половины избирателей и не менее 15 процентов знает по имени и в лицо. Поэтому мэр, если и борется сам с наводнением, то по велению сердца, а не в силу необходимости.

Глава пожарных по городской карте показал, кто за какой участок отвечает. В 22-50 все были на местах и начали выводить и выносить из домов тех жителей низинных районов, кто сам выйти не мог или упирался по неведению или вредности характера. Через час в зоне вероятного затопления не осталось никого, кроме нескольких полицейских на лодках и в спасательных жилетах. Это на случай, если кого забыли и чтобы мародеры не баловали.

Тут пора заметить, что в Большом Какейпоне… Сорри, на острове Крымск местные люди научены опасностям, которые раз в три-четыре года приносит буйный Потомак. Те, кто желает жить совсем уж близко к воде (рыбалка, байдарка, купанье), ставят свои дома на прочные стальные сваи высотою до пяти метров. В таком городе, как Крымск, есть не менее полудюжины страховых контор, которые специализируются исключительно на наводнениях. Агенты постоянно теребят жителей, призывая не дразнить судьбу. Чем прочнее дом, тем ниже взносы. Застраховать саманную хижину, стоящую близко к реке, просто невозможно. А это значит, что городские власти или не разрешат такое жилье, или жестко потребуют его снести.

В два часа ночи на остров Крымск накатила волна высотою в девять метров. Погибли трое беспечных туристов, ночевавших в палатке. Из жителей – никто. Но разрушения оказались ужасными. Вода вырывала даже стальные опоры мостов и богатых вилл. О бедствии только и говорили национальные телеканалы. Прилетел президент Обама. Вместе с губернатором Западной Вирджинии Томлином и главою Крымского графства Крутько он летал в вертолете над терпящим бедствие городом. Президент сказал в телекамеры, что вся Америка в эти дни гордится героями Крымска и что миллионы американцев будут молиться за то, чтобы мир и благоденствие поскорее вернулись на эту прекрасную землю.

Когда вертолет коснулся земли, Mr. Крутько, забыв на миг, где он находится, отважился на давно мучивший его вопрос: «А деньги?».

– Какие ещё деньги? – удивился президент Обама.

– Ну, как же! Когда президент Путин прилетел в Крымск, он привез по два миллиона рублей за утопленника, по 160 тысяч рублей на каждого пострадавшего, миллионы рублей на новые квартиры и так далее. Почти четыре миллиарда рублей привез с собою в Крымск президент Путин. Если перевести это в доллары по курсу ЦБ…

– У меня и денег таких отродясь не было, – в волнении перешел Обама на российское просторечье. – Четыре миллиарда… Да за такое расточительство Конгресс меня со свету сживет. Может, вот губернатор Томлин чего подбросит?

Но губернатор отрицательно покачал головою и спросил:

– Тебя, мистер Крутько, народ Крымска избирал в открытой и честной борьбе?

– Не-а,- признался Крутько. – Меня привезла сюда «Единая Россия». Сказали: сиди тихо, получишь 75 процентов голосов. Как сказали, так и получил.

– Ловко, – покрутил головою мистер Томлин. – А добровольная пожарная команда у тебя в городе есть?

– Да откуда? – привычно плакался Крутько. – Финансирование остаточное, налоги слёзные, в Краснодаре жмот на жмоте сидит. Пожарная команда – это МЧС, они нам не подчиняются. «Газель» вон в детсадик в кои-то веки купили – полмиллиона долой, бюджет опять пустой.

– А на покойников бюджет нашли? – по-ковбойски вдруг заорал губернатор Западной Вирджинии. – Минус один утопленник – это плюс четыре «газели». Трех человек спас – имеешь полный гараж. Сколько душ вы в один час потеряли, 175? А постучали бы в каждую дверь, вынесли, вывели всех до одного. Работы на полчаса, а доход сумасшедший! Триста пятьдесят миллионов рублей – и это только из федерального бюджета.

– И вообще я не понимаю, при чем тут федеральный бюджет, – удивился тактичный президент Обама. – Если люди Крымска сами избрали себе такого мэра, если они не желают страховать свои жизни и жилища, то сами они должны за это расплачиваться. Почему их решения должны сказываться на школах штата Чикаго или больницах города Денвера?

– Так ведь пролетарский же интернационализм, – начал было Крутько, но тут же вспомнил, где он, воскликнул «ой!», но было поздно. Губернатор прорычал: «Get out of here!», уютный Великий Какейпон соткался из воздуха и вернулся к устью одноименной реки, Крымск унесло обратно в Краснодарский край, а мистеров Крутько и Улановского – туда, куда их посадил коллега Путин. В тюрьму.

Да, «Остров Крымск» – всего лишь игра воображения. Но законы, по которым живут органы местного самоуправления во всем цивилизованном мире, более чем реальны. За 12 лет своего самовластья Путин зачистил не только пространство вокруг Кремля. Тупая и алчная «Единая Россия» воспроизвела себя в десятках тысяч таких же безруких и лживых местных начальничков. Они абсолютно бесправны, когда речь идет о созидании. Высокое начальство относится к ним с плохо скрытой брезгливостью: наверное, не в тех костюмах и не так пахнут. Они не знают людей, которые их, так сказать, избрали. Люди, которые их избрали, не знают их ни по имени, ни в лицо. Иные из местной власти порою пытаются сделать что-нибудь доброе. Если сделают, то непременно что-нибудь, да нарушат. Если нарушат, то придется откупаться. Если не откупятся, то посадят.

Потыкавшись в стену и набив синяки, местные начальники рано или поздно обращаются к единственному, что им дозволяют и к чему их исподволь поощряют: к воровству. Начальство в России любит воров. Они догадливы, как овчарки, и столь же легко натравляемы. Обратное их превращение в нормальных людей вероятно, но потребует огромных усилий. Лучше, если это случится не за счет федерального бюджета, хотя тоже вряд ли. Указ Путина о Крымске прямо нацеливает население на безответственность и халяву.

Сомневаюсь, что последние подленькие законы позволят Путину избежать массовых протестов на площадях и полного оцепенения на газетных страницах. Но даже если нечто подобное вскоре настанет – не всё потеряно. Читайте Путина! Слушайте Путина! Изучайте Путина! Ни один презренный голос, питаемый подачками Госдепа или Ми-6, не высказался о гниении режима с такой убедительностью и красноречием, как Указ Путина о несчастном Крымске.

Крымск никогда больше не станет тем городом, которым он был до потопа. «Единой России» не видать больше там благодушных 94.5 процентов. Но стихийные бедствия – слишком медленный метод познания истины. Город, достойный счастья ничуть не менее любых Великих Какейпонов, погрязнет в вонючем иле и слёзных очередях до той поры, пока им будут вертеть не сами жители, но далекий и ко всему, кроме своей власти, безразличный Кремль.

В этом смысле замечательны завершающие параграфы путинского Указа:

«16. Федеральным органам исполнительной власти, органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления организовать взаимодействие с общественными организациями и иными институтами гражданского общества и привлечь их на постоянной основе к работе по ликвидации последствий стихийного бедствия и оказанию помощи населению.

17. Контроль за исполнением настоящего Указа возложить на Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Козака Д.Н.»

Что Путин распоряжается, чем ему не положено – к этому все привыкли. Но кто такой господин Д. Н. Козак? До потопа никто в Крымске ведать не ведал о его существовании. После потопа – тоже. Но это ничуть не помешает столичному бюрократу командовать органами местного самоуправления, привлекать, исполнять и от всей души осуществлять бесплодный и бесцельный контроль.

Фотография РИА Новости