Фотография ИТАР-ТАСС

Решение Замоскворецкого районного суда Москвы о принудительном лечении Михаила Косенко – это ясный, открытый и недвусмысленный акт использования психиатрии в политических целях. В конце 80-х годов, когда в СССР рушился коммунизм и кончалась Советская власть, казалось, что карательная психиатрия отныне будет вспоминаться только как история. Горькая, позорная, страшная – но история, воспоминание о тоталитарном советском режиме. Сегодня репрессивная психиатрия вернулась в нашу страну. Или это мы вернулись в наше прошлое.

Михаил Косенко признан «Международной Амнистией» узником совести. Судебное преследование его однозначно политическое. Решение суда о принудительном психиатрическом лечении – несомненное злоупотребление психиатрией в политическом деле. Заключение психиатров Центра им. Сербского о невменяемости Косенко шито белыми нитками. В этой цитадели репрессивной психиатрии умеют легко относиться и к диагностике, и к рекомендациям суду. Михаилу Косенко утяжелили диагноз ровно настолько, чтобы он соответствовал тяжести инкриминируемого ему деяния и мерам принудительного характера.

Людей, далеких от специфических особенностей судебной психиатрии и уголовной юстиции, могут смутить два обстоятельства. Первое: Косенко освобожден от уголовной ответственности и признан невиновным. Это всего лишь иезуитская формулировка, которая заменяет срок наказания в местах лишения свободы бессрочным содержанием в психиатрических больницах. По общему мнению людей, которые за инакомыслие подвергались заключению в лагерях и психбольницах, лагерь предпочтительнее психбольницы. Хотя бы потому, что в лагере есть срок, а в психбольнице его нет. Раз в шесть месяцев комиссия из врачей-психиатров психбольницы решает, представлять ли «больного» на суд для выписки и освобождения от принудительного лечения. Могут представить (если, например, «политический» раскаялся, а уголовник заплатил), а могут и не представить. А потом еще суд решает, прислушаться к мнению психиатров, рекомендовавших выписку, или оставить на принудлечение и дальше.

Второе обстоятельство – болезнь Михаила Косенко. Она не так серьезна, как о том дают заключение спецы из центра им. Сербского. Михаил 12 лет успешно лечился в домашних условиях легкими лекарствами и был вполне благополучен. Он абсолютно вменяем – нормально ориентируется во времени, пространстве и собственной личности; ясно осознает последствия своих поступков. Он понимает, что болен, что ему надо постоянно лечиться, и он не отказывается от этого. Его принудительное лечение – это политическая расправа под видом оказания медицинской помощи.

Новоявленные каратели от психиатрии и их судейские партнеры рассчитывают на то, что в обществе никто не захочет вникать в детали этого дела – раз болен, значит, невменяем, и надо принудительно лечить. Напрасные надежды. В нашей стране накоплен большой опыт противостояния карательной психиатрии. Детали имеют значение. Какие-нибудь НТВ и «Комсомольская правда» могут навешивать лапшу на уши невзыскательному потребителю их дешевой пропаганды, но профессиональное сообщество честных психиатров этим не смутить. А таковые остались и в России, и тем более, за ее пределами.

Президент Независимой психиатрической ассоциации России Юрий Савенко резко осудил решение Замоскворецкого суда, квалифицировав его как использование психиатрии в политических целях.  Без сомнения НПА России поддержит мнение своего президента и представит свои соображения международной психиатрической общественности. Напомню, что Россия представлена во Всемирной психиатрической ассоциации (WPA) двумя национальными ассоциациями – официозной и НПА. Следует помнить, что первая из них в 1983 году уже изгонялась с позором из WPA за использование в СССР психиатрии в политических целях. Решение суда по делу Косенко – предварительная заявка на повторное изгнание официозных российских психиатров из всемирной организации.

В постсоветской России это первый случай открытого и недвусмысленного использования психиатрии в политических целях. Возрождение практики психиатрических расправ с политическими оппозиционерами, конечно, осложнит жизнь оппозиции, но и власть в стороне не останется. Ей придется отвечать как на многочисленные вопросы за рубежом, так и на жесткие обвинения внутри страны. И мы сделаем все для того, чтобы палачи с дипломами психиатров и проходимцы в судейских мантиях на сей раз не ушли от ответственности, как это им удалось сделать после крушения социализма в нашей стране. Счастливый билет не выпадет им дважды. Им придется ответить за свои преступления перед реальным судом. Тогда, надеюсь,  и сбудутся слова Александра Исаевича Солженицына о злоупотреблениях психиатрией: «Как и газовые камеры, эти преступления не забудутся никогда, и все причастные к ним будут судимы без срока давности,  пожизненно и посмертно».