17 ноября при попытке сесть в аэропорту Казани разбился «Боинг», принадлежавший местной авиакомпании «Татарстан». Погибли 50 человек. Всезнающие следственные органы уже сообщили, что рассматриваются две основные версии произошедшего: неисправность техники или ошибка экипажа. При этом, по словам диспетчеров, экипаж передавал, что не может совершить посадку.

Пассажиры, которые накануне долетели этим же самолетом до Москвы, рассказывают: самолет страшно трясло при посадке. Не говоря уже о том, что все в салоне разваливалось и дышало на ладан. Разбившийся «Боинг» летал как мог 23 года — от Уганды до Румынии, периодически попадая в различные инциденты. И главный вопрос, почему эта развалина, которую давно нужно было списать в утиль, продолжала летать. Почему никто не озаботился тем, что каждая посадка превращается в акт героизма.

И не только для экипажа. В акт героизма превращается уже сам полет на внутренних российских авиалиниях. Сколько раз каждый из нас сталкивался с одним и тем же: кресла, которые невозможно зафиксировать, отваливающаяся внутренняя обшивка, обнаженная проводка. Все это видели пассажиры разбившегося лайнера.

Наблюдая все это, поневоле задумаешься: а что если ты видишь симптомы общего состояния? Вдруг в полете откажет электроника или шасси не выйдет при посадке? Узнать, когда выпущен самолет, на котором предстоит лететь, и насколько опытен экипаж, нам, рядовым пассажирам, не представляется возможным. Да и не рядовым тоже: в катастрофе погибли сын президента Татарстана и начальник УФСБ. Для нынешней русской рулетки даже револьвер не нужен. Достаточно купить билет на внутренние авиалинии.

Фото ИТАР-ТАСС/ МЧС России