Дело Череповского
Сергей Череповский сидит в тюрьме с 1 мая 2013 года. В тот день на первомайской демонстрации в Твери, согласованной с властями города, он нес флаг и раздавал газеты «Другой России». Только за это его задержали, оформили административку (якобы нарушил ст.20.2 КоАП), а затем завели уголовное дело по ст.318 ч.1, активно применяемой сегодня для штампования уголовных дел против гражданских активистов.
Около месяца уже в суде Центрального района города Твери идет процесс. Сергей Череповский обвиняется в том, что якобы нанес царапину лейтенанту Васину при задержании. Факт, надо сказать, сомнительный. То есть царапина на шее лейтенанта Васина – дело вполне доказанное, освидетельствованное и запротоколированное. А вот причастность к этой царапине Сергея Череповского ничем не подтверждена.
Ко мне обратились друзья Сергея из Нижнего Новгорода, где он жил: хороший, мол, парень, очень добрый, участвовал в градозащитных митингах, людям помогал, и вот – арест неожиданный, чудовищный. А в Твери – полная информационная блокада…
Мне стало известно, что на судебном заседании в июле судья Мордвинкина продлила Сергею Череповскому срок содержания под стражей до января следующего года, причем в ответ на ходатайство адвоката об изменении меры пресечения. Ситуация задела за живое, и 16 августа я отправилась в Тверь на очередное заседание по делу Сергея Череповского.
Районный суд Твери удивил избыточной рьяностью сотрудников уже при входе. Сначала приставы потребовали, чтобы я вывернула пустые карманы летней ветровки, затем долго водили по ней металлоискателем, пока не удостоверились, что, кроме металлических кнопок, источника «звона» в ветровке нет. Сумочку принялись обыскивать с такой тщательностью, какой я со времен лефортовских шмонов прошлого века не припомню: книги, блокноты и документы потребовали пролистать, футляр с очками открыть, коробочку с лекарством вскрыть, а зонтик раскрыть. На мою просьбу представиться самый дотошный из них с каким-то подчеркнутым самодовольством показал удостоверение на имя Павла Воронова.
Но это – милые пустяки в сравнении с тем, как шмонали друзей Череповского. Так, одна девушка из Нижнего Новгорода подошла к дверям зала суда в легкой футболке и без вещей, с одним лишь мобильником в руке. Всё остальное ей запретили пронести, так что дорожную сумку и верхнюю одежду пришлось оставить внизу подруге, которую и вовсе не пропустили. Она рассказала, что раздеться ее заставили чуть ли не до трусов, разгладили металлоискателем каждую складку на одежде и долго придирались к звону металлических пряжек бюстгальтера.
У зала суда № 302 дежурила целая толпа приставов. Видимо, даже не все они понимали, зачем их пригнали сюда в таком количестве. Я услышала, как один объясняет другому: «Революционера ведут!»
Процесс начался, как водится, с опозданием на час. Судья уже вошла в зал, а приставы все не пускали людей, требуя предъявить выключенные мобильники, так что пришлось проявить настойчивость. Девушку из Нижнего так и не пустили: мобильник выключить не успела.
Началось заседание с отказа корреспонденту «Новой газеты» Станиславу Власову вести видеосъемку. Потерпевший Денис Васин попытался и аудиозаписи воспрепятствовать, но тут уж судья разъяснила ему требование закона.
Диковато смотрелся этот маленький зал суда, заполненный сотрудниками правопорядка – будто военное положение объявлено или генерала вражьей армии на суд привели. Приставов в черных бронежилетах я насчитала шесть человек, без бронежилетов трое, один с автоматом наперевес. Плюс еще один сотрудник полиции в зале – это потерпевший лейтенант, бесцветное существо с отсутствующим лицом. И вся эта заметно нервничающая армада – против совсем юного, худого юноши с выразительным, ярким лицом и вдумчивыми глазами на скамье подсудимых за железными прутьями.
Адвокат Светлана Сидоркина, недавно вошедшая в процесс, начала с двух ходатайств: об изменении меры пресечения и о возвращении дела в прокуратуру. У Сергея Череповского первая судимость, юный возраст, он женат, имеет на иждивении ребенка, никаких оснований подозревать, что скроется, нет, преступление не тяжкое, и самая суровая мера пресечения – заключение под стражу – в данном случае противозаконна. Адвокат напомнила суду о множестве решений ЕСПЧ против России именно в связи с необоснованным заключением под стражу до суда. Что же касается обвинения, то Светлана Сидоркина обнаружила, что в деле Череповского полностью проигнорирована статья 220 УПК РФ, в которой прописано, каким должно быть обвинительное заключение. Не указаны место и время совершения преступления, его способы, мотивы и цели, сущность обвинения не конкретизирована, что исключает возможность вынесения приговора и нарушает право Череповского на защиту. Адвокату просто-напросто не ясно, от каких конкретных обвинений подсудимого защищать.
После небольшого перерыва судья отказала адвокату и в том, и в другом ходатайствах, а затем прокурор Денисова прочла обвинение, в котором конкретики было, действительно, маловато, куда больше какой-то общей риторики. В основном обвинение состояло из перечня полномочий сотрудников полиции и различных нормативных актов, подтверждающих эти полномочия. В нем также сообщалось, что тогда-то приказом таким-то, такого-то и от такого-то Денис Васин был назначен участковым уполномоченным полиции по делам несовершеннолетних центрального отдела полиции по г.Твери, тогда-то таким-то приказом был направлен на демонстрацию КПРФ, и 1 мая примерно в 10.15 на улице Советской увидел, как Череповский несет в колонне демонстрантов флаг незарегистрированной партии «Другая Россия». Усмотрев в этом действии признаки нарушения ч.5 ст.20.2 КоАП, Васин подошел к Череповскому и потребовал «прекращения совершений противоправных действий, прекращения шествия в колонне демонстрантов», а также предложил проследовать в отделение. Череповский отказался и «продолжил совершать противоправные действия». Тогда Васин позвал на подмогу участковых Артамонова и Бычкова, полицейских Корнилова и Смирнова, «взял Череповского под руки и вывел из толпы демонстрантов». Дальнейшее хочется процитировать без купюр.
«В указанном месте и в указанное время у Череповского, осознававшего, что перед ним находятся представители власти, которые препятствуют его возможности скрыться с места совершения административного правонарушения, возник прямой преступный умысел, направленный на применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении участкового уполномоченного полиции Васина. Реализуя свой преступный умысел, Череповский применил в отношении Васина насилие, обхватив последнего за шею правой рукой, и с применением физической силы повалил Васина на асфальт. В результате преступных умышленных действий Череповский причинил Васину ссадину на боковой поверхности шеи справа, расценивающееся как повреждение, не причинившее вреда здоровью. Совершая данное преступление, Череповский понимал, что применяет насилие к представителю власти, находившемуся при исполнении своих должностных обязанностей, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий в виде причинения телесных повреждений Васину и желал наступления этих последствий. Таким образом, Череповский совершил преступление, предусмотренное ч.1 ст.118 УК РФ».
Адвокат Сидоркина попросила продемонстрировать видеофайл, приложенный к делу, который ей при ознакомлении просмотреть не дали. Однако судья постановила начать с допроса потерпевшего. Череповский и адвокат попросили в таком случае обеспечить присутствие Васина, когда дело дойдет до просмотра видео.
Потерпевший Денис Олегович Васин родился в Баку, ему 23 года – на два года больше, чем обвиняемому. В полиции служит шестой год. Образование юридическое высшее, однако впечатления юридически образованного человека он не производит, на вопросы отвечает невнятно, в показаниях путается. Сначала Васин показал, что увидел на демонстрации флаг с изображением «лимонки», молодого человека и девушку, раздающих листовки и газеты, подошел к ним с другими сотрудниками, попросили убрать флаг, предъявить документы и проехать в ЦОП для выяснения личности. За молодых людей вступился народ, и сотрудники полиции на некоторое время отстали. Когда колонна двинулась, Череповский опять «начал доставать флаг и держать его в руках» (дословно), сотрудники вновь к нему подошли и попросил убрать флаг, Череповский спросил, на каком основании, люди стали его защищать. Васин с двумя другими сотрудниками полиции взяли его под руки, вывели из колонны на правую сторону улицы, девушку увели, Васин продолжал держать Череповского. Тут-то будто бы и случился злополучный эпизод с причинением царапины. Затем подоспели другие сотрудники, вчетвером увели Череповского, надели наручники и посадили в машину.
Что же незаконного в поведении Череповского усмотрел Васин, что захотел его задержать? При детальном допросе Васина адвокатом сначала выяснилось, что вовсе и не флаг привлек внимание лейтенанта, а «незаконная торговля» – за газеты молодым людям будто бы давали какие-то копейки, и только потом, после разговора с организаторами митинга, Васин решил, что и флаг «незаконный». На вопрос, было ли решение выводить Череповского из колонны личным или же это был приказ начальства, Васин очень тихо ответил: «И то, и то…» Вообще лейтенант отвечал на вопросы так тихо, что и в шаге от него отдельные ответы невозможно было услышать.
Адвокат: «В котором часу вы к молодым людям первый раз подошли?»
Васин: «Точно не помню».
Адвокат: «Когда вновь у вас появились основания высказывать претензии молодым людям?»
Васин: «Спустя 15-20 минут».
Адвокат: «Как реагировали окружающие?»
Васин: «Кричали: уйдите отсюда, они ни в чем не виноваты!»
Адвокат: «Как далеко прошла колонна?»
Васин: «Метров 150-200»
Выяснилось, что первый раз сотрудники полиции подошли к Череповскому на месте сбора демонстрантов, второй – во время шествия колонны по ул. Советской. Анастасию Зиновкину, спутницу Череповского, схватили и увели в направлении, обратном шествию колонны, а Васин и два других сотрудника пытались схватить Череповского, за которого вступился народ.
«Сколько сотрудников полиции осталось рядом с Череповским, когда Анастасию Зиновкину увели?»
Васин сбивчиво объясняет: остался, мол, я, Бычков и еще один сотрудник, вокруг был народ, люди кричали, что они ни в чем не виноваты, сотрудники отошли...
Адвокат: «Бычков отошел, все отошли… что было дальше?»
Васин: «Череповского стали обратно забирать в толпу, пытались высвободить от меня, я пытался его вытащить обратно».
Адвокат: «Череповского тянули в разные стороны? Как долго это было?»
Васин: «Секунд 10».
Адвокат: «И кто победил?»
Васин: «Митингующие. Они вытянули его на середину, вокруг меня – толпа людей, я посмотрел – никого рядом нету, в это время Череповский обхватил меня за шею и пытался повалить. С меня слетела фуражка, и я упал на одну руку. И он в это время убежал».
Адвокат: «Если Череповский от вас освободился…»
Васин: «Он не освободился, я его держал… За портфель и за руку, по-моему… Уже не помню, за что держал...»
Адвокат: «Он пытался вырвать портфель и схватил вас за шею?»
Васин: «Он схватил меня за шею для того, чтобы убежать, а для чего он это сделал, я не знаю...»
Адвокат: «Как он мог хватать за шею, если вы его держали только за портфель?»
Васин: «Я держал его за портфель и за руку».
Адвокат: «Какой рукой вы его держали?»
Васин: «Вы думаете, я так точно помню?»
Адвокат: «Нам важно воспроизвести событие, потому что человека обвиняют в применении насилия, он за нанесенную вам царапину находится под стражей».
Васин: «Данное событие я смутно помню».
Адвокат: «В какой руке у него был портфель?»
Васин: «Вот здесь…» (Показывает.)
Адвокат: «Это был ранец за плечами?»
Васин: «Ранец».
Адвокат: «Вы держали его за ранец?»
Васин: «За ранец одной рукой».
Адвокат: «А второй рукой?»
Васин: «Не помню».
Адвокат: «Он вырывался от вас, чтобы освободиться?»
Васин: «Да».
Адвокат: «А какой смысл ему был хватать вас за шею?»
Судья снимает вопрос.
Адвокат: «Череповский стоял к вам лицом?»
Васин: «Сбоку».
Адвокат: «Что значит – почти упали?»
Васин: «Я был двумя ногами и одной рукой на земле, и фуражка упала».
Адвокат: «Кто-либо видел это?»
Васин: «Может быть, видела одна сотрудница. Она фуражку подняла и передала мне».
Адвокат: «Вы расцениваете действия Череповского как действия с целью причинения вам вреда?»
Васин: «С целью скрыться».
Адвокат: «Вы обращались в стационар?»
Васин: «Да».
Адвокат: «Вы проходили лечение в стационаре?»
Васин: «Амбулаторно».
Адвокат: «Как долго?»
Васин: «Около недели».
Адвокат: «В чем заключалось лечение?»
Васин: «Йодом мазал».
Адвокат: «Быстро царапина зажила?»
Васин: «В течение недели».
Адвокат: «После составления на Череповского рапорта вы больше его не видели?»
Васин: «Нет, только на очной ставке».
Наверно, можно поздравить идеологов нынешнего режима с выведением особой породы людей, воспринимающих в качестве себе подобных только полицейских. Вокруг лейтенанта Васина была толпа людей, однако он увидел, что «никого рядом нету». Сотрудников полиции, надо полагать, рядом не было, а граждане, которых он был призван в тот день оберегать от беспорядков, для него «никто». Также единственный свидетель у него (пока никем не допрошенный) – это девушка-сотрудник полиции, поднявшая фуражку. А множество людей вокруг, свидетелей эпизода (если таковой вообще был) – это «никто».
Такую же логику принимает и следствие. Все свидетели, опрошенные по делу Череповского, – это сотрудники полиции. Гражданские же люди, присутствовавшие при событиях в большом количестве, опрошены не были. Царапина, нанесенная Васину в потасовке, когда толпа отбивала у Васина Череповского, стала причиной возбуждения уголовного дела, а множественные следы побоев, нанесенных Череповскому полицейскими при задержании и подтвержденные медицинскими документами, ни к каким юридическим последствиям не привели. В материалах дела есть ходатайство адвоката Емельяновой о допросе свидетелей защиты и отказ следователя Асхадова в ходатайстве. Так что в деле Череповского есть только свидетели обвинения, и все они – полицейские. По заявлению же Череповского об избиении его сотрудниками полиции не было даже следственной проверки.
Череповский (Васину): «Могли бы показать, как я обхватывал вас за шею?»
Судья: «Нет».
Васин: «Как показать?»
Череповский: «По воздуху».
Судья: «Нет».
Череповский: «Или на мне – можете показать?»
Судья: «Нет».
Череповский: «Помните, как после моего задержания 1 мая мы ездили на медицинское освидетельствование?»
Васин: «Помню».
Череповский: «Помните, как сказали в присутствии Анастасии Зиновкиной, что если бы не начальник, не писали бы на меня заявление?»
Васин: «Не помню».
Череповский: «Помните, 7 или 8 мая вы как конвойный увозили меня к следователю на красной «Ауди»?»
Васин: «У меня нет красной «Ауди».
Череповский: «Вы возили меня в Следственный комитет?»
Прокурор просит снять вопрос.
Васин: «У меня есть «Ауди», но не красная».
Череповский: «Возили или нет?»
Васин: «Да».
Череповский: «То есть мы встречались до очной ставки?»
Адвокат: «Виделись вы до очной ставки?»
Васин: «Да».
Череповский: «Вы видели на демонстрации флаги КПРФ, Советского Союза, «Левого фронта»?»
Васин: «Я во флагах не разбираюсь».
Череповский: «Вы видели людей с черными транспарантами, которые есть на видеозаписи?»
Васин: «Нет».
Адвокат: «Почему вы выделили только этот флаг, раз были другие?»
Васин: «Потому, что там была «лимонка». Экстремизм».
Адвокат: «А почему вы решили, что это – экстремизм?»
Васин: «У них была черная одежда».
Адвокат: «Вы являетесь специалистом в области экстремизма?»
Васин: «Нет».
Прокурор попросила огласить протокол допроса Васина от 2 мая на предварительном следствии в связи с противоречиями. Огласили. Оказывается, Васин тогда показывал, будто Череповский кричал, нецензурно ругался, хватал сотрудников полиции за форменную одежду. Здесь же, в присутствии Череповского и адвоката, Васин пояснил, что лично его Череповский за форму не хватал, нецензурно не ругался, а на предварительном следствии он все это показал со слов других сотрудников полиции.
Я сбилась со счета, сколько же раз в течение судебного заседания Васин путался в показаниях и опровергал одними своими ответами другие. Но меня не покидало чувство неловкости и стыда при виде этого лейтенанта, разрешившего своему начальству сделать себя потерпевшим в деле о царапине. Череповскому грозит реальный срок заключения, а горе-полицейский готов продолжать свидетельствовать против него, называя себя потерпевшим из-за царапины, которую получил в потасовке, когда демонстранты, возмущенные поведением полицейских, отбивали Череповского у Васина. Кто в тот момент мог нанести ему царапину, кто – обхватить за шею или толкнуть? Эпизод не попал на камеры, в деле нет конкретных его свидетелей, а показания «потерпевшего» противоречивы. Но кто бы ни нанес эту несчастную царапину – хоть Череповский, хоть демонстранты, боровшиеся за Череповского, но держать по такому обвинению в клетке молодого человека хрупкого телосложения, не судимого ранее, с положительными характеристиками в деле, имеющего младенца на иждивении – это позор.
Мне нисколько не симпатичны ни первомайская демонстрация под красными флагами, ни тот злополучный флаг, из-за которого был задержан Череповский, ни сами коммунисты, отказавшиеся впоследствии защищать Череповского (чего же еще ожидать от коммунистов), однако Конституция для всех одна. И никаких оснований задерживать Сергея Череповского и его спутницу на первомайской демонстрации у полиции не было. Сажать же молодого человека за это на долгий срок – это уже за гранью здравого смысла, и нельзя допустить, чтобы полицейские Твери, переусердствовав, поднимали до такого уровня накал политических репрессий.
А между тем 16 августа в Твери была задержана группа гражданских активистов, приехавших выразить протест с плакатами «Свободу Сергею Череповскому!». И надо же такому случиться, что на единственную женщину среди них – на Веру Лаврешину – тверские «умельцы» завели дело по той же 318 статье – якобы и она нанесла кому-то из полицейских физический вред. Хоть тут даже и царапины никакой, ни даже малого синячка не предъявлено.
Тверь недалеко от Москвы, всего два с половиной часа электричкой. Если к делу Череповского (а теперь и к делу Веры Лаврешиной) будет привлечено широкое внимание общественности, то, может быть, и полицейские, и судебные приставы в Твери немножко утихомирят свой административный восторг и перестанут ощущать полную свою безнаказанность.
Следующее заседание по делу Сергея Череповского назначено в городском суде Центрального района Твери на 29 августа в 15.30.
Фотография автора
