The New Times:
Сейчас никаких сведений о местонахождении Толоконниковой и состоянии ее здоровья ни у защиты, ни у СК России нет. Такой срочный и беспредедентно «секретный» этап может объясняться желанием УФСИН по Мордовской области не допустить к Надежде Толоконниковой ее адвокатов.
Радио «Свобода»:
Участницу панк-группы Pussy Riot Надежду Толоконникову, отбывавшую наказание в Мордовии, перевели в другое место, сообщила ее адвокат Ирина Хрунова. Куда именно повезли Толоконникову, неизвестно. По словам Хруновой, об этапе она узнала от следователя, который должен был опрашивать Толоконникову 21 октября.
The New Times:
«Вечером 17 октября меня вызвали к контрольно-пропускному пункту колонии-больницы ЛПУ-21, чтобы выдать передачу. Улыбчивая девушка на КПП, раз за разом по распоряжению руководства не пускавшая ко мне адвокатов, правозащитников и моего мужа, выдала мне несколько журналов. Заботливо усадила на скамейку, выдав: «Жди сопровождения обратно в корпус». Минут 10 я ждала. Открывается дверь, за которой все 10 минут этих кто-то лихорадочно бегал, что-то кидал и переставлял. На меня направлена видеокамера. Сотрудников ЛПУ-21 человек десять. Заместители начальника, оперативники. Все тут. Видеокамера в руках у Четырёва Александра Ивановича, который в январе 2013 года с удовольствием написал на меня рапорт («не поздоровалась», находясь в больничке с сильнейшими головными болями), который в этот мой приезд упорно отказывался брать любые мои заявления («Я не имею права у вас что-то брать. Я вам ничего не должен»). Сотрудники спецчасти, торопясь, тараторят: «Вы выписаны из ЛПУ. Вы отправляетесь в колонию. Срочный этап». Спрашиваю, куда именно я еду. «На ИК-13», - отвечает спецчасть. - «Покажите мне постановление об этапировании». – «Мы ничего не должны, - в ответ получаю волшебную фразу, - но вот спорите. В наряде значится ИК-13». Смотрю, действительно, ИК-13. Я удивлена. Пытаюсь спросить, к чему такая поспешность. Все мои вещи - тут же, в КПП. Кто их и когда успел собрать пока я получала журналы, мне неизвестно. Позже выяснится, что вещи собраны были не все. Сотрудники ЛПУ-21 выпихивают мои сумки и забрасывают в автозак.
Меня силой толкают к выходу. «Жалобы, заявления есть? Вы поступаете в распоряжение конвоя», - дежурные фразы конвоира. «Да, сильная головная боль», - отвечаю. У меня очередной приступ боли, не снимаемой никакими обезболивающими. Конвоир настаивает на вызове медика. «Надо проверить давление, провести осмотр», - заключает врач. «Все! Все! – кричат два зам.начальника больнички, - Быстро в автозак! никаких измерений! Быстро! Быстро! Пошла!». Торчков, режимник ЛПУ, силой забрасывает меня в автозак, как овощную корзину. Захлопывается дверь клетки. Я еду. Накануне, 16 октября, я обращалась к начальнику ЛПУ-21 с просьбой о помощи. Я писала ему заявления с просьбой обеспечить мне личную безопасность в порядке ст.13 УПК РФ. Я поясняла, что в ИК-14 меня ждет месть руководства колонии за правду, рассказанную мной об их конторе, и злоба и жестокость тех высокопоставленных зэчек, которых администрация планомерно весь мой срок настраивала против меня. Заместитель Дубравного прокурора Ямашкин был лично поставлен мной в известность днем 17 октября о том, что в ИК-14 мне угрожает опасность. Поставлены в известность моими неоднократными письменными заявлениями директор ФСИН России, Генпрокуратура, начальник УФСИН России по Мордовии Симченков. Начальник ЛПУ-21 Клишков утром 17 октября в ответ на мою обеспокоенность пояснил, что согласно его сведениям я отправляюсь в ИК-13. И там я буду в безопасности. «Об ИК-14 речи не идет, что ты!» - заверил он меня. Итак, я засунута в автозак и еду. Полчаса. Приехали. Я – на ИК-14.
Еще на КПП ИК-14 я объявила сотрудникам колонии, что этапирована в данное учреждение я была обманным и незаконным путем, с применением физической силы. Я пояснила, что опасаюсь за свое здоровье, психологическое и физическое, находясь в ИК-14. В связи с этим мной немедленно была объявлена голодовка. Я требую обеспечения мне реальной личной безопасности и перевода в колонию другого региона. Потому что в этом регионе, в Мордовии, с людьми творят страшное. Им лгут, их запихивают в машины силой, и их отказываются слушать, их подавляют, их уничтожают и уничтожают человеческое в них. Людей превращают в затравленных зверей. И я признаюсь – да, я опасаюсь за свою судьбу. Потому что я не знаю, что со мной будет сегодня вечером. Что решат сделать со мной палачи из УФСИН по Республике Мордовия. И я опасаюсь за судьбуосужденных, с которыми я недолго, но очень полно общалась в ЛПУ-21, в больничке. Мы беседовали о Мордовских зонах. И они, отбывающие наказание в ИК-2, рассказали мне чудовищное. То, о чем я, конечно, слышала и раньше, но что не укладывается у меня в голове.за жалобы в прокуратуру и Уполномоченному по правам человека на ИК-2 год не вылезала из ШИЗО. Ее избивали и пытали холодом, специально открывая посреди зимы все двери. Мерзли и жаловались даже сами сотрудники, ее охранявшие. А она – в оранжевом платье и в трусах. За общение со мнойсрочно, 15 октября, отправили с больнички на «двойку». Предупредив, что «тебя там ждут». Я не знаю, что сейчас с ней, но мне хотелось бы, чтобы существовал какой-то общественный контроль за тем, чтобы к осужденным, которые готовы говорить правду о колониях, не применялись пытки, как физические, так и психологические.она из тех камикадзе, кто говорит о колонии, как есть. Потребуйте у ФСИН информацию о ней, не дайте ее уничтожить; дайте понять, что осужденные – не бесправные существа, что есть общество, готовое их права отстаивать. Другая осужденная,, она передвигается с двумя тростями, очень медленно, согнувшись, она испортила себе здоровье в местах лишения свободы, села здоровой. У нее парапарез нижних конечностей, межпозвоночная грыжа. 15 октября, несмотря на то, что ей не было оказано в ЛПУ-21 никакого лечения, она была отправлена на этап. Однакоотказалась заходить в автозак, сделала заявление о начале голодовки, голодовки до вызова к ней прокурора и до оказания ей лечения, до облегчения ей постоянных болей в спине и ногах. Ее не стали запихивать в автозак силой, но увели в ШИЗО ЛПУ-21. «Приедешь в ИК-2, тебе Кемяев покажет», - пообещали ей. Кемяев – режимник «двойки, известный по всей «ветке» садист. «Лучше я умру от голода, чем от побоев, истязаний, унижений. Они уже сделали это со мной перед отъездом в ЛПУ-2 за то, что я заступилась за избиваемых. Меня саму посадили в клетку на сутки и избивали. А потом они скажут, что я сама себя удушила, как они всегда делают… Мне страшно. Я молю Господа, чтобы он не допустил этого беспредела», - вот последнее, что я услышала от. Меня увезли в ИК-14. Она продолжает голодать.
Сегодня, в пятницу, 18.10.13, ее опять должны были этапировать. Так и не оказав медицинской помощи. Я просила своих адвокатов, чтобы они навестилиив ИК-2. Я ответственна теперь за судьбу этих людей, поскольку срочные этапы в ИК-2 они получили из-за общения со мной. Им прямо об этом говорилось. Скорее всего, однако, адвокатов в ИК-2 не пустят. Как не пускали ко мне в больничку. И это – страшно».
Lenta.ru:
Участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова попросила свою защиту обратиться в Московскую городскую адвокатскую палату с требованием расследовать неформальные контакты ее бывших адвокатов Виолетты Волковой, Николая Полозова и Марка Фейгина с руководством ФСИН. Об этом участница Pussy Riot написала в заявлении, которое передал «Ленте.Ру» ее муж Петр Верзилов. Толоконникова также просит палату лишить Волкову адвокатского статуса.
Как пояснила в своем письме участница Pussy Riot, днем 18 октября к ней на свидание в ИК-14 прибыла Виолетта Волкова. Адвокат, по словам Толоконниковой, предложила ей «по-тихому решить проблему с переводом, пользуясь ее личными связями в руководстве ФСИН».
Также Волкова, по словам участницы панк-группы, стала предлагать ей «не раздувать скандал». Она якобы уверяла Толоконникову, что о ней «все забыли», СМИ о ней не пишут и поэтому «нужно решить все через меня».
«Новая газета»:
Голодовки в женских колониях — явление чрезвычайно редкое. Если в мужских колониях они являются практикой, часто действенной, протеста заключенных против нарушения их прав и поддерживаются другими зеками, то в женских колониях голодовки не приняты.
«Ведомости»:
Член Общественной палаты Мария Каннабих, которая побывала в ИК-14, рассказала, что видела квитанции за оплату труда Толоконниковой: сначала ей действительно платили по 29 руб., потом оплата выросла до 300-400 руб. Это остаток средств после всех расходов на содержание осужденной.
Интерфакс:
"Внезапный ночной перевод Толоконниковой в колонию произошел в нарушение ранее озвученных обещаний представителей центрального аппарата ФСИН России оставить Надежду на лечении или перевезти ее в другой регион. В данный момент Надежда находится в медсанчасти ИК-14 и в связи с обратным переводом туда, согласно озвученному ранее обещанию, возобновляет голодовку", - сообщил супруг Толоконниковой Петр Верзилов.
«Российская газета»:
Отметим, что на сегодняшнем заседании "группа поддержки" осужденной была гораздо меньше, чем три недели назад. В частности, в суд не приехала мама Алехиной, а рассмотрение ее заявления прошло без адвоката, которая не явилась по причине болезни.
Forbes:
Владимир Лукин выступает за отмену решения Хамовнического суда, в августе 2012 года приговорившего трех участниц Pussy Riot к двум годам колонии. В марте он обратился с ходатайством в Мосгорсуд, попросив признать приговор незаконным. В своем ходатайстве уполномоченный указывал, что акция Pussy Riot не может рассматриваться как нарушение общественного порядка, поскольку нарушила только внутренний порядок храма. Он также отметил отсутствие доказательств того, что действия Толоконниковой и других участниц группы были вызваны мотивами религиозной ненависти. Мосгорсуд тогда жалобу отклонил.
«Ведомости»:
Защита Толоконниковой продолжает доказывать, что приговор был вынесен с нарушениями. Суд положил в основу приговора недопустимое доказательство, настаивает Хрунова: третья по счету экспертиза была проведена специалистами негосударственного учреждения, которым не разъяснили их права и ответственность, а сами эксперты вышли за пределы своих специальных знаний, при этом суд не удостоверился в их надлежащей квалификации. Адвокат отмечает, что суд не учел ненасильственный характер деяния и отсутствие причиненного им материального ущерба и вменил в вину Толоконниковой действия, которые ею не совершались (распространение видеороликов с записью панк-молебна). Кроме того, ей неверно исчислен срок наказания: суд добавил Толоконниковой один лишний день лишения свободы. Хрунова также надеется, что весомым аргументом окажется и поддержка омбудсмена — «чиновника уровня министра».
BFM.ru:
Надежду Толоконникову, осужденную участницу панк-группы Pussy Riot, переводят в исправительную колонию № 50 в Красноярском крае. Как рассказал РАПСИ ее муж Петр Верзилов, такие данные он получил от собственного источника, близкого к руководству Федеральной службы исполнения наказаний. Согласно этой информации, девушка окажется в месте заключения, находящемся в поселке Нижний Ингаш. Оно расположено на расстоянии 4,4 тысячи километров от Москвы.
ИТАР-ТАСС:
Освободившаяся из колонии по амнистии участница панк-группы Pussy Riot Мария Алехина первым делом направилась в межрегиональную общественную организацию "Комитет против пыток". Как сообщили ИТАР-ТАСС в организации, сейчас она находится в штаб-квартире, где ведет переговоры с правозащитниками.
Марию Алехину освободили из колонии 23 декабря утром. Сотрудники ГУФСИН доставили ее до ближайшего транспортного узла - железнодорожного вокзала.
newsroom24.ru:
«Мария Алёхина вышла на свободу. Все документы оформлены и подписаны», - сообщил Заикин. Как утверждает адвокат, в понедельник в восемь часов утра он был вызвае в колонию, где в его присутствии Алёхиной сообщили об освобождении. Заикин заявил, что, вероятно, уже сегодня Алехина отправится поездом домой.
ИноТВ:
Петр Верзилов, 27 лет, муж заключенной певицы группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой рассказал о предстоящем освобождении своей жены.
Вы благодарны президенту Путину за освобождение вашей жены по амнистии?
ПЕТР ВЕРЗИЛОВ: Конечно же, я рад, что скоро увижусь с Надей. Но, к сожалению, она слишком долго пробыла в тюрьме, а преждевременное освобождение дает ей всего два-три месяца. В марте она бы все равно вышла на свободу. Кроме того, ведь не изменится политическая система в России. В тюрьмах сидит еще много невиновных, и среди них немало политических заключенных. Вспоминаю только более десятка участников антипутинских протестов, которые остались в заключении, несмотря на амнистию.
Продолжит ли ваша жена свои политические выступления?
ПЕТР ВЕРЗИЛОВ: Она продолжит бороться за свои цели и ценности, которые ей важны. Пока еще рано спрашивать, в какой форме моя жена будет это делать. Но, конечно же, она хочет остаться артистом.
Что она сделает первым делом, когда выйдет на свободу?
ПЕТР ВЕРЗИЛОВ: Своего отца и меня она увидит сразу же в исправительной колонии неподалеку от сибирского города Красноярск. Наша дочь Гера сможет ее, наконец, обнять в Москве. Но ее освобождение означает для нас и для нее не только радость. Я знаю, что Надя воспринимает весь процесс как фарс, считает себя невиновной, а потому колебалась, стоит ли ей принимать амнистию.
Прямая речь // 