Путин растаможил Грефа
Вообще-то говоря, всегда ужасно обидно, когда ты думаешь, что тебе все принадлежит, а вдруг выясняется, что далеко не все. Могу себе представить, в какую неописуемую ярость пришел президент Путин, когда неожиданно выяснил, что граница вверенного ему государства буквально испещрена черными дырами, через которые осуществляется не подконтрольный ему товарообмен. И дыры эти возникли не где-то там, в Уссурийской тайге или заснеженных горах Кавказа, а на мирных, равнинных просторах нашей необъятной России. Теперь, скорее всего, он заставит Степашина подсчитать, сколько денег за все эти годы недополучила казна в виде таможенных платежей за грузы, ввозимые через «приватизированные» таможенные переходы. Словом, на седьмом году своего славного правления Владимир Путин узнал, что анекдот про частный километр государственной границы вовсе не анекдот, а будни российской таможенной службы.
Герман Греф, наверное, не сразу понял, о чем речь, когда на очередном заседании правительства президент неожиданно произнес: «Когда мы на границе-то наведем порядок?» Этот на первый взгляд невинный вопрос построен таким образом, чтобы у общественности возникло ощущение, что уже много лет подряд на каждом заседании правительства президент Путин просит Германа Грефа навести порядок на границе. А Греф, негодник эдакий, все время забывает его навести.
Представляю, сколько разных мыслей и предположений успело пронестись в голове Германа Оскаровича, пока он слушал Путина. Наверное, этот поток выглядел примерно: «Господи, о чем это он? Может, шпионы проникли в страну? Нет, не шпионы… Тогда бы он на Патрушева наехал… А-а, так это он про частные терминалы и переходы… Фу, ты… И какое же тебе, Владимир Владимирович, до этого дело? Тут история не про нефть и не про газ – эти потоки текут под таможней. Но главное, какая сволочь рассказала президенту, как система работает?»
Вопрос, кстати говоря, далеко не праздный. Вряд ли мы можем предположить, что долгими весенними ночами Путин с карандашом и блокнотом сидел в кустах неподалеку от какого-нибудь таможенного пункта, подсчитывая убытки. Значит, кто-то ему доложил, что еще много лет назад российское правительство разрешило некоторым коммерческим структурам фактически взять на содержание целые таможенные подразделения, закрыв глаза на то, чем и как таможни-содержанки рассчитываются со своими хозяевами.
Очевидно, что Путин успел ознакомиться с историей вопроса, поскольку он не потребовал немедленно схватить и наказать виновных – понимает, наверное, что для исправления ситуации нужно время. На то, чтобы перекинуть таможенные переходы с баланса частных структур на баланс государства, глава МЭРТа попросил у главы государства три года. Путин не возмутился, не затопал ногами, а вежливо попросил Фрадкова ускорить процесс. Фрадков сразу согласился. Еще бы не согласиться, если президент возмущен и раздосадован до крайней степени. Как иначе понимать фразу: «Когда прекратим практику, при которой таможенные органы и представители бизнес-структур сливаются в экономическом экстазе?»?
Конечно, безобразие, что у нас в России владельцы частных таможенных пунктов пользуются различными преференциями. Но я бы хотел напомнить президенту Путину, что это далеко не единственный пример таких вопиющих альянсов. Взять, к примеру, компанию «Роснефть» (она, правда, государственная, но разницы никакой). Так вот, в результате срастания компании с Басманным судом города Москвы, активы «Роснефти» увеличились на много миллиардов долларов. Может, этим вопросом тоже стоит заняться Фрадкову?
