Сегодняшняя наша российская действительность во многом схожа с годами брежневского «застоя»,  когда определение «вялотекущая шизофрения», придуманное психиатрами в помощь власти для преследования инакомыслящих, изумительно подходило для характеристики состояния  политического климата в стране.

Александр Галич в самом конце 1960-х так отозвался о монотонном течении тех лет:    

О, этот старый частокол -
Двадцатый опус,
Где каждый день, как протокол,
А ночь, как обыск...

Полвека с тех пор прошло, и все как будто вернулось на круги своя.  Только опус уже двадцать первый. Чуть ли не каждый день мы слышим сообщения об обысках, арестах, судебных заседаниях, вызовах на допросы... Где-то продлили меру пресечения арестованному по политическим мотивам, где-то поместили политзаключенного в карцер... Куда реже слышим об освобождениях, об оправданиях, хоть и такое случается.

Взять один только день 27 мая: историк Колтырин приговорен к девяти  годам заключения в Карелии, известной повадками известных структур фабриковать грязные дела против историков, исследователей нашего недавнего прошлого;  фигурантам дела «Нового величия» Люблинский суд Москвы продлил на полгода сроки  меры пресечения;  восьми украинским морякам Мосгорсуд  оставил в силе меру пресечения «под стражей», продленную Лефортовским судом до конца июля... Последнее произошло как раз на фоне требования Международного трибунала ООН по морскому праву немедленно освободить моряков.

Не все попадает в ленты новостей. Не каждый  обыск, не каждое судебное заседание. На фоне других шокирующих событий такие происшествия, как задержания на пикете, составление административных протоколов не по имевшим место событиям, а по выданному шаблону под копирку, административные аресты гражданских активистов и прочая будничная рутина — все это кажется уже не столь значительным. Суды по политическим делам в административном порядке проходят быстро.

Впрочем, и здесь случаются исключения.

27 мая в Мещанском суде Москвы началось заседание по административному делу Марии Рябиковой, которую 13 мая без всяких на то оснований задержали сотрудники полиции и продержали в отделении заведомо дольше допустимых трех часов, так что она едва успела на метро. Судили, как повелось, не тех, кто ее незаконно задержал, а ее саму, якобы «за нарушение установленного порядка проведения митинга, демонстрации, шествия и пикетирования».

13 мая, как известно, на Лубянке был народный сход «В защиту нового поколения». Пришли неравнодушные люди, которые не могут молча мириться с системой жестоких пыток, вошедших нынче в практику у следователей ФСБ. К сожалению, неравнодушных людей у нас мало. Тема защиты политзаключенных  или протеста против пыток  не собирает толпы народа. Это не Болотная площадь.

Вспомним, кстати, Болотную. И сотни тысяч людей, принявших участие в марше 6 мая 2012 года. Но много ли людей приходило потом на процессы узников 6 мая? Многие ли включились в процесс борьбы за свободу этих молодых ребят, попавших под дубинки, а затем арестованных на Болотной? Многие ли писали им письма, приходили на пикеты? Не скажу, что совсем уж немногие, но в сравнении с теми стотысячными массами на Болотной — все-таки единицы.

В Киеве осенью 2013 года ОМОН жестоко разогнал дубинками молодежь, вышедшую на площадь в поддержку «европеизации». Многие получили серьезные травмы. В знак протеста против такого обращения с молодежью на Майдан вышел народ, который уже не дал отрядам ОМОНа себя разогнать. Это привело к многодневному противостоянию народа с властью и в конечном итоге — к решительной смене власти в стране.

Нам пока далеко до такого неравнодушия. Вспомним, как совсем недавно, 1 мая, полиция жесточайшим образом избила молодежь, пришедшую на музыкальный фестиваль в Лужники. Стражи правопорядка избивали всех подряд, кто под руку подвернется. Хорошо экипированные, в форме, в бронежилетах, вооруженные дубинками и электрошокерами, прошедшие курс специальных тренировок — они хватали совсем юных ребят, в том числе подростков, ничем не защищенных, в легких футболках, как будто специально выбирая именно тех, кто не отличался мускулистым телосложением. Выхватывали, окружали, лупили группой. Дубинками с размаху — по почкам, по голове...  Много ли взрослых заступилось за этих юношей и девушек? Вышли ли их родители на площадь? Потребовали ли судебного преследования садистов в форме? Даже новостные ленты не очень этим интересовались. Лишь в молодежных соцсетях разошлись шокирующие кадры побоища.

Мы не знаем, сколько молодых людей у нас в стране сидит без вины в тюрьмах по самооговорам, выбитым пытками. Мы бы и о деле «Сети» ничего не узнали, если бы не проявили активность родители, пришедшие к правозащитникам.

Мне вспоминается еженедельный пикет на Пушкинской площади против войны в Чечне. Тогда городские власти не препятствовали еще проведению в центре города пикетов и митингов. Максимум несколько сот человек приходило на антивоенные митинги, на пикеты же — редко больше 30 человек. Новости о массовой гибели наших сограждан, мирных жителей Чечни,  еженедельные списки  погибших в Чечне не привлекали внимания равнодушных прохожих. Такими же малочисленными были и митинги в защиту политзаключенных, количество которых равномерно увеличивалось в течение «нулевых» годов. И только чрезмерно наглые подтасовки на очередных выборах в Госдуму вывели в конце 2011 года бессчетные массы граждан на площади Москвы, пробудив вскоре и регионы. Хотя, казалось бы, велика ли роль подтасовок в стране, где средства массовой информации полностью захватила власть? Неужели это страшнее массовой гибели людей или же нарастающей волны новых политических репрессий?

В августе прошлого года по московским бульварам и улицам под проливным дождем прошел марш материнского сострадания. Вид девочки за решеткой, совсем юной, еще ребенка,  пробудил-таки людей. И Анне Павликовой ослабили меру пресечения, выпустив из следственной тюрьмы под домашний арест.

Это был редкий случай. Массовая гражданская акция сострадания. Ее не посмели разогнать.

Народный сход на Лубянской площади 13 мая был также в защиту Анны Павликовой и ее «подельников», в защиту молодых людей, которых жестоко пытали, фабрикуя дело «Сети». В защиту молодого поколения, которое нынешняя власть не щадит.  Не тысячи, но несколько сот людей все-таки собрались. Когда сход уже закончился и люди стали расходиться, группа людей была задержана уже в отдалении от Лубянской площади.

Мария Рябикова увидела, как задерживают гражданского активиста Виктора Капитонова, и настойчтво спросила у полицейских, за что его задерживают. В результате была задержана сама.

27 мая судья Мещанского суда Москвы Виктория Дьячкова начала процесс по делу Марии Рябиковой с отказа в ходатайствах о ведении протокола судебного заседания, о вызове прокурора, об истребовании информации с камер уличного видеонаблюдения и отдела полиции, в ходатайстве о вызове сотрудников полиции, задержавших, составлявших рапорт о задержании... Почти во всех ходатайствах отказала. Затем огласила «протокол об административном правонарушении» от 13 мая. «Двигалась группа граждан... Выкрикивали лозунги тематического содержания... «Путин — вор»...  Сотрудники разъясняли... что участие в публичном мероприятии без согласования с органами власти... запрещено... На требования сотрудников прекратить данное мероприятие не реагировали, продолжали привлекать внимание граждан и общественности...» И так далее.

Мария Рябикова на вопрос судьи ответила, что  была на народном сходе по заданию сетевого издания Sota Vision. После окончания народного схода она с группой людей пошла прогуляться по улицам. Ей также нужно было закончить репортаж, возможно, взять у кого-нибудь еще интервью. Это было не шествие, и никакого «Путин — вор» никто не кричал, это штамп, который огульно присутствует во всех подобных протоколах. Люди двигались раздельными группами, она шла в группе со своими друзьями. Когда подошли к перекрестку, она увидела автозаки. Людей стали задерживать без объяснения причин. До этого никаких предупреждений или требований со стороны полицейских не было. Когда Мария поинтересовалась у полицейских, почему и за что задерживают людей, ее без объяснения причин, не представившись, сотрудники полиции затолкали в автозак. Судья поинтересовалась народным сходом. Мария Рябикова объяснила,  что люди вышли на Лубянскую площадь без лозунгов и плакатов (народный сход не требует согласования). У нее было редакционное задание осветить это событие. Сход напоминал перс-конференцию, журналисты брали интервью у правозащитников.

Защитник Марии Рябиковой Ирина Яценко попросила приобщить к материалам дела копию редакционного задания Sota Vision, пресс-карту и копию статьи, написанной Марией Рябиковой по итогам событий. Неожиданно судебное заседание изменило обвинительный уклон. Судья попросила представить ей надлежащим образом оформленное редакционное задание с подписью и указаниями главного редактора, свидетельство о регистрации Sota Vision и перенесла заседание на 29 мая.

В результате мы имеем крайне редкий по нашим временам документ — оправдательное решение суда от 29 мая по административному делу политического характера. В нем говорится и о недоказанности обвинения, и о презумпции невиновности... Золотые слова!

«О том, что Мария Рябикова в группе граждан участвовала в шествии, выкрикивала лозунги тематического содержания, из собранных по делу доказательств с неоспоримой очевидностью не следует/.../ Из материалов дела не усматривается, что Рябикова М. присоединилась к публичному мероприятию с целью свободного выражения и формирования мнений, а также выражения требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики...»

Стоп, а присоединяться к публичному мероприятию с подобной целью — нельзя?!

На заседании выступал свидетелем защиты Станислав Белявский, он тоже был среди задержанных. Он показал, что полицейские никого не предупреждали, ни слова никому не говорили в течение всей прогулки, не представлялись и причины задержаний не объясняли. Сам он увидел автозаки и подошел поинтересоваться, в чем дело. В результате и был задержан.

Увы, эта же судья Дьякова 14 мая присудила 150 тысяч рублей штрафа Виктору Капитонову, тому самому, за которого попыталась вступиться Мария Рябикова в момент задержания. Его оставили в тот день на ночь в отделении полиции, несмотря на предоставленные медицинские документы. Виктор Капитонов, юный гражданский активист, имеет 2-ю группу инвалидности. Однако больше половины пенсии отбирает у него государство на выплату штрафов, которые штампуют ему административные суды за участие в таких же акцих,  не нарушающих никаких законов, как не нарушала и эта: ни  митинга, ни  шествия не было, а была прогулка людей, возвращавшихся со схода против пыток.

На Виктора Капитонова составили протокол по  ч. 8 ст. 20.2 Административного кодекса — «повторное нарушение» порядка проведения митингов  (ФЗ № 54). Эта статья предусматривает от 150 до 300 тысяч рублей, или обязательные работы на срок от 40 до 200 часов, или административный арест на срок до 30 суток. Такое же обвинение было выдвинуто против Константина Котова, Кирилла Котова, Алины Ивановой, Дарьи Полюдовой и Октябрины Звягиной, каждый из них отбыл в результате по 5 суток административного ареста.

Марию Рябикову и других выпустили поздно вечером из отделения, потому что на них был составлен протокол по ч. 5 ст. 20.2 КоАП, просто «нарушение», не повторное. Чем опасна эта статья? А тем, что следующее подобное задержание будет уже по ч. 8 ст. 20.2. А чем опасна 8-я часть? Тем, что за ней может последовать уголовное преследование по статье, получившей в народе имя «Дадинской». Несмотря на то, что Ильдара Дадина в конечном итоге Верховный суд оправдал, уголовные дела по этой юридически абсурдной статье по-прежнему фабрикуются. Мне известны сегодня имена двух гражданских активистов, против которых ведется следствие по этой статье. Оба экологи.

Конечно же хорошо, что суд Марию Рябикову оправдал. А Станиславу Белянскому, выступившему на ее суде свидетелем защиты, еще предстоит суд по этому же обвинению.

 
Фото: Евгений Разумный/Ведомости/ТАСС