Тень Чавеса против тени Госдепа
В 156 году до н.э. глава платоновской Академии философ Карнеад явился в Рим по дипломатическим надобностям. Здесь он не мог упустить случая и преподал «латинским варварам» урок риторики. В историю вошли две его римские речи. В первый день Карнеад доказал, что справедливость проистекает из самой природы человека и поэтому достойна стремления к ней сама по себе. На второй же день греческий гость произнес столь же блестящую, но совершенно противоположную по смыслу речь: что справедливость есть категория условная, что взывают к ней только слабые и угнетённые и что сильный человек не должен себе забивать голову подобной ерундой.
Если бы товарища Карнеада угораздило родиться в наши дни где-то на просторах неистовой Венесуэлы, то его политконсалтинговая компания могла бы с успехом оказывать услуги обоим основным кандидатам на пост президента страны. Как преемнику Уго Чавеса Николасу Мадуро, так и лидеру объединенной оппозиции Энрике Каприлесу.
Выборы, которые пройдут в Венесуэле в ближайшее воскресенье, можно без лишнего исторического пафоса назвать поворотным моментом как в истории родины Боливара, так и в судьбе целого выводка левых популистских режимов, которые расплодились в Латинской Америке на идеологических и нефтедолларовых субсидиях Чавеса.
В итоге этот знаменательный день Венесуэла встречает не просто расколотой на две части, а опасно расколотой, по древнему как мир классовому признаку. Когда одна часть общества ненавидит и отрицает другую. Венесуэла сегодня разделена как раз по Карнеаду, по взглядам на понятие «справедливость». Для одних — это возможность не жить под «народным каудильо», личная свобода, условия для создания бизнеса и отказ от социальных экспериментов. Для других — кубинская медицина, социальные супермаркеты, продовольственные карточки и учеба без экзаменов.
Для одних — жить за счет своего труда, для других — жить за счет государства.
«Патриоты» против «пятой колонны», жертвы социального популизма против здравого смысла, фавелы, армия и чиновники против среднего класса и молодежи.
Если процитировать одно весьма ироничное высказывание из «Твиттера», то сегодня «выбор Венесуэлы — это или усатый водитель автобуса в спортивном костюме, или прогрессивный гей-интеллектуал из еврейской семьи».
Официально Уго Чавес скончался 5 марта сего года, тогда же по сути и стартовала кампания по выборам нового главы государства. Многие аналитики еще в марте утверждали, что быстрые выборы и короткие сроки кампании играют на руку «преемнику». Предвыборная гонка уложилась в 10 дней, со 2-го по 11 апреля. И тезис об ускользающей из рук власти был подтвержден статистически. Чем ближе день выборов, тем ниже рейтинг и.о. президента. Сразу надо сделать поправку на то, что вменяемую статистику сегодня в Венесуэле найти очень сложно. Одни накидывают лишний десяток Мадуро и отрезают у Каприлеса, другие наоборот. Но, по самым общим данным, еще месяц назад тень Уго Чавеса выкроила Энрике Каприлесу около 20%, что даже больше, чем разница октябрьских выборов 2012 года, на которых объединенный кандидат от оппозиции сражался с самим еще крепким и живым Чавесом. Тогда, напомню, Чавес набрал 54,5% голосов против 44,9%.
Судя по последним опросам, за последние десять дней рейтинг Каприлеса вырос с 21 до 40%, в то время как временно исполняющий обязанности президента просел с 56 до 35-40%. Весьма будоражеще в стране, где нет второго тура выборов и победитель определяется простым большинством голосов. Сам Каприлес говорит, что если 20 дней назад победа казалось ему «мнимой», то сегодня он вполне поверил в нее.
Как за неделю растерять 20% своего электората? Спросите у Николаса Мадуро.
Две составные части его кампании — антиамериканизм плюс неготовность ни на секунду расстаться с политическим трупом Уго Чавеса. От политических форм (военные базы закрыть, послов выслать и т.п.) антиамериканизм перешел на махровый бытовой уровень. Сначала гринго убили Любимого руководителя, «заразив его раком», теперь готовятся убить и самого Мадуро. Любой митинг или студенческая демонстрация объявляются происками Госдепа.
Что касается Чавеса, то он, как и положено, является преемнику во сне в виде птички, а по телевизору крутят мультики про загробную жизнь команданте. Имя «Чавес» слетает с языка Мадуро более 200 раз в день. Плюс 100 раз слово «команданте». Для разнообразия. Добавим сюда высказывания типа «на всех, кто не проголосует за меня, падет древнее проклятье Маракапаны», и ругань в адрес оппонента, которого Мадуро называет фашистом — это Каприлеса, у которого прабабушка и прадедушка погибли в Треблинке! Ну, и далее, естественно, следуют обвинения в сионизме! После этого назвать человека неолиберальным чудовищем, мечтающем приватизировать здравоохранение и образование и отнять земли у индейцев, или «декадентским князьком паразитической буржуазии» — уже практически комплимент.
На самом деле фигура Николаса Мадуро интереснее и глубже, чем тот образ, который встает за банальным антиамериканизмом и нещадной эксплуатацией мертвого Чавеса. Надо понимать несколько вещей. На данный момент Мадуро — фигура компромиссная. Он был назначен Чавесом как наследник и преемник, но на самом деле он лишь витрина коллективного руководства, состоящего из военных, партийной и государственной бюрократии и профсоюзных лидеров. На момент предвыборной кампании разногласия в коллективном руководстве стихли, но это временное явление. Цель одна — удержать власть. Даже в случае победы Мадуро может надолго не удержаться. Единственный капитал Николаса Мадуро — это Уго Чавес. Его отличает полное отсутствие собственной харизмы, собственной программы, собственных идей. Он лишь «продолжатель» и «заменитель».
Мадуро критикуют за две вещи — за то, что он «водитель автобуса», и за то, что у него нет высшего образования. На самом деле и первое и второе не страшно. За Мадуро стоит его жена, весьма влиятельная фигура, генеральный прокурор Венесуэлы, в прошлом личный адвокат Уго Чавеса в процессе по военному путчу 1992 года и большой его друг — Силия Флорес. Можно даже предположить, что именно она стоит за продвижением кандидатуры мужа на вершины власти. Ведь не зря она, по словам самого Мадуро, «гоняет его по лекциям» и «заставляет корпеть над книгами».
Есть мнение, что первоначально преемником Чавеса должен был стать его друг и товарищ по госперевороту 1992 года спикер парламента Диосдадо Кабельо. Однако коррупционные скандалы и проигрыш на губернаторских выборах в штате Миранда тому же Энрике Каприлесу отвратили Чавеса от сослуживца. Но где гарантия, что военное крыло нынешнего режима не попытается взять реванш после выборов? Крайне левые, умеренные, военные, профсоюзные и партийные деятели — все пытаются присвоить память о Чавесе и перетянуть одеяло на себя. Этим уже начал пользоваться и кандидат от оппозиции Энрике Каприлес.
Было бы большой ошибкой считать Каприлеса «ставленником Вашингтонского обкома» или «маньяком-рыночником». В одном из недавних интервью Каприлес заявил, что сам является «немного чавистом» и не видит особых противоречий между своими идеями и идеями социальной справедливости Уго Чавеса. Первым шагом уже обещано поднять уровень минимальной заработной платы на 40%.
Считается, что умеренные чависты вполне могут встать на сторону Каприлеса. Ведь, к примеру, он выступает за либерализацию экономики, но при сохранении социальных гарантий, бесплатной медицины и бесплатного образования. Просто надо добавить каплю здравого смысла. В своем штате Миранда он открыл в несколько раз больше школ, чем его предшественник-чавист Диосдадо Кабельо (40 против 7).
На самом деле идеалом общественного развития для Энрике Каприлеса является бразильская модель и опыт президента Лулы. По словам Каприлеса, надо уже переориентироваться с бессмысленного кормления Кубы, Боливии, Никарагуа и Эквадора на более плотное сотрудничество с Бразилией и Аргентиной.
Взять, к примеру, главную болевую точку режима — неэффективное управление нефтегазовым сектором. За время правления Уго Чавеса добыча нефти упала до 2,5 млн баррелей в день, что более чем на 30% меньше аналогичных показателей 1999 года. В Бразилии же после либерализации в нефтяном секторе в 1997 году и демонтажа монополии Petrobras добыча выросла в два раза, и с 2011 года страна, которая раньше потребляла нефти больше, чем добывала, вышла на полное самообеспечение. С газом история еще более позорная: находясь на 8-й строчке по доказанным запасам природного газа, режим Чавеса не обеспечивал себя и сидел на импорте газа из Колумбии.
Второй болевой точкой режима является преступность. 155 тысяч трупов на 28 миллионов населения за последние 13 лет. Это колоссальные цифры, и Боливарийская республика ничего не смогла сделать с этой проблемой.
Вот и получается: Мадуро говорит о птичках, Каприлес о борьбе с преступностью; Мадуро посылает на головы конкурентов древнее проклятье, Каприлес говорит о реформе нефтегазового сектора (чтобы было на что содержать бесплатную медицину и бесплатное образование).
И тут надо понять одну вещь: Каприлес системный оппозиционер, 44% на выборах он добился, соблюдая правила игры и восходя по ступеням вверх. И в 40 лет — вторые президентские выборы подряд и огромный управленческий опыт за спиной. А ведь мог бы бегать по баррикадам и кричать «Чавес — тиран», «кровавый режим», «свободу СМИ» и т.д. И не добился бы ничего. «Я борюсь не против Чавеса, я борюсь за светлое будущее Венесуэлы» — основной лозунг губернатора штата Миранда. Каприлес предложил не анти-Чавес программу, он не противопоставлял себя ни Чавесу, ни Мадуро. Он предложил альтернативу — другую позитивную программу, свой взгляд на будущее, который не ограничивался тезисом «свергнем Чавеса, а там посмотрим». И люди проголосовали — 44% в туре президентских выборов.
Но тут важно отметить и другое. Чавес действительно создал функционирующую модель демократии, с очень прозрачным избирательным процессом. Систему, в которой не жульничают и в которой можно победить. В которой референдумы проигрывал и сам Чавес. И если в ходе последней гонки Чавес сказал, что его поражение кончится гражданской войной, то в этот вторник Николас Мадуро заявил, что победу Каприлеса — «хотя он и ненавидит наш народ» — оспаривать не будет. А это дает шанс на то, что оппозиция в Венесуэле сможет прийти к власти вполне мирным путем. И эта богатая и перспективная страна станет второй Бразилией, а не второй Кубой.
Фото MIGUEL GUTIERREZ / EPA / ИТАР-ТАСС
