На июньском марше оппозиции, прокатившемся по Бульварному кольцу и проспекту Сахарова, о себе заявила новая сила, составившая отдельную колонну: к протесту примкнули студенты. Здесь хочется поправиться и сказать: «студенчество» – но о консолидации в студенческой среде говорить пока рано. Научно-образовательная колонна насчитывала 3 тыс. человек и состояла по большей части из маргиналов, лично ущемлённых реформами, проводимыми министерством образования вопреки давлению профессионального сообщества и бурлению в интернете.В мире часто студенты возглавляют протест и задают ему тональность: так случилось, например, в Квебеке (Канада), где в середине февраля этого года вспыхнула бессрочная забастовка, направленная против повышения платы за обучение. Каждая манифестация завершалась жёсткими задержаниями и разгоном демонстрантов. 19 мая был принят закон, налагающий серьёзные штрафы на организаторов и участников несанкционированных акций и запрещающий массовые собрания на расстоянии 50 метров от любого учебного заведения. Однако 22 мая на улицы вышли, по разным оценкам, от 300 до 400 тыс. человек. По данным Globe and Mail poll на май 2012 г., 62% студентов в Квебеке и 69% в Онтарио поддерживали забастовку. Итогом регулярных митингов стали переговоры властей со студенческими организациями, отставка министра образования региона Лин Бошам в мае и проведение в сентябре досрочных парламентских выборов, завершившихся победой оппозиционной социал-демократической партии и, как следствие, отставкой прежнего правительства во главе с премьер-министром провинции Жаном Шаре, главным апологетом повышения платы за высшее образование. Социал-демократы пообещали отказаться от замысла Шаре и сохранить прежние расценки. Интересная деталь, радикально отличающая канадские митинги от наших: в Квебеке протест развивался по индуктивной схеме. От частных требований («Долой приватизацию образования!») студенты довольно быстро перешли к антиправительственным лозунгам. И добились своего. В России социальные требования прозвучали только в июне. До этого они находили поддержку у левого меньшинства и были крайне размыты и неточны. Научно-образовательная колонна впервые выступила с подробной массовой критикой реформы образования.

Воплощение реформы растянется на несколько лет, со временем она должна затронуть все уровни образования. Если попытаться описать её одним словом, это будет слово «сокращение». Сокращению подвергнутся школы, университеты, педагоги, будет сокращено количество бюджетных мест и бесплатных образовательных услуг, урезано финансирование науки, образования и культуры. Об этом не всегда говорится в открытую, о некоторых готовящихся нововведениях можно судить по комментариям разработчиков и проговоркам юристов. Сегодня нет единого документа или ресурса, на котором были бы вкратце изложены планы министерства, поэтому полезно будет свести всю стоящую информацию в одном месте и оценить, так ли благотворно скажутся изменения на системе образования, как преподносят это чиновники.

Итак, школа. Сегодня самый жаркий спор ведётся вокруг новых образовательных стандартов (ФГОС), появлению которых предшествовала долгая история. Модернизация образования началась с министра Эдуарда Днепрова (1990-1992) и продолжилась на новом витке Владимиром Филипповым (1998-2004): в январе 2000 г. по его инициативе был проведён Всероссийский съезд работников образования, итогом которого стало одобрение Национальной доктрины образования на период до 2025 г. Текст содержит много любопытных заявлений, речь о нём ниже. В 2004 г., в последний день пребывания в должности, Филиппов подписал приказ «Об утверждении стандартов в области образования», стандарты мало кому понравились, но критиковать уже было некого: кресло министра на восемь лет занял Андрей Фурсенко. При нём появилась и была одобрена новая редакция ФГОС. Лёд тронулся в январе 2011-го: многие наверняка помнят скандал, вызванный слухами о том, что в старшей школе сохранят четыре обязательных предмета (физкультуру, ОБЖ, «Россия в мире» и индивидуальный проект), а остальные будут изучаться по желанию. Проект хотели протащить без общественного обсуждения, но не вышло: в конце января появилось открытое обращение учителя литературы Сергея Волкова к президенту и чиновникам, ответственным за внедрение новых стандартов. Обращение собрало 20 с лишним тысяч подписей и заставило инноваторов пойти на попятный. В 2012 г. был разработан и утверждён окончательный вариант ФГОС, отличающийся от прошлогодней редакции, но продолжающий вызывать резкое недовольство.

ФГОС служит внедрению профильного обучения и индивидуализации образования. Некоторые его элементы по выбору образовательного учреждения появятся в 2013 г., окончательный переход на новый стандарт должен состояться в 2020-м. Шесть дисциплин останутся обязательными для всех: словесность, математика, история, иностранный язык, ОБЖ и физкультура. Остальные предметы старшеклассник добирает из шести образовательных областей. Государство оплачивает 37 учебных часов в неделю, школьнику нужно уложиться в этот лимит. Если школьник не хочет отбирать предметы поштучно, он может выбрать один из пяти профилей:  гуманитарный, естественно-научный, социально-экономический, технологический и универсальный («всего по чуть-чуть»). Каждый профиль — сбалансированный набор предметов. В стандарте прописано несколько уровней обучения: интегрированный, базовый и профильный. Интегрированный — освоение самых-самых основ (если сверить требования к результатам этого уровня обучения с навыками, которые получает нынешний выпускник, возникает подозрение, что сегодня программы средних школ выполняются только на интегрированном уровне). Базовый уровень требует знания контекста, в котором развивается наука. Профильного уровня, кажется, нет и в некоторых вузах: учащийся, связывающий своё будущее, например, со словесностью, обязан на выходе из школы уметь проводить лингвистический эксперимент, обладать навыками комплексного филологического анализа текста и разбираться в литературоведении. И это ещё не все требования. Казалось бы — замечательно. Однако мало кто понимает, как это будет работать на практике, в частности, как в бесплатные 37 часов вместить несколько профильных дисциплин без ущерба для других наук.

Почти 70% россиян опасается коммерциализации образования. По словам замминистра образования и науки Максима Дулинова, «никакого введения платного образования не будет». Он подчеркнул: «новый стандарт предусматривает большой блок внеурочной работы». Однако замминистра Игорь Реморенко отчётливо даёт понять: всё, что выходит за пределы 37 часов, будут оплачивать родители. Внеурочная работа возможна на базе студий и кружков, однако и в дополнительном образовании с 1 января 2013 г. произойдут перемены. Во-первых, дети в возрасте до 10 лет будут заниматься не более 4 часов в неделю. Ребята постарше — не более 6 часов. Во-вторых, образование станет платным для подростков старше 18-ти. В-третьих, за дошкольников тоже придётся платить.

В стандарте прописаны условия (см. пункт 24), которые должна обеспечить школа для реализации программы общего образования. Важна формулировка: «должна», а не «может» или «по необходимости». В числе прочих требований: оборудование лингафонных кабинетов и технических мастерских, актовых и хореографических залов, информационно-библиотечных центров. В школе должны быть бассейны, тиры, автогородки, стадионы, спортивные площадки — и всё это щедро, во множественном числе. В стандарте не прописаны санкции, предусмотренные за несоблюдение этих требований: очевидно, школы, не накопившие средств на современные технические мастерские, теряют право открывать соответствующий профиль. Откуда взять деньги на автогородок или школьное телевидение? Ясно откуда: «образовательные учреждения самостоятельно за счёт выделяемых бюджетных средств и привлечённых в установленном порядке дополнительных финансовых средств должны обеспечивать оснащение образовательного процесса на ступени среднего (полного) общего образования».

1 января 2011 г. вступил в силу ФЗ-83, существенно дополняющий закон «Об автономных учреждениях». По новому закону, все образовательные учреждения подразделяются на три типа: казённые, новые бюджетные и автономные. Статус школы выбирает школьный коллектив, а не учредитель. Казённые учреждения сохраняют признаки прежних бюджетных: их инициатива ограничена, однако сохранены все финансовые гарантии от учредителя. Учредителем обычно является федеральный орган государственной власти или орган власти субъекта РФ, т.е. администрация города или района, департамент образования и т.д. Новые бюджетные учреждения получают большую свободу в распоряжении имуществом и деньгами, могут вести приносящую прибыль деятельность. Но и контролируются больше, чем казённые. Получение статуса нового бюджетного учреждения происходит автоматически. Статус автономного учреждения оформляется дольше и муторнее, однако делает независимым от учредителя и даёт право самостоятельно устанавливать цены на образовательные услуги. Как признаёт юрист Анна Вавилова: «Бюджетное и автономное учреждения (…) заинтересованы вести приносящую доход деятельность».

С января 2013 г. начнёт действовать утверждённый в конце декабря 2011 г. законопроект «Об образовании», в котором не расшифровываются такие понятия, как лицей, гимназия, школа-интернат и т.д. Как объясняют чиновники, деньги будут выделяться теперь не на названия, а на содержание особых образовательных программ. И положение школ для одарённых детей не ухудшится — так говорят чиновники, и Юрий Тихорский, директор московской школы-интерната «Интеллектуал», спешит восторженно согласиться. Однако с 2008 г. в лицеях и гимназиях особого типа запрещены экзамены при поступлении. Приоритетом пользуются жители близлежащих домов и те, чьи родственники уже окончили школу. Проще говоря, если одарённый ребёнок живёт в другом районе — он будет отсеян. Если ребёнок звезд с неба не хватает, но мама вовремя внесла его в предварительный список учащихся — его зачислят.

Школы, в которых сохраняются особые условия набора, продолжают существовать – но и там посредственность постепенно начинает поднимать голову и требовать равных возможностей. Все хорошо помнят недавний скандал вокруг новосибирской физико-математической школы (СУНЦ НГУ): мать ребёнка, отчисленного за неуспеваемость, натравила на школу  Рособрнадзор, выписавший стотысячный штраф и потребовавший заменить вузовских преподавателей (260 человек на 500 детей) на рядовых педагогов. Директор ФМШ Николай Яворский пообещал бороться, если потребуется, в судах до тех пор, «пока весь штат не выведут на улицу в наручниках». В дело вмешалась прокуратура, и 18 сентября Новосибирский областной суд отменил постановление районного суда «за отсутствием состава правонарушения».

Новосибирская школа — не единичный случай. Допустим, Челябинск: там, как и везде, школы и гимназии прикреплены к микрорайонам, вступительные экзамены запрещены, поступить может тот, кто раньше займёт место в очереди. Раньше школы набирали одарённых детей со всего города, теперь — только тех, кто живёт поблизости. Такая «школа равных возможностей».

С нового года финансирования будут лишены элитные школы, чьи программы по тем или иным причинам не придутся по вкусу проверочным комиссиям. Вкус, однако, дело пятое. Проект бюджета на 2012-2014 гг. предусматривает сокращение расходов на культуру и образование, поэтому финансирование будет урезано вне зависимости от того, насколько хороши программы особых школ.

Эксперты называют бюджет на текущий и следующие два года «военно-ориентированным». По мнению Евгения Гонтмахера, «с таким бюджетом жить практически невозможно». Расходы на оборону вырастут с 13,9% до 18,8%, на национальную безопасность и правоохранительную деятельность — с 11,3% до 14,2%. Как говорит директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев, «доля расходов на образование, достигнув 5,1% в 2011 году, резко снизится в 2014 году — до 3,4% от всех расходов федерального бюджета. То же самое происходит с расходами на здравоохранение... к 2014 году их доля упадет до 3,2%».

Здесь уже упоминалась принятая при министре Филиппове Национальная доктрина образования. В 2011-2025 гг. объём финансирования образования планировалось увеличить до 10% от ВВП, «в том числе за счёт бюджетов всех уровней не менее 8% от ВВП, из них за счёт средств федерального бюджета не менее 1,5% ВВП (не менее 9% от расходной части федерального бюджета)».

Обещанные 9% за 12 лет ссохлись до 3,4%. По сравнению с 2007 г., объём финансирования существенно не изменился: тогда, по данным института статистики ЮНЕСКО, он составлял 3,6%. Образование продолжает оставаться «приоритетной сферой» на словах, участие профессиональной среды в управлении социальной политикой (об этом подробно у Путина в программной предвыборной статье) никого не волнует. «Однажды (…) два министерства — образования и культуры — решили позвать на совещание по готовящейся реформе известных людей искусства, педагогов художественных вузов. И, судя по всему, тут же раскаялись в этом. Проект их реформы был с грохотом отвергнут и разгромлен. Начальству пытались объяснить, что механически подгонять воспитание живописцев, музыкантов, актеров, режиссеров под общий ранжир с инженерами и химиками, ломать переходящие из поколения в поколение принципы художественной педагогики — чистое безумие. При этом никто не отрицал необходимость серьёзных, а то и радикальных перемен. Начальство тут же заметалось, оробело и, казалось, пошло на попятный. И сделало вывод: впредь не стоит обременять себя дискуссиями с профессионалами, нужно поставить их перед готовым фактом. Что и было с успехом сделано», — пишет в январе 2011 г. театровед Алексей Бартошевич в пору принятия реформы образования. Почему, вопиёт Бартошевич, законы принимаются в кабинетной глуши, за закрытыми дверями, в изоляции от экспертов? Общение со стеной.

Опубликованная в феврале 2012 г. статья Владимира Путина о социальной политике содержала намерение увеличить зарплату университетским педагогам за счёт сокращения вузов, оказывающих некачественные образовательные услуги. Об этом же было заявлено в июле: «Если средств от структурных преобразований в соцсфере для решения социальных задач, в том числе для повышения зарплат, хватать очевидно не будет, нужно найти эти средства в достаточном объеме в бюджете. Придётся пойти на определенное увеличение бюджетного финансирования». И добавил, обращаясь к Сергею Собянину и главам субъектов Федерации: «Безусловно, вам решать, за счёт каких источников должно быть обеспечено повышение заработной платы, но это должно быть сделано».

Напомню, проект бюджета, в котором недвусмысленно говорится об урезании социальных выплат, был принят задолго до этого заседания.

Министр образования Ливанов поспешил подписаться под словами президента и сообщил, что в ближайшие три года количество вузов сократят на 20%, их филиалов — на 30%. Это заявление было сделано ещё до того, как был проведён мониторинг качества образования, поэтому остаётся гадать, чем были продиктованы названные Ливановым цифры.

Что говорить, финансирование липовых академий и университетов никому не идёт на пользу и идея реорганизации и сокращения неэффективных вузов давно напрашивалась. И критерии мониторинга, озвученные заместителем Ливанова Александром Климовым, не выглядят людоедскими. Но министром поставлена количественная, а не качественная задача: неважно, какие университеты, важно — сколько (10 октября появились обновлённые данные о результатах мониторинга. Неэффективными признано 23% вузов — 126 учебных заведений, среди которых, если брать Москву, РГГУ, МАРХИ, Литературный институт — и 48% филиалов).

В конце июля Российский союз ректоров предложил уточнить и дополнить перечень критериев оценки эффективности вузов. Что-то подсказывает, что предложение останется неучтённым.

Основная волна сокращений придётся на следующие два года, и первыми жертвами станут педвузы. Многие опасаются, что расходы на объединение превысят потенциальную выгоду. По словам председателя Российского студенческого союза Артёма Хромова, «часто в процессе слияния учебных заведений экономят на преподавателях и сильно сокращают профессорский состав, а помещения сдают в аренду коммерческим структурам». Сторонники реформ говорят об обратном: студенты и педагоги будут распределены по избежавшим сокращения вузам, имеющим схожую специализацию. Правда, там к новичкам будут предъявлять более высокие требования, что может привести к увольнениям и отчислению по неуспеваемости.

Помимо избытка вузов чиновники видят ещё одну проблему: в образовании чересчур много бюджетников. В марте 2012 г. Андрей Фурсенко (он успел высказаться практически обо всём), ссылаясь на демографическую ситуацию, предложил уменьшить количество бюджетных мест в вузах: это позволит повысить зарплаты педагогам. «У нас на сегодня практически каждый второй выпускник школы имеет право поступить на бюджетные места. Такого не было ни в Советском Союзе, ни в постсоветские годы». В мае, покидая должность, добавил: «Бюджетных мест должно быть столько, сколько необходимо, чтобы обеспечивать возможность учёбы мотивированным людям. С другой стороны, количество обучающихся за счёт государства должно соответствовать нуждам экономики и общества».

Андрей Александрович проговаривается даже тогда, когда излагает много раз согласованные с верхами и, казалось бы, вполне безобидные вещи: что за досада, каждый второй «имеет право» учиться бесплатно! Между тем, право на бесплатное обучение есть у каждого. А вот возможность учиться бесплатно, должны иметь те, кто подходит университетам по интеллектуальному уровню. Но при чём тут количество бюджетных мест, если дело в планке? Повысьте проходной балл — и оставьте бюджетников.

Важно то, что «слишком много бюджетников» — мнение не одного Фурсенко. Это общая позиция чиновников от образования. В майском интервью «РГ» Дмитрия Ливанова спрашивают, одобряет ли он идею закрытия трети вузов страны. «Дело не в количестве вузов. А в том, сколько студентов там обучается за счёт государства. Я думаю, эта цифра может быть уменьшена в два раза с одновременным повышением финансирования для оставшихся мест. (…) Как только мы уйдём от всеобщего бесплатного высшего образования, появятся механизмы, которые помогут привлечь на предприятия ценные кадры. Например, образовательный кредит. Если хорошее образование будет стоить дорого и человек вынужден за него платить, он сможет взять кредит, а будущий работодатель в обмен на обязательства погасит его».

Понимаете, «дело не в количестве вузов», но к 2015 г. их отчего-то должно стать на 20% меньше. Сверка интервью и брошенных мимоходом замечаний убеждает в том, что подлинной целью сокращений является не повышение качества образования и не доведение зарплаты преподавателей до 200% от средней зарплаты по экономике, как обещает Путин. Чиновнику плевать на преподавателя: отныне должны увольняться все, кто подрабатывает на стороне. У человека должна быть одна работа, считает чиновник, и его не волнует опыт развитых стран, в которых профессор может ездить с лекциями по всему миру, оставаясь штатным сотрудником одного-единственного вуза. Вот, скажем, Дмитрий Быков, который преподаёт в школе, а ещё умудряется писать для дюжины изданий, регулярно печатать стихи и прозу и периодически появляться на нескольких радиостанциях, — его ведь тоже нужно уволить, много работ — низкое качество, уверены бесконечные министры, замы и помощники ассистентов.

Истинная задача власти — отказ от всеобщего бесплатного образования, Ливанов говорит об этом без обиняков. В числе проблем не значатся лоснящиеся от взяток отборочные комиссии: избавление вузов от коррупции обяжет правительство искать новые средства финансирования в дырявом бюджете, поэтому выгоднее закрыть глаза на источники неофициального дохода и стричь студентов.

В июньском интервью «Эху» Ливанов сказал, что в этом году сокращения бесплатных мест не будет: «В следующем году, я надеюсь, мы перейдём к более жёстким требованиям поступления. В результате применения этих правил количество студентов сократится». Перечитайте: «количество студентов», а не бюджетников. Студентов как таковых — и забудьте о поисках логики и последовательности в высказываниях высших чиновников.

«Всё чаще вузовское сообщество заявляет, что в школе стали плохо учить, что раньше были лучше абитуриенты. При этом вузы забывают, что раньше в вузы шло 20% выпускников школ, а сегодня практически 90% становятся студентами», — это уже глава Рособрнадзора Любовь Глебова, по чьей вине чуть не лишилась компетентных педагогов новосибирская школа.

Бесплатное высшее образование сегодня получают 200-240 человек на 10 тыс. населения. Подняв планку финансирования каждого студента с 60 до 200-250 тыс. рублей, Дмитрий Ливанов планирует сократить количество бюджетников вдвое. Это, однако, не распространяется на негосударственные вузы: по новому закону «Об образовании» им будет отдано от 5 до 10% бюджетных мест. В негосударственных вузах впервые появятся бесплатные места. Обычно именно коммерческие вузы критикуют за низкий уровень образования и лояльность к платёжеспособному, а не одарённому абитуриенту. Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов не видит в этом большой беды: «Согласитесь, молодой человек, который имеет 42 балла по математике и собирается учиться на факультете, где с первого курса начинается высшая математика и нужно сдавать сопромат, — это явная профанация. И это нисколько не ограничение доступности высшего образования. Если такой абитуриент действительно хочет учиться на факультете с профилирующими математическими дисциплинами, то пусть сам платит». Если молодой человек с 42 баллами по математике будет платить сам, это, видимо, не будет считаться профанацией образования, поскольку образование сегодня имеет к знаниям опосредованное отношение. При этом Ярослав Кузьминов полагает, что «имитация высшего образования никому не нужна». На министра Ливанова возлагаются большие надежды: «…сейчас речь идет об упорядочивании, повышении качества образования до минимально приемлемого уровня». Такая планка, господа.

Существует закономерность: масштаб затрат на образование ведёт к повышению его качества. У нас, напомню, доля образования в ВВП в ближайшем будущем составит 3,4%. Для сравнения, в скандинавских странах и США она достигает 7-8,5%.Затраты — не панацея, при особом усердии их можно пустить на ветер, например, на щедрое содержание чиновничьего аппарата. Затраты спасают там, где они идут на создание условий для обучения и поощрения талантливых и способных; там, где государство заботится о неимущих детях и не отказывается от немотивированных. В конце концов, там, где человек не может списать свою профессиональную несостоятельность на несправедливую политику государства — потому что государство сделало всё, чтобы он состоялся, и выпадение в маргиналы может произойти только по вине самого человека.

Принято критиковать американское образование и писать о снижении качества подготовки британских учащихся: ну как же, они путают Ирак и Иран и несколько минут ищут на карте Россию. Однако в рейтинге лучших университетов, составленных QS World University Rankings и Times Higher Education, первые места занимают американские и британские вузы. Лучшим российским вузом в 2012-2013 гг. признан МГУ: в первом рейтинге он занимает 116 место, во втором помещён за пределами второй сотни. Сравнивать российские и западные вузы некорректно: американских объёмов вложений в образование (более 900 млрд долл.) нам не достичь, однако разрыв будет расти тем вероятнее, чем больше средств будет пожираться управленцами, правоохранителями и оборонкой.

Автор — педагог и социальный психолог

Фото ИТАР-ТАСС/ Митя Алешковский