Отмучился
Я с большим уважением отношусь к г-ну Илларионову. Даже не могу внятно сформулировать почему. Да и все знакомые мне приличные люди с большим уважением относятся к г-ну Илларионову. Я не знаком лично с г-ном Илларионовым. Но те, кто с ним знаком, утверждают, что это в высшей степени порядочный и разумный человек. Отдельно привлекает в нем талант нестандартно излагать оригинальные взгляды и суждения. Взять, к примеру, то, как г-н Илларионов прокомментировал собственную отставку. «Я работать в такое государство не поступал, контракт с таким государством не заключал, присягу такому государству не давал», – сообщил он, объясняя причины ухода с высокого поста. Согласитесь – сказано чеканно, красиво, с большим чувством собственного достоинства. Я, правда, никогда раньше не слышал о том, что экономические советники президента дают какую-то присягу, и даже не вполне представляю себе, какая это может быть присяга. На чем они клянутся? На программе удвоения ВВП? На бюджете? А экономическую модель государства, которому больше не хочет и не может служить г-н Илларионов, он называет корпоративистской. То есть не банально корпоративной, а именно корпоративистской. Улавливаете разницу? Впрочем, оставим в покое филологические изыски бывшего экономического советника Владимира Путина и обратимся уже к сути событий.
В течение нескольких лет почтенная российская публика являлась свидетелем увлекательнейшего соревнования между Владимиром Путиным и Андреем Илларионовым. В детстве была такая игра: кто первый сморгнет, тот проиграл. Так и эти двое государственных мужей на протяжении длительного времени ждали друг от друга резкого движения: Илларионов – официальной отставки, Путин – заявления об уходе. Путин выиграл – первым «сморгнул» экономический советник. (Что, конечно, не может свидетельствовать о слабости характера г-на Илларионова. Тут необходимо учитывать разницу в профессиональной подготовке.) Справедливости ради следует отметить, что подчас казалось, победа у г-на Илларионова уже в кармане. Например, когда он неожиданно посетил слушания по делу Михаила Ходорковского (тем самым выразив очевидную поддержку опальному магнату), подавляющее большинство обозревателей сошлись во мнении, что вот теперь его точно уволят. Плохо же они знали российского президента…
И вот теперь Илларионов ушел сам. Ушел в дыму и грохоте разоблачительных заявлений и убийственных характеристик. На аккуратный вопрос корреспондента «Коммерсанта», почему так поздно, ответил, что «раньше госдолжность давала определенную возможность для сопротивления государственному интервенционализму (термин, согласитесь, ничем не хуже «корпоративизма». – *А.Р.*), то в последний год стало ясно, что изменилась не только политика».
Тут, конечно, впору бы попросить привести пару примеров. Как раньше-то удавалось противостоять этому самому «государственному интервенционализму»? Но это было бы невежливо: приличные люди не задают друг другу подобного рода вопросов. Не подвергать же сомнению слова уважаемого человека – как-то удавалось противостоять и слава богу. Правда, г-н Илларионов в качестве объяснения своего длительного пребывания на высоком посту привел еще одно веское основание: дескать, с «кочки» госдолжности критика в адрес нынешнего курса была лучше слышна публике. Это отчасти и ответ на упреки некоторых комментаторов, считавших, что подобного рода оппозиционность экономического советника была на руку прежде всего Кремлю, державшему советника в качестве этакой либеральной диковины: гляньте, мол, какая разговорчивая птица разгуливает по нашему райскому саду, а мы ее не травим и не душим.
Весть об отставке г-на Илларионова все восприняли с заметным облегчением. По одной простой причине: его пребывание в команде Владимира Путина нарушало целостность картины. Теперь гармония полная. Сам г-н Илларионов политкорректно подчеркивает, что политикой заниматься не собирается. А чем собирается? Надо думать, экономикой. Он же все-таки авторитетнейший экономист. Тут опять напрашиваются вопросы. Главный из них такой: а почему, собственно говоря, не заняться политикой? Другими словами, стоило ли столько лет манить и интриговать общественность запахом какого-то фантастического блюда, чтобы под конец подать к столу жиденький бульон?
