На первый взгляд выступления на встрече министров обороны стран НАТО в Брюсселе выглядят немного противоречиво. С одной стороны, представители альянса с готовностью подтверждают, что соглашения, достигнутые в сентябре в Уэльсе, успешно реализуются. В частности, план по созданию сил сверхбыстрого реагирования, о которых «ЕЖ» уже писал, выполняется согласно срокам и к 2016 году в Европе должны появиться контингенты НАТО, способные начать действовать в течение нескольких дней после возникновения угрозы. НАТО стремится выработать принципиально новый подход: вместо того чтобы, по образцу холодной войны, располагать в зоне потенциального конфликта значительные соединения, альянс фокусируется на создании инфраструктуры, которая позволит быстро перебросить и развернуть в регионе подкрепление дополнительно к сравнительно небольшим постоянным силам. Для координации и контроля сил подкрепления в Восточной Европе будет создано шесть командных центров, по одному в странах Балтии, Польше, Румынии и Болгарии. Ещё один, более крупный, центр такого рода будет создан в Западной Польше, чтобы охватывать балтийский регион.

В целом в НАТО считают, что подобные действия обеспечат безопасность членов альянса на востоке. Но даже при обсуждении столь решительных мер само противостояние альянса и России, которое, собственно, и послужило поводом для всех этих шагов, сглаживается настолько, насколько это возможно. Чиновники в Брюсселе лишь демонстрируют уверенность, что силы сверхбыстрого реагирования способны отвечать на любые угрозы в регионе.

Налаживание связей между Грузией и НАТО — еще одна важная тема начавшейся встречи министров обороны. На днях генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в ходе своего визита в Тбилиси достаточно высоко оценил результаты подготовки республики к полноправному членству в Северо-Атлантическом альянсе. Брюссельская повестка дня концентрируется на вопросах двусторонних проектов. В отношении России участники встречи ограничиваются констатацией того, что альянс озабочен разворачивающейся «ползучей аннексией» Абхазии и Южной Осетии. Говоря о том, что уже в этом году на территории Грузии должен появиться тренировочный лагерь НАТО, который послужит центром по обмену опытом между грузинскими и натовскими военными, специальный представитель генерального секретаря Джеймс Аппатурай подчеркнул, что тренировки, как и запланированные совместные учения, не являются антироссийскими, а направлены исключительно на повышение квалификации военнослужащих с обеих сторон.

Конечно, можно обвинять опытных чиновников и дипломатов в определённой неискренности, но нельзя не отметить отличие их риторики от комично ястребиных выкриков Москвы. Складывается ощущение, что НАТО всеми силами пытается уйти от превращении конфликта в «холодную войну 2.0», понимая, что вне зависимости от соотношения сил признание Москвы в качестве «второго полюсы» будет на руку Кремлю.

Характерно, что и традиционный символ холодной войны — атомное оружие — совершенно не обсуждался на открытой части встречи, несмотря на то, что одним из пунктов программы было ежегодное заседание Группы ядерного планирования. Отвечая на вопросы корреспондента «ЕЖа», представители альянса специально подчеркнули, что создающиеся сейчас силы сверхбыстрого реагирования будут вооружены исключительно конвенциональным оружием, вопрос о возвращении в Европу тактических арсеналов ядерного оружия даже не рассматривается, именно из-за опасения обострить ситуацию, а сама концепция «превентивного ядерного удара» кажется НАТО совершенно безумной.

Кому-то может показаться, что Запад наконец «прогнулся» и готов отступить, чего многие российские «патриоты» ожидали уже давно. Кто-то может истолковывать в том же духе и предстоящую встречу генерального секретаря Столтенберга с Сергеем Лавровым. Однако НАТО совершенно не изменил своего отношения к России как к угрозе, просто главная его задача — избежать эскалации ситуации, что только обострит проблему безопасности в Европе, то есть будет противоречить основной функции альянса. При этом возможность капитулировать у НАТО отсутствует по чисто технической причине — он не может обеспечить выполнение основного российского требования, а именно: гарантировать внеблоковой статус Украины. У НАТО просто-напросто нет легальных механизмов для того, чтобы запретить какой-то стране стремиться к вступлению в альянс. Надо понимать, впрочем, что о реальном членстве говорить пока что не приходится и никто сейчас не возьмется определять возможные сроки вступления.

НАТО, при всей своей значимости для мировой политики, — не единая самостоятельная сила, а союз из 28 независимых государств, расположенных по разные стороны Атлантического океана. 20 лет назад правительства стран-членов с облегчением восприняли информацию об окончании длительного, затратного и напряжённого противостояния с Советским Союзом, совершенно не предполагая, что в скором будущем опять придется тратить средства и силы на обуздание разбушевавшегося соседа. Военное руководство сфокусировалось на деятельности в странах Третьего мира, соответствующим образом изменив военные доктрины и устройство армии. При этом конкретные проблемы, которые начали возникать практически сразу, списывались на особые обстоятельства или просто игнорировались.

Сейчас же, когда обстоятельства объективно изменились, европейцы оказались вынуждены принимать срочные меры для обеспечения безопасности на своей территории и снова повышать военные бюджеты. Но никто из политиков не рвётся обрадовать и без того не слишком благодушных избирателей новостью о том, что в мире начинается новый виток холодной войны. Так что НАТО остаётся только принимать меры по защите конкретных обеспокоенных стран, проводить демонстративные переговоры и ждать, принесут ли плоды те усилия, которые предпринимаются дипломатами или представителями прочих международных объединений.


Фото: OLIVIER HOSLET / ЕРА / ТАСС