Церковь на гражданке
Церковь объединяет огромное количество людей. Поэтому она, «может быть, в первую очередь должна содействовать самоорганизации нашего общества», сказал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл в телепрограмме «Слово пастыря», показанной в минувшие выходные по Первому каналу. И с этим трудно спорить. Церковь в ее земной ипостаси, как никакая другая институция, могла бы направлять «энергию масс» на созидательные общественные цели. И в западных странах именно так и происходит. Там именно церковь, приходы и епископии, осуществляет очень часто какие-то полезные начинания, которые работают на все общество. Например, создают библиотеки, причем отнюдь не только религиозной литературы, или строят детские спортивные площадки, или организуют хосписы для тяжелобольных.
В России церковь тоже начинает потихоньку шевелиться. Теперь не редкость, когда приход берет под свою опеку детскую больницу, или одиноких пенсионеров в округе, или регулярно кормит бомжей, или переписывается с заключенными, снабжает их одеждой, лекарствами и прочими необходимыми вещами. Но в основном все-таки это помощь сирым и убогим, вполне естественная для церкви благотворительность. А вот с тем, чтобы организовать что-нибудь такое, что сгодилось бы сильным и здоровым, пока дело обстоит хуже. Со здоровыми Московская патриархия предпочитает бороться.
Этот внутренний настрой, собственно, проявился и во вчерашнем выступлении митрополита Кирилла на телевидении, когда он обвинил существующие ныне гражданские организации в том, что «они работают не очень активно, а если даже активно, то не всегда во благо общества». «Вроде как существует организация, которая считает себя важной частью гражданского общества, а при ближайшем рассмотрении ее деятельности оказывается, что вовсе не со злом она борется, а либо стремится к достижению своих корпоративных целей, либо — и того хуже — выполняет некие заказы (дай Бог, чтобы заказы изнутри страны, а бывает так, что и из-за рубежа)», — сказал митрополит Кирилл.
Оставим в стороне шпиономанию и набившие всем оскомину «заказы из-за рубежа» — для нас сейчас важнее, как митрополит Кирилл понимает задачу гражданской организации: судя по всему, исключительно как «борьбу со злом». То есть вовсе не на «работу во благо» собирается он бросить объединенные под началом церкви силы, а вот на ту самую «борьбу». И она, собственно, уже ведется.
Во-первых, со светским обществом, которому отказано в праве иметь взгляды и ценности, отличные от ценностей православия: мол, посмотрите, господа, к чему вас эти ценности привели — к полному нравственному одичанию. Дети у вас беспризорные, смертность от алкоголизма и наркомании растет, женщины рожать не хотят, и нация на грани вымирания — именно под такими лозунгами прошли последние Рождественские чтения.
Во-вторых, с соперниками, которые могли бы предложить свои «традиционные рецепты» выхода из кризиса — попросту говоря, с другими вероисповеданиями. Об этой борьбе свидетельствуют не только участившиеся в последние годы нападки на протестантские молитвенные дома (провоцируемые, что нередко случается, батюшками). Не только недавнее письмо сектоборца Александра Дворкина Владимиру Путину с предложением вывести из Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте председателя Российского объединенного союза христиан веры евангельской епископа Сергея Ряховского в связи с опасностью распространения «неопятидесятничества». (Мол, на местах Ряховского воспринимают не столько как духовного лидера, сколько как представителя государственного органа, чем Ряховский пользуется «с выгодой» для своего пятидесятнического объединения.) Но и опубликованная Интерфаксом в начале февраля статья исполнительного секретаря Межрелигиозного совета России Романа Силантьева о методике подсчета численности основных религиозных групп России.
Госкомстат в свое время отказался включить в анкету переписи 2002 года вопрос о вероисповедании: государство побоялось узнать правду о себе, и теперь это открывает широкие возможности для разного рода спекуляций. Межрелигиозный совет, например, посчитал численность приверженцев разных религий по этническому составу. Несмотря на участие в совете лидеров ислама, иудаизма и буддизма, тон в нем задают православные. И надо ли удивляться, что православных получилось 86,5% от всего населения. Куда до нас царской России, где по переписи 1897 года было всего 72% православных. А вот с мусульманами дела обстоят гораздо хуже — их всего 10%. И все потому, что в отличие от этнических православных, считай русских, «среди этнических мусульман немало неверующих и приверженцев других религий». В общем, курам на смех. Многие поляки с литовцами тоже, оказывается, «на деле исповедуют православное христианство». И число католиков стремится к нулю. И рост протестантских деноминаций приостановился, что противоречит всем экспертным оценкам: с начала 90-х, утверждают религиоведы, именно они растут опережающими темпами.
Остается непонятным только одно: при таком количестве православных и при том, что «доля верующих в населении России постепенно растет», как утверждается в той же статье, почему у нас дети беспризорные, смертность от алкоголизма и наркомании зашкаливает, а женщины не хотят рожать?
А ведь Церковь, объединив все здоровые силы (смешно утверждать, что таковых не существует вне церковной ограды), действительно могла бы мобилизовать общество «на разумное, доброе, вечное». Но вся беда в том, что она ощущает себя не субъектом, а объектом. Некоторым довеском государства, к которому она изо всех сил напрашивается в союзники. Тем более что и ставки на кону куда как высоки. Министерство обороны вот уже получило в подарок от государства телевизионный канал. Очередь за РПЦ.
